Линда Ховард - Обещание вечности
— Как вышло, что ты эмигрировал из Англии в Техас?
Макс небрежно пожал плечами.
— Здесь больше возможностей для бизнеса.
Он изучал спокойное нежное лицо Клер, гадая, как она станет выглядеть, если когда-нибудь эти темные глаза засияют настоящим теплом. Сейчас девушка казалась более расслабленной, чем раньше, но он все еще не чувствовал ее отклика, и это раздражало и интриговало. Пока Макс поддерживал безличный разговор и не выказывал мужской заинтересованности, она была спокойна. Но при малейшем намеке на агрессивную мужественность или сексуальность девушка пряталась, как черепаха, в свой панцирь. Словно не желала быть привлекательной, не желала флирта. Чем меньше Макс проявлял свою мужскую натуру, тем больше нравился ей. Это злило. Чего бы он не отдал, лишь бы только вытащить Клер из той ледяной кельи, в которой она себя заперла, заставить признать в нем мужчину, ощутить душевное волнение!
Клер отвернулась, немного смущенная холодным, непроницаемым выражением мужских глаз, разглядывающих ее. На мгновение лицо Макса потеряло выражение приятной обходительности, на нем проступили твердые, решительные черты воинов-викингов. Должно быть, именно от них, а не англо-саксов, он получил в наследство золотистые волосы и глаза цвета морской волны. Неужели это из за ее вопроса его лицо приняло такое выражение? Клер так старалась не переступить границы, которые сама себе установила, не сказать ничего, что может быть воспринято как проявление личного интереса.
— Прошлой ночью, — отрывисто произнес он. — Это была осознанная жестокость, верно? Почему?
Клер резко обернулась — единственный признак того, что ее расстроила смена темы. Темные глаза приняли непроницаемое выражение.
— Да, она сделала это нарочно, но ведь ничего не вышло. Это неважно.
— Я несогласен. — Акцент Макса зазвучал резче.
— Ты прекрасно держалась, но расстроилась. Для чего та женщина разыграла этот спектакль?
Клер смотрела на него отсутствующим взглядом, словно возвела между ними мысленную стену. Через секунду Макс понял, что она не собирается отвечать, и ощутил мощную волну гнева, заставившую заскрежетать зубами от разочарования. Почему эта женщина так чертовски отчужденно себя ведет? Если так пойдет и дальше, он никогда не приблизится к ней настолько, чтобы получить необходимую информацию! Макс хотел покончить с этим чертовым заданием: когда дело будет сделано, можно будет сконцентрироваться на Клер и этом раздражающем влечении к ней. Макс не сомневался: если у него появится возможность целиком и полностью посвятить себя Клер, он пробьется через барьеры, которыми она окружила себя. До сих пор Макс ни разу не потерпел поражения, когда желал получить женщину. Не было причин для того, чтобы Клер стала его первым провалом. Однако эта женщина стала вызовом его опыту. Эта мысль подстегнула его интерес. Как можно завоевать доверие, если она отступает при каждой попытке ухаживания? Сдвинув брови, Макс открыто разглядывал Клер, пытаясь прочесть ее мысли. Она отступает, значит, чувствует в нем угрозу, пусть даже он ничего не сделал, чтобы вызвать подобную реакцию. Обычно он мгновенно привлекал женщин, притягивая их как магнитный полюс — стрелку компаса, но Клер, очевидно, упорно старалась держать дистанцию. И тут неожиданно Макс понял, что именно его внешность заставила ее насторожиться, и нахмурился сильнее. Клер увидела в нем плейбоя и почувствовала угрозу. Наверняка она решила, что не станет еще одной из его женщин. Проклятье! Она бы сбежала, как испуганный кролик, если бы поняла, что ее реакция притягивает его гораздо вернее, чем явный флирт. Макс привык, что женщины преследуют его, и своей отстраненностью Клер вызвала в нем примитивную жажду хищника, желание поймать добычу.
«Такая мягкая, нежная добыча», — думал он, наблюдая, как щеки девушки заливает румянец. Клер приводил в замешательство его пристальный взгляд. Но Максу нравилось наблюдать за ней. У нее были изящные черты лица, огромные темные глаза — бархатистые, как горячий шоколад, притягивали его. А оттенок нежной кожи был подобен дорогому фарфору. Понимала ли Клер, как невероятно привлекательны ее темные глаза? Скорее всего, нет. Нынешняя жена ее бывшего мужа была настоящей красавицей, но если бы Макс мог выбирать, то без сомнения выбрал бы Клер. Он был ошеломлен тем, с каким достоинством и храбростью она держалась прошлым вечером. Сколько женщин сохранили бы самообладание в таких обстоятельствах? Макс осторожно наблюдал за девушкой, понимая, что хочет ее. Он сделает ее своей, но сначала надо пробиться через эти чертовы барьеры.
— Поговори со мной, — сказал он мягко. — Не веди себя, как остальные.
Клер пораженно смотрела на него широко раскрытыми глазами. Что он имеет в виду? Как именно ведут себя с ним остальные?
— Не понимаю, — пробормотала Клер.
Глаза Макса стали льдисто-зелеными, полностью утратив голубизну.
— Такова цена, дорогая. Смазливая внешность превращает меня в объект охоты, в сексуальный трофей, который можно прибить над кроватью, фигурально выражаясь. Большинству женщин я интересен только как жеребец. Я мог бы быть полным идиотом, это ничего бы не изменило. Да, мне нравится секс — я здоровый мужчина. Но мне также нравятся общение, музыка, книги. Какого черта! Я хочу, чтобы во мне видели личность, а не только горячее тело.
Клер была так поражена, что забыла о тревожном ощущении, которое дрожью отзывалось в позвоночнике, когда Макс смотрел на нее с холодной свирепостью.
— Но я не… То есть, я хочу сказать — я не преследовала тебя, — запинаясь произнесла девушка.
— Нет, ты поступила наоборот. Ты лишь взглянула на меня и решила, что с таким лицом я могу быть только плейбоем, живым украшением в кровати любой женщины.
Клер была в ужасе: именно так она и подумала вначале, и сейчас стыдилась самой себя. Клер была необычайно чувствительна: сама очень ранимая, она делала все возможное, чтобы не задеть чьих-то чувств. Ее потрясло то, что она так легко навесила ярлык на этого человека. У нее были и другие причины держаться подальше от этого мужчины, но он о них не знал. Для Макса все выглядело так, словно она просто записала его в число пустых и безнравственных людей, даже не потрудившись получше узнать. Он был зол и имел на это право.
— Прошу прощения, — искренне извинилась Клер. Ты прав, я решила, что ты плейбой, но помимо этого поняла, что я просто не в твоей лиге.
Макс наклонился вперед, его глаза сузились.
— Что ты имеешь в виду? Что значит «не в моей лиге»?
Клер опустила глаза, неспособная встретить этот пронзительно яркий взгляд, и увидела его руки. Аристократичные, прекрасной формы, но в то же время жилистые, сильные. Был ли этот мужчина похож на свои руки?
