Татьяна Туринская - Бог наказывает иначе
В дверь постучали. Легонько, чуть-чуть, но теперь Полина была уверена – не послышалось, действительно постучали. Присела на кровати, нащупала ногами вельветовые тапочки, и, затаив дыхание, нырнула в темноту спальни. Едва не умерев от разрыва сердца, добралась до выключателя: спасительный свет залил комнату. Ну вот, со светом не так страшно.
На цыпочках прошла в коридор, боясь любых, даже производимых самой собою, звуков, но стильные тапочки были на невысоком каблучке и, отрываясь от пятки, довольно громко поцокивали и пощелкивали при каждом шаге. Прищурив один глаз, посмотрела в глазок: пусто, ни на лестнице, ни на площадке ни души. Все правильно, там и не должно никого быть, ей ведь все примерещилось…
Едва войдя в комнату, Полина вновь услышала легкое постукивание в дверь. Бегом вернулась к глазку, сходя с ума от страха – нет, опять никого. Но если никого нет, кто же тогда скребется в дверь? Господи, да что ж это такое?!
Два противоположных, взаимоисключающих желания разрывали ее в то мгновение. С одной стороны, хотелось открыть дверь и собственными глазами убедиться, что там, за дверью, нет никаких призраков, что это всё чья-то дурацкая, нелепая шутка, глупый розыгрыш. Даже не столько глупый, сколько жестокий. Но ведь она могла убедиться в этом и не открывая дверь, ведь именно для этой цели и был предназначен глазок. А хуже всего было то, что, определенно слыша странный звук, словно бы кто-то скребется, постукивает в дверь легкими прикосновениями ногтей (или когтей?!), Полина не видела на площадке ровным счетом ни единой души. Ни живой, ни мертвой… А потому пересилило второе, более здравое желание: не то что не открывать дверь, но даже покинуть коридор, отойти подальше от непонятного, а потому такого страшного явления.
Вновь вернулась в комнату. Осторожно присела в кресло, готовая в любой момент вскочить и отразить нападение невидимого врага. Но никто ее больше не беспокоил. Шорохи и стуки вдруг прекратились. Подождав несколько минут, Полина постепенно расслабилась и стала клевать носом. Двое суток без отдыха давали себя знать. Да что там двое! Можно подумать, она проспала весь перелет из южного полушария в родное северное. Так разве что, чуток покемарила в полудреме, но полноценным сном это считать никак невозможно. Ах, как Полине хотелось спать…
Нет, все к черту! К черту Светкины россказни про неуспокоившиеся души покойников. К черту всех призраков, вместе взятых. К черту страхи и шорохи. Этого не может быть, потому что не может быть никогда. Потому что если бы призраки существовали, их бы уже давным-давно кто-нибудь поймал. Пусть не поймал бы, но ученые непременно нашли бы способ доказать реальность их существования. А раз нет доказательств, значит, они не существуют. Всё сказки, россказни для слабонервных.
Полина снова забралась в кровать и накрылась до самой шеи. Зажмурила глаза и попыталась заснуть. Но с включенным светом это сделать оказалось не так-то просто. Это что же, у нее вдруг стали такие тонкие веки? Почему сквозь них так легко пробивается свет?
Укуталась одеялом с головой. Да, вот так намного лучше – и свет не мешает, и никаких шорохов не слышно. Заснуть, только бы заснуть. Страшна бессонница, а не какие-нибудь призраки да вампиры. У нее завтра куча дел и беготни. Полина даже не знала, с чего начинать. Надо что-то решать с квартирой. Здесь квартиры дешевые, не Москва, сколько тех денег выручишь? Больше хлопот да бюрократизма, чем выгоды. Но ведь не бросать же так просто. Были бы у нее братья-сестры, Полина даже не стала бы претендовать на эту жилплощадь. Но в том-то и дело, что некому ее оставить. Значит, надо оформлять наследство, потом искать покупателя… А разве наследство так легко оформить? Где-то Полина слышала, что раньше чем через полгода это сделать невозможно. Что ж теперь, на полгода здесь оставаться?
Она выбралась из-под одеяла. Нет, так дело не пойдет. Под одеялом, конечно, не так страшно, да и свет не бьет в глаза, но ведь дышать совершенно невозможно. Господи, да что ж она так расклеилась-то? Того и гляди «Караул!» начнет кричать, в двери к соседям стучаться. То-то тетя Ира обрадуется. То-то ей будет, что с товарками на лавочке у подъезда обсудить. Ну уж дудки!
Разозлившись на саму себя, на сплетницу-соседку, на Светку, так бестолково напомнившую ей про призраков, на отца, зачем-то умершего так некстати, пока она была на гастролях, Полина решительно встала, выключила свет и вновь легла. Надо же, молодая ведь еще совсем, а нервы ни к черту не годятся. Все шорохи какие-то чудятся, стоны, скрипы, охи-вздохи. Так и впрямь в существование привидений поверить можно. И тогда уже придется обращаться к психиатру.
Повернулась на бок, устроилась поудобнее, даже не стала укрываться. Не сказать, чтобы ночь была слишком жаркой – как раз нет, всего-то конец мая. Днем оно, может, и достаточно тепло, чтоб обходиться без куртки или жакета, а вот ночью на землю спустилась весьма ощутимая прохлада, и в спальне тоже было не особенно душно. Это еще мягко говоря. Но все же Полина не стала укрываться. Вроде как из принципа: не боюсь никого и ничего. Поплотнее прикрыла глаза, твердо вознамерившись заснуть, и…
И вновь услышала какой-то звук. На сей раз это больше походило на скрежет. Как будто коварный призрак из вредности проводит остро отточенным когтем по стеклу. Полина не была уверена, что у призраков имеются остро отточенные когти, но сомнения в их существовании почему-то рассеялись в одно мгновение: слишком отчетлив был звук в ночной тишине, слишком реален.
Она сжалась в комок, вновь накрылась одеялом, но уже не с головой – когда отпали последние сомнения в реальности звуков, отгораживаться от опасности таким нелепым, даже детским способом было бы неразумно. Нет, теперь следовало прислушиваться внимательнее, как бы этот страшный привет с того света не стал приближаться непосредственно к кровати, и тогда…
Полина не успела додумать, что же будет тогда, куда ей бежать, кому жаловаться и у кого просить подмоги. Потому что едва прекратился жуткий скрежет, как она услышала, как кто-то таинственный и зловещий снова скребется в дверь. И тут же где-то почти рядом раздалось душераздирающее, низкое, словно бы из широкой бездонной бочки:
– Уууууу… Уу-ух-уууу… Уууух…
Паника сковала все мышцы, тугой петлей сдавила горло, не позволяя закричать от ужаса. Полина пожалела о том, что столь необдуманно выключила свет. Ах, как здорово было бы, если бы в комнате было светло. Ведь при свете не так страшно, потому что видно, с какой стороны ожидать нападения. А в кромешной темноте, когда сквозь шторы не пробивается не то что уличное освещение – какое там освещение, его здесь отродясь не было! – но и скудное лунное сияние не способно ворваться в комнату, было не просто страшно, а жутко до одури, до потери сознания, почти до рвоты. Но встать с кровати и включить свет не было никаких сил. Все из-за того же страха…
… Всю ночь, практически до самого рассвета, Полина умирала от ужаса. Лишь когда первые, пока еще робкие лучики солнца разбавили плотность ночи, словно бы мазнув по темной шторе кистью, смоченной в слабом растворителе, вместе с тьмой понемногу стал развеиваться и ее страх. Правда, способность мыслить трезво к ней пока еще не вернулась, но все-таки липкий зловещий ужас медленно, нехотя покинул ее. Полина так устала – от недосыпа, от тревог, от дикого первобытного страха, что тут же, лишь различив чуть посветлевшие шторы, упала едва ли не замертво и заснула.
Глава 5
С утра зарядил противный мелкий дождь. Именно с утра, Полина это точно знала. Потому что ночью она слышала вовсе не стук дождевых капель о жесть подоконника. Не могла она принять обыденный и даже приятный шорох легкомысленного весеннего (или уже можно сказать летнего?) дождика за скрежетание вредного приведения остро отточенными когтями по стеклу, определенно не могла.
Едва проснувшись, она приняла решение. Собственно, приняла-то она его, видимо, еще ночью, вот только из-за дикого, всеобъемлющего ужаса не могла сформулировать даже самой себе. Теперь же, еще не разлепив тяжелых, совсем не отдохнувших век, поняла. Финита. С этой квартирой все понятно и покончено раз и навсегда. Жить здесь она не сможет. Даже несчастных несколько дней. Даже еще хотя бы одну ночь в этом доме она попросту не переживет.
А где ей жить оставшееся время – это уже второй вопрос. Где угодно. Хоть на вокзале. Впрочем, к чему кидаться в крайности. Пусть их Задрюпинск и не Москва, но ведь и не деревня Манзовка. Есть в городе гостиницы, так что ночевать на вокзале не доведется.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
