Людмила Бояджиева - Признание Альбины Кристаль
— Запомни — всякое бывает. В моменты потрясений, боли к человеку приходит огромная сила и хитрость. Известны случаи, когда в кресле дантиста больные перекусывали стальные щипцы. Для чего требуется усилие не менее чем в 300 кг. Нина Яковлевна душевно больна, что установила экспертиза. Организованное ею убийство — плод воспаленного ума и неумеренного увлечения просмотром ужастиков..
— Это официальная версия… — я смиренно вздохнула. — Именно ее, несмотря на полную абсурдность, я буду разглашать любопытствующим. — Я поднялась. — Понимаю, что большего мне знать не надо.
— Вы даже не представляете, как далеки все версии этого дела, приходящие в голову нормального зрелого профессионала, от реальности. Поверьте мне, Дора.
Мы обменялись взглядами, наполненными такой тоскливой обреченностью, что апрельский сквер, полный птичьего ликования, показался не кладбищенской рощицей.
4
— Алька! С тебя причитается. На дворе — май! Пора отметить обалденную карьеру бывшей безработной синьоры Помидориной. Должность внушительная — Домоправительница! — голос моей экспансивной подруги звучал с таким напором, словно Лера звонила с из американской глубинки, а не с 18 этажа того же подъезда. Лера помянула мою девичью фамилию, желая подчеркнуть стойкость нашей двадцатилетней дружбы. Мы вместе учились на актерском отделении, потом бойкая инженю завлекла в брачные узы дружка моего бывшего мужа — Генку Рыбакова — чудаковатого гения микробиолога, боявшегося женщин пуще самых вредных подопытных объектов. Под мудрым руководством супруги растяпа превратился в энергичного директора какого-то ферейна по производству лекарств и сумел обеспечить жене и дочери достойное существование. Он даже начал бонвиванствовать — завел отменный гардероб и кучу нежных женских телефонных голосов. Как складывается взаимосвязь этих голосов и Генки вне трубки, Лера не хотела знать. В измены мужа она принципиально не верила, что соответствовало главному жизненному принципу — успешности во всем. Кстати, человек успешный, этакий натуральный везунчик или под него мимикрирующий — существо приятнейшее для окружающих. Успешность, как некогда аристократическое происхождение, подразумевает благодушие, отсутствие злобливости, зависти и, главное, постоянную готовность помогать ближнему.
Разумеется, удачливая подруга старалась вытащить и меня на островок отвоеванного благополучия. Именно рекомендация ее супруга, полагаю, серьезно повлияла на решение Совета квартировладельцев, доверивших мне пост дежурной в супер-престижном жилом комплексе «Путник в ночи». Возможно, я старомодна, преувеличиваю значение «блатного фактора» и умаляю собственные очевидные достоинства. «С личной недооценкой надо бороться» — поставила я еще одну галочку в воображаемый список самоусовершенствования. И завопила в трубку совершенно обратное:
— Испытываю чувство глубокой благодарности, госпожа покровительница. Без твоего плеча мне бы не выплыть на такой теплый берег. Отчитаюсь по всем пунктам при личной встрече. Когда у тебя приемный день?
Пока Лера просматривала расписание визитов к массажисткам и визажисткам, я мысленно подвела итоги промелькнувшего месяца.
Время и в самом деле не было потрачено даром. Я хорошо усвоила урок Блинова и в «дело о повешении» не совалась. Как свидетельница была в центре внимания жильцов, забегавших пошушукаться о волнующем происшествии. Я сообщала им про нервную болезнь Нины Яковлевны, перекушенные щипцы дантиста, не выказывала сомнений насчет официальной версии и вздыхала о превратностях любви. Вскоре тема сошла на нет, квартиру выставили на продажу, а Домоправительница решила повысить профессионализм. К началу мая я знала наизусть фамилии, имена отчеств всех обитателей квартир, их род занятий и даже составила личное впечатление о наиболее ярких представителях этих везунчиков, для чего несколько раз навестила фитнесс-клуб, библиотеку, бассейн «Путника» (доступ к этим привилегированным радостям мне открыла занимаемая должность). В результате изучения контингента обитателей Эдема были составлены иерархия Важности персон и регистр их Личностных характеристик. Не скрою, сопоставление этих двух списков выявило явную взаимосвязь между рангом важности и степенью противности персоны.
Вот, например, Липскер Ф. Л., занимающий с супругой апартаменты площадью в 200 кв. метров, плотно набитых антиквариатом, этническими раритетами и супер-современной техникой. Сам господин Липскер внешне — ничего особенного, сивенький вариант одного не очень любимого народом, довольно плешивого олигарха-брюнета. А в смысле человеческих качеств…
Ватага персональных охранников, суетливых и черных, как тараканы, сопровождали шефа до дверей квартиры и встречали перед выездом в свет. По территории «Путника» господин Липскер передвигался редко, пренебрегая бассейном, рестораном, кортом и прочим домашним сервисом. Причем, предпочитал смотреть поверх голов, не замечая в упор одушевленные предметы. Очевидно, в свободное от сна время он мысленно пребывал в высоких сферах сложнейших финансовых операций. Подобно доктору Лектору Каннибалу из «Молчания ягнят», финансист никогда не моргал и это внушало трепет.
Я машинально вскочила и вытянулась по стойке «смирно», заметив, как спустившийся в лифте олигарх отделился от стайки черно-плащевых хранителей тела и по хозяйски распахнул мою стеклянную дверь. Опустившись в кресло, он возложил тяжелый взгляд на стоящую перед ним даму.
— На вас розовая блузка, — протокольно отметил блеклый голос.
Сраженная наглостью джентльмена и столь интимным началом беседы, я нервно поправила воротничок.
— Были голубая, желтая, что-то пестрое, — он еле разжимал тонкие губы, подчеркивая обременительность разговора.
Вот чего я меньше всего ожидала, что после одного малоприятного эпизода Липскер вообще замечает меня. А уж различать цвет моих блузок… Такое нельзя требовать даже от мужа. Если, конечно, не занята составлением предразводного списка обвинений.
— Предпочитаю пастельные тона, — пролепетала я, окончательно теряясь.
— Предпочитать вы будете у себя дома. На службе предпочитают работодатели. Ваш покровитель господин Блинов в отъезде и мне пришлось взять на себя решение этого вопроса. Я внес предложение в Совет, меня поддержали — жильцам приятней видеть на месте консьержки служащего в униформе. Не кокетливую даму, а, подчеркиваю — служащего — функциональную деталь комфорта. Желательно не раздражающую и не вызывающую отрицательных эмоций. — Он поднялся. Я застыла в безмолвии. Это была гадкая месть отвергнутого кавалера.
