Джулия Фэнтон - «Голубые Орхидеи»
Этим вечером Пичис сообщила ей все новости.
— Ты говоришь… Вэл разводится? — воскликнула Орхидея, с недоверием глядя на мать.
— Кажется, все мы очень и очень ошиблись в Поле Дженсене. Он даже нажимал на папу Эдгара, чтобы тот вложил деньги в его спортивную клинику.
— Пол всегда был потребителем, — заявила Орхидея таким тоном, что Пичис с удивлением посмотрела на нее.
— Твоя сестра находится сейчас в клинике в Аризоне на реабилитации после всех тех наркотиков, которые она принимала… и она беременна.
— Ой! — воскликнула Орхидея и глубоко вздохнула.
Пичис выглядела усталой.
— Мы обсуждали, не сделать ли ей аборт, но она не хочет. Я провела с ней несколько первых дней, — продолжала она. — Режим там очень жесткий. Постоянная индивидуальная и групповая терапия, курс рассчитан на шесть недель.
— Но ее ребенок, — с ужасом прошептала Орхидея. «Проклятье, проклятье», — думала она.
— Все в руках Божьих, дорогая. Вэл еще не сказала Полу о ребенке. Это пока наш секрет. Боюсь, что он в ярости и не захочет давать развод, все отвратительно. Он такой мстительный.
В своей комнате после обеда Орхидея подошла к телефону и остановилась, хмуро глядя на него. Через несколько секунд она сможет услышать голос Вэл.
Она протянула руку, потом помедлила.
Что она скажет после всего, что произошло? Я ненавидела тебя. Я завидовала тебе и пыталась использовать тебя. Я даже трахалась с твоим женихом за два дня до вашей свадьбы.
Вернувшись в Нью-Йорк, подавленная и раздраженная, Орхидея устало вошла в свою квартиру, бросила чемодан на пол и нажала на кнопку автоответчика.
Первый голос, который она услышала, принадлежал Мойше.
— Ты уже вернулась, Орхидея? Не пообедать ли нам? Я кое с кем перемолвился, и у меня кое-что наклевывается. Расскажу тебе об этом при встрече, сексапильная леди.
Раздался щелчок повешенной трубки, затем другое сообщение:
— Дорогуша, возьми трубку, пожалуйста. Возьми трубку. — Это был Морт Рубик. — Хорошо, хорошо, ты не отвечаешь. Это Морт, детка, еще помнишь меня? Я хочу поговорить с тобой. Кажется, ты, проказница, написала такое, с чем старик Морт может поработать. Позвони мне по… — он оставил ей свой домашний телефон, служебный, затем добавил и номер своей подружки.
Ошеломленная, Орхидея уставилась на автоответчик. Сердце ее подскочило к горлу, не давая дышать. Это, наверное, насчет «Доктора Живаго».
Она схватила трубку и набрала номер.
Морт пригласил ее на ленч в «Ле Режанс» в отель «Плаза Атене» на Шестьдесят четвертой улице. Обстановка в стиле времен Людовика XIV заставила Орхидею почувствовать себя так, будто она забрела в другое столетие. Она знала, что Морт заказывает такое великолепие для людей, от которых действительно хочет чего-то добиться.
За восхитительной едой Морт с энтузиазмом говорил об инсценировке «Доктора Живаго», полученной им от Мойши. Ему понравился тот новый современный поворот, который придала ему Орхидея.
— Она очень модернистская, хотя и историческая. А слова, которые ты написала для песен, просто потрясающи.
— Правда?
— Да, они настолько хороши, что я хочу, чтобы исполнила их Валентина. С ней я смогу организовать такую постановку, что весь западный мир встряхнется.
Валентина.
— Ты же ее сестра, не так ли? Так что у тебя есть волшебный ключик, крошка.
— Только не Вэл, — возразила она.
— Почему, детка?
— Во-первых, она беременна!
— Это неважно, — сказал Морт, пожимая плечами. — Пройдет шесть, восемь, а то и десять месяцев, прежде чем мы приведем все в надлежащий вид и начнем подбирать состав. Ты же понимаешь, что отдельные сцены придется переписать… Может, нам удастся заполучить Берта Бакара или кого-нибудь такого же крутого, чтобы написать музыку. К тому времени она уже «вытащит пирог из печи» и будет готова.
— Женщины не вытаскивают свои пироги из печи, — огрызнулась Орхидея. — Кроме того, она все еще плохо себя чувствует — она сейчас в клинике в Аризоне лечится от наркомании.
— Ну и что? Тоже невелика проблема. Она быстро вылечится, как и десятки других. Послушай, милочка, могу я говорить с тобой откровенно? Ничто в этом мире не приходит в действие без скрытых двигателей. У тебя есть талант, да. Но есть он и у тысячи других молодых людей в Нью-Йорке. Но у них нет такой сестры, как Валентина Ледерер. Добудь ее для меня, девочка. И мне нет дела до того, каким образом ты это сделаешь!
Валентина спустилась с лестницы самолета Норт-Уэст. Она была в брючном костюме из ткани с орнаментом в стиле навахо, со множеством бирюзовых украшений. Тело ее покрывал золотистый аризонский загар, волосы были зачесаны назад, и огромные солнечные очки прикрывали лицо.
Ее не встречали, потому что она никому не сообщила, когда приедет. Ей нужно немного времени, чтобы вернуться к нормальной жизни.
Это было невероятно — она быстро шла по аэропорту и не чувствовала боли. В клинике совершили чудо.
Групповые занятия были порой адом. Они сидели восьмером в комнате — иногда смеялись, иногда плакали — и давали выход своему расстройству, нанося удары по огромному стулу бейсбольной битой, обернутой толстым слоем ватина. Не раз Валентина, рыдая, выбегала из комнаты и клялась, что вернется назад в Лос-Анджелес.
Каждый раз один из членов группы или врач приводил ее обратно.
Они боролись с болью день за днем. Валентина научилась медитации и самоконтролю за физиологическим состоянием организма — это помогало уменьшить боль в спине, возникавшую под воздействием негативных эмоций. Чай! Вот все, что она пила в течение шести недель. Никогда в жизни она больше не захочет увидеть ни одной чашки чая.
Сейчас она поспешно шла по коридору к багажному отделению и строила планы. Во-первых, нужно позвонить Полу и предложить ему пообедать. Они поговорят… Может быть, то, чему она научилась во время лечения, поможет им по-дружески развестись.
Следует также поговорить с Орхидеей. В клинике она пришла к выводу, что эмоциональная травма, нанесенная взаимоотношениями с ее сестрой, стала одной из причин физической боли. Она намерена положить этому конец.
Багажное отделение было переполнено пассажирами восьми или десяти прибывших рейсов. Валентина внимательно следила за доской объявлений в поисках указания — на какой «карусели» ожидать свой багаж.
— Вот ты где, — раздался запыхавшийся голос за ее спиной, — я ждала у ворот, но ты прошла мимо и даже не взглянула на меня.
— Орхидея? — оборачиваясь, воскликнула Валентина. — Орхидея!
