Борис Мишарин - Куртизанки дорог
Диана усмехнулась.
— Не-ет. Смотрят, правда, сальными глазками, да пырки еще не выросли.
— А сколько тебе?
— Тринадцать.
— Сколько? — удивился Владимир.
— Тринадцать, — повторила Диана. — В конце месяца четырнадцать исполнится.
— Ну, я бы тебе меньше 15 никак не дал.
— Мать говорит — развитие раннее, — пожала она плечами.
«Ничего, — подумал Владимир, — стану выпускать ее в сумерках и на ночь. Накраситься — четко сойдет за совершеннолетнюю. У многих девок груди такой и в помине нет».
Он разделся и приказал раздеться ей. Достал презерватив.
— Одевай, только губами, как все.
Диана научилась быстро. Он подсказывал ей, где поласкать язычком, как обращаться с яичками.
— Да не соси ты его, это же не конфета. Движения должны быть, движения. Взяла в рот и вверх-вниз, вверх-вниз, да поглубже забирай, — постанывал от удовольствия Владимир, пытаясь засунуть член в рот поглубже.
Диана ойкнула от рвотного рефлекса. Владимир наставительно произнес:
— Сама должна определить эту грань, а чтобы тебе не смогли засунуть глубоко — держи его руками у корня, как раз по грани.
Владимир задвигал тазом в такт Диане, забился в ее рту, и она почувствовала теплый и мягкий комочек спермы.
— Презерватив ты должна снимать сама, — снова наставлял ее он. — Что ж, не плохо, классно делаешь. Многие соски со стажем так не умеют.
Он сел на диване и закурил, предложил ей. Диана отказалась, испугавшись, что в сигарете может быть забит косячок. Она твердо решила — даже марихуану не курить. Владимир понял ее.
— Не дрейфь, дурашка. Это просто сигарета.
Диана с удовольствием взяла сигарету, чиркнула зажигалкой и затянулась дымом. Вкус во рту после резины стоял необычный, особенно противный с сигаретным дымом. Она сходила и прополоскала горло, стало легче.
Они покурили. Владимир взял ее ладонь и положил на свой член.
— Видишь — он упал. Надо поднять.
Диана стала ласкать его руками, глядя, как вырастал и поднимался проказник. Владимир протянул ей новый презерватив. Она смогла одеть его быстро на головку губами, расправила дальше пальцами и стала работать.
Владимир не довел дело до финала, опрокинул ее навзничь и вошел внутрь. Диана почувствовала, как страсть охватывает ее, забирает душу и нетерпением рвется в промежности. Он задвигался быстрее, забился внутри и обмяк почти сразу же. А ей еще хотелось движений, обхватив ягодицы руками, попыталась двигаться сама, но вскоре поняла, что все бесполезно. Сняла презерватив и вздохнула.
Владимир снова закурил сигарету, Диана отказалась — так часто она не курила. Одев трусы, Владимир ушел на кухню, бросил кратко перед уходом:
— Полежи еще.
Диана подумала, что в третий раз она точно кончит. А третий раз будет — он попросил ее полежать, не дал одеться. Получить удовольствие — значит остаться еще часа на два, мать потеряет ее. Уйти — нет, она сделала выбор и потянулась с удовольствием на диване.
Вошел Владимир, и Диана с ужасом увидела в его руке шприц, сжалась в комочек, умоляя глазами не вкалывать дозу. Во рту пересохло, и сказать она ничего не могла. Только мысли крутились в голове с невероятной быстротой: «Не надо, не надо, мы же договорились»…
Владимир и так все понял по ее сжавшемуся враз телу и округленным глазам. Такое с ним впервые, другие как-то безвольно садились на иглу. «Может действительно отпустить ее, трахать в любое время с удовольствием, — мелькнула на мгновение мысль, — Но нет, слишком хороша собой, большую прибыль приносить станет. А все остальное — слюни».
— Чего ты испугалась, дурашка? Это же совсем не больно и кайф такой классный, — стал уговаривать он.
Диана испуганно крутила головой и еще более сжималась в комочек.
— Ладно, черт с тобой, живи, — он отодвинул в сторону шприц. — Не хочешь — не надо. Вставай, одевайся и проваливай.
Диана затряслась от сказанного, хотелось пулей лететь домой и поблагодарить его тоже хотелось. Она с трудом встала на ноги и задохнулась от боли. Владимир резко и сильно ударил ее в живот.
Очнулась она не скоро, в голове все плыло куда-то, но тошноты уже не было. Глянула безразлично на свежий прокол в локтевом сгибе и слезы побежали по ее лицу. На все было наплевать, но почему бежали слезы?..
Так и лежала еще полчаса раздетой, домой идти не хотелось, не хотелось ничего больше — ни умереть, ни заниматься сексом, ни думать. Потом с трудом встала, оделась и ушла домой, не сказав ни слова. Владимир ее не останавливал и тоже ничего не говорил: дело сделано, сейчас лучше помолчать, дать развиваться событиям самостоятельно.
Диана шла домой в состоянии какого-то отупения — и легкости, и тяжести одновременно, не могла, да и не хотела ничего расставлять по своим местам. В комнате завалилась сразу же на диван и уснула.
Проснулась рано, часов в шесть, так раньше никогда не просыпалась. В голове появились мысли, чего не было вчера вечером, много мыслей, которые громоздились, наползали друг на друга и перемешивались. Снова захотелось плакать. Основные вопросы пульсировали в голове и не уходили. «Зачем, почему»?
Вспомнилось нерадостное раннее детство, любимый отец спивался, а мать иногда не давала даже толком поесть. Лишь бы ей не мешали разводить шашни с любовниками. Хотя, в принципе, за счет любовников они одевались и ели. Запомнилось, врезалось в память одно — голод и порка. Потом ее изнасиловали, мать стала относиться по-другому: приводила любовников пореже и есть не запрещала никогда. Два года Диана приходила в себя, ее маленький организм пережил, переборол полученный стресс. И опять горе — умер папа. Сейчас вот это… «Сколько же можно и за что, за что, за что»?
Постепенно рой мыслей выстроился в две линии: как избавиться от зависимости и отомстить Владимиру. Отомстить она как-нибудь сможет и отомстит жестоко, сейчас главнее зависимость, как слезть с иглы. Ее маленький мозг мыслил по-взрослому: «Если не получится сейчас — не получится никогда. НИКОГДА»! Верка, покойница всегда говорила, что все эти клиники, Маршаки и прочее наркодерьмо — оно и есть дерьмо. «Никто, деточка, запомни мои слова, еще не снял наркомана с героинной зависимости. А реклама и есть реклама, на ней они деньги делают, только на дурах и дураках богатых. Не верь никому: ни ментам, ни, особенно, наркоманам. Я к тебе хорошо отношусь, но припрет позарез и сдам тебя за дозу. Другие вообще просто так сдадут. Живи с этим и не строй иллюзий, рассуждай здраво».
А как рассуждать, как избавиться от наркозависимости — Диана не знала. И к кому обратиться — не знала тоже. «Буду терпеть насколько смогу, а потом и с Вовчиком рассчитаюсь. Время покажет, как быть дальше». Так решила Диана и успокоилась. «Хорошо, что лето, было бы совсем плохо зимой», — мелькнула мысль. Она попыталась уснуть, но не смогла. Долго еще разные мысли бродили в ее голове.
