Темми Хилс - Игра теней
— Знаешь ли ты, через что мне пришлось пройти, пока ты находилась в тюрьме? — спросил Джексон дрожащим от переполнявших его чувств голосом. — Ведь я боялся, что не сумею найти оправдывающих тебя улик, и сходил с ума от страха, что не смогу тебе помочь. Я мог думать только о том, что тебя осудят и заключат в тюрьму, а я ничем не смогу помешать этому.
Почувствовав, что появилась трещина в плотине, сдерживающей поток ее эмоций, она произнесла:
— Ты мог бы хотя бы сказать, что веришь в мою невиновность. А так мне казалось, что ты вместе с полицией стараешься доказать мою вину. Представляешь ли ты, как больно мне было?
— Я знаю, милая, знаю. — Он поцеловал ее в висок и, склонив голову, прижался губами к ее шее. — Я хотел сказать тебе…
— Ты был мне дорог, Джексон. Я хотела… Боже, помоги мне!.. — прошептала она, почувствовав комок в горле. — Я думала… Я имела глупость надеяться, что дорога тебе.
— Ты не дорога мне, Рэйчел.
Вздрогнув, словно от пощечины, она отпрянула от него. Ухватившись за дверную ручку, чтобы устоять, Рэйчел с шумом втянула в себя столь необходимый ей сейчас воздух. Перед глазами все плыло. Странно, но она испытывала острое желание расхохотаться над собой за свою глупость.
Джексон схватил ее за руку и повернул к себе лицом. Она оцепенела и не сопротивлялась.
— Слово «дорога» слишком убого, чтобы описать мои истинные чувства к тебе! — воскликнул он со столь непривычной для него нежностью в голосе. — Я люблю тебя, Рэйчел.
— Нет.
— Да. — Тяжело вздохнув, он стиснул зубы и застенчиво посмотрел на нее. Но никакие слова о моей любви не в состоянии описать, как много ты для меня значишь!..
— Что? Что ты говоришь?..
Его карие глаза потеплели, наполнившись таким желанием, какого она еще никогда не видела в них. Что-то вдруг изменилось во всем его облике, и Рэйчел поняла, что дело тут вовсе не в ее воображении и она отнюдь не выдает желаемое за действительное. Играющие в комнате солнечные блики тоже не имеют к этому никакого отношения. Она ощущала его истинные чувства, и Джексон не собирался их от нее скрывать.
— Я верю тебе! — Застывшая в его глазах искренность после этих слов, давшихся бы ему в других обстоятельствах с трудом, окончательно сломила сопротивление Рэйчел. — Поверил задолго до того, как убедился, что ты невиновна в этих кражах. — Он легко встряхнул ее. — Ты понимаешь, о чем я говорю?
Она понимала. Отсутствие доверия к ней было самым большим препятствием, разделявшим их. Неужели он так сильно изменился за столь короткий срок? Ей хотелось верить, что произошло именно так, но, похоже, она желает слишком многого. Ей требуется время, чтобы осознать, что же на самом деле произошло. Впрочем, была ведь еще одна причина, вызывающая ее гнев.
— Я хочу, чтобы ты выбросил камеру и что ты там еще установил в моем доме!.. — воскликнула Рэйчел.
Джексон стиснул челюсти и провел ладонями по гладкой коже ее шеи.
— Ты ведь отдаешь себе отчет, зачем я установил у тебя аппаратуру?
— Ты нарушил свое слово!..
Злые огоньки уже тлели в его глазах.
— И поступил бы так снова, если бы это потребовалось для оправдания тебя и Пенни.
— Но ты не был уверен, что именно так все произойдет.
— Нет, — признал он. — Однако я должен был что-то предпринять. А охранные системы — мой конек.
Поскольку оспорить достигнутый результат и принесенные им плоды она не могла, Рэйчел скрестила на груди руки и угрюмо произнесла:
— Я хочу, чтобы оборудование было убрано.
— Терпит ли это до завтра?
Она кивнула. — Хорошо, потому что сейчас мне здесь никто не нужен.
— Ты не останешься, Джексон. Я устала и хочу, чтобы ты ушел.
Пропустив ее слова мимо ушей, он привлек Рэйчел к себе, но ее скрещенные руки уперлись ему в грудь.
— Милая, я не перестаю думать о том, как пуст мой дом и как мне хочется быть здесь с тобой.
Рэйчел гордо вскинула голову, тем самым пытаясь защитить себя от источаемого Джексоном тепла и противостоять желанию оказаться полностью им окутанной.
— Найми себе дизайнера по интерьерам. Он отрицательно покачал головой и запечатлел поцелуй на ее виске, а затем другой — под ухом.
— У меня есть кое-что получше на уме.
— Прекрати!..
Рэйчел повернула голову, но это лишь открыло ему лучший доступ к чувствительным местам на ее шее.
— Разве тебе не интересно узнать, о чем я думал?
Едва сдержав стон, когда он начал покусывать кожу на ее шее, Рэйчел судорожно сглотнула и выдавила из себя:
— Ладно, говори.
— Я мог бы переселиться к тебе.
— И жить со мной в грехе? — Она попыталась отпрянуть от него, но ее попытки пропали даром. — Вот уж не думаю.
— Тебя это не беспокоило, когда мы вместе провели последние два дня.
Он обвил рукой ее спину. Пальцы скользнули вниз.
У Рэйчел перехватило дыхание.
— То было временное помутнение рассудка. Джексон хмыкнул и отвел голову, чтобы заглянуть ей в глаза.
— Вообще-то я имел в виду кое-что более постоянное.
— На что ты намекаешь? Ты хочешь купить мой дом?
— Нет, я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж.
Гул в ушах стал таким громким, что Рэйчел подумала, будто ослышалась.
— Прошу прощения?..
— Если ты не согласишься, то я буду вынужден прямо здесь, на полу, заниматься с тобой любовью до тех пор, пока ты не передумаешь.
Выйти за него замуж? Выйти замуж за Джексона? Она даже не позволяла себе надеяться, не позволяла мечтать, что он может так сильно нуждаться в ней.
— Я не уду до тех пор, пока ты не согласишься стать моей женой.
— Что ж, раз ты этого требуешь… — Слезы блеснули в глазах Рэйчел. — Мой ответ — нет.
— Нет?
Грустная усмешка мелькнула в уголках его губ.
— Решительный отказ, — произнесла она, удивляясь, откуда у нее берутся силы противиться ему.
Он обвел взглядом ее лицо, затем его глаза опустились к ее груди со скрещенными на ней руками.
— Это похоже на вызов, мисс Голд. Под его пристальным взглядом соски ее набухли и груди наполнились жаром. Рэйчел понимала, что еще несколько секунд и она будет вынуждена сложить оружие.
— Считай это чем угодно. Я не выйду за тебя замуж.
— Нет, выйдешь, — прошептал он. — Я знаю, что ты зла на меня, но надеюсь на прощение. Его пальцы стянули с ее плеч лямки платья.
— Что ты делаешь?
— Выполняю свое обещание.
— Джексон…
Не в силах сопротивляться, Рэйчел опустила руки, позволяя платью соскользнуть вниз, и через мгновение оно с шелестом упало к ее ногам. Кроме висящего на груди амулета на ней ничего не осталось. Ее тело трепетало в предвкушении блаженства.
