Стефани Майер - Сумерки
— О-ох! — я села в постели так быстро, что закружилась голова.
— У тебя волосы торчат, как солома, но мне нравится, — раздался из кресла-качалки в углу его невозмутимый голос.
— Эдвард! Ты остался!
Я обрадовалась и без всякой задней мысли прыгнула через всю комнату прямо к нему на колени. В тот момент, когда я поняла, что наделала, я застыла на месте, проклиная свой неуместный энтузиазм. Уверенная, что пересекла границу дозволенного, я испуганно посмотрела на него.
Но он смеялся.
— Разумеется, — ответил он. Хотя моя реакция заставила его вздрогнуть, ему было приятно. Он потрепал меня по спине. Я осторожно положила голову ему на плечо, вдыхая запах его кожи.
— Я думала, это был сон.
— Для таких снов у тебя маловато фантазии, — насмешливо произнес он.
— Чарли! — внезапно вспомнила я и снова бездумно вскочила, устремившись к двери.
— Он уехал час назад — надо добавить, подключив сперва аккумулятор твоего пикапа. Должен признаться, я был разочарован. Неужели этим нехитрым приемом можно тебя остановить, если ты решила смыться?
Я жестоко колебалась — мне очень хотелось немедленно вернуться к нему, но я была уверена, что сначала стоило почистить зубы.
— Обычно по утрам ты так не топчешься на одном месте, — заметил он и гостеприимно распахнул мне свои объятия. Еще немного, и я не выдержу.
— Можно мне отлучиться на минутку? — спросила я.
— Я подожду.
Я бросилась в ванную, не в состоянии понять, что сейчас чувствую. Я перестала узнавать себя — изнутри и снаружи. Лицо в зеркале было словно не мое: горящие глаза, красные пятна лихорадочного румянца на щеках. Я почистила зубы и попыталась превратить «взрыв на макаронной фабрике» во что-нибудь поприличнее. Плеснув себе в лицо холодной воды, я попробовала дышать ровнее, но без особого успеха. Обратно в комнату я почти вбежала.
О чудо — он по-прежнему был там, и его раскрытые объятия по-прежнему ждали меня. Он протянул ко мне руки, и мое сердце неровно забилось.
— С возвращением, — негромко произнес он, обнимая меня.
Он молча держал меня на руках, и мы тихо качались в кресле, пока я не заметила, что на нем другая одежда, а волосы причесаны.
— Ты уходил? — упрекнула я, проводя пальцем по воротничку чистой рубашки.
— Разве я могу выйти из дому в том же, в чем приехал — что скажут соседи?
Я надулась.
— Ты к тому времени уже крепко спасла, и все самое интересное закончилось. — Он просиял. — Даже разговоры.
Я застонала.
— Что я говорила?
Его золотые глаза мягко смотрели на меня.
— Ты сказала, что любишь меня.
— Ты это уже знаешь, — напомнила я, уронив голову.
— Все равно было приятно услышать.
Я уткнулась лицом в его плечо.
— Я люблю тебя, — прошептала я.
— Ты теперь — моя жизнь, — просто ответил он.
Больше ничего не нужно было говорить. Мы качались в кресле, а за окном понемногу светлело.
— Пора завтракать, — наконец, сказал он небрежно, чтобы — я была уверена — дать мне понять, что не забыл о моих человеческих слабостях.
Я обеими руками схватилась за горло и выпучила на него страшные глаза. Его лицо перекосилось от ужаса.
— Шутка! — захохотала я. — А еще говорил, что я ужасная актриса!
Он поморщился от отвращения.
— Это не смешно.
— А вот и смешно, и ты это знаешь.
Но я внимательно посмотрела ему в глаза, чтобы убедиться, что прощена. Разумеется, он тут же простил.
— Давай перефразирую, — предложил он. — Человеку пора завтракать.
— Ну хорошо.
Он перекинул меня через свое каменное плечо — нежно, но так быстро, что у меня сбилось дыхание. Не обращая внимания на мои протесты, он легко стащил меня вниз по лестнице и усадил в кресло на кухне. Головой вверх.
Кухня, словно в унисон моему настроению, выглядела яркой и праздничной.
— Что на завтрак? — миролюбиво спросила я.
Он вдруг растерялся.
— Не знаю. Что ты любишь?
Мраморное чело прорезала морщина.
Я усмехнулась и вскочила.
— Не волнуйся, я сумею прокормиться сама. Смотри, как я охочусь.
Я достала глубокую тарелку и коробку хлопьев. Он не отрываясь смотрел, как я наливала молоко и искала ложку. Я поставила еду на стол и спросила из вежливости:
— Тебе чего-нибудь положить?
Он закатил глаза.
— Белла, ешь.
Я села за стол и, глядя на него, отправила в рот первую ложку хлопьев. Он пристально наблюдал за каждым моим движением. Мне стало неловко. Я прочистила горло, чтобы как-то его отвлечь.
— Чем займемся сегодня? — спросила я.
— Хм-м-м… — он явно думал над тем, как правильно сформулировать. — Как насчет того, чтобы познакомиться с моей семьей?
Я судорожно сглотнула.
— Ты что, боишься? — с надеждой спросил он.
— Да, — призналась я. Все равно отрицать не получится — он все понял по глазам.
— Не беспокойся. — Он самодовольно усмехнулся. — Я тебя защищу.
— Я не боюсь их, — объяснила я. — Я боюсь, что я им… не понравлюсь. Да и потом, разве они не удивятся, если ты приведешь… кого-то вроде меня… с ними знакомиться? Они знают, что я знаю про них?
— О, да, они все уже знают. Не поверишь, они вчера делали ставки, — он улыбался, но голос был резок от сарказма, — привезу ли я тебя домой. Хотя не могу понять, зачем ставить против Элис. В любом случае, у нас в семье секретов нет. Это просто бессмысленно, с моим умением читать мысли и умением Элис видеть будущее.
— И с умением Джаспера заставить тебя мурлыкать от удовольствия, выворачивая душу наизнанку, не забывай.
— А ты все схватываешь! — одобрительно улыбнулся он.
— Друзья и соседи очень ценят во мне это качество, — я скорчила рожицу. — Элис видела меня у вас дома?
Он отреагировал как-то странно.
— Что-то вроде того, — неохотно ответил он и отвернулся, чтобы спрятать от меня глаза. Я с удивлением уставилась на него.
— Это что, вкусно? — спросил он, резко поворачиваясь ко мне и скептически разглядывая содержимое моей тарелки. — Если честно, выглядит не слишком аппетитно.
— Конечно, это же не злобный гризли, — тихо проговорила я, игнорируя его сверкнувший взгляд. Я все еще размышляла над тем, почему он так странно повел себя при упоминании Элис. Я быстро глотала овсянку и строила разные гипотезы.
Он стоял посреди кухни, обернувшись мраморным Адонисом, и с отсутствующим выражением лица смотрел в окно на задний двор.
Вдруг он повернулся ко мне и обезоруживающе улыбнулся.
— Я думаю, ты тоже должна представить меня отцу.
— Вы с ним уже знакомы, — напомнила я.
