Нора Робертс - Приговоренные к безумию
– И каким же образом обнародование содержания этого диска поможет вашему расследованию? А моя карьера на этом будет кончена. Занимая судейское кресло, я должна пользоваться уважением зала. Вы преследуете и арестовываете преступников, но правосудие вершится в суде. Как я смогу вершить его, став посмешищем?
– Я сделаю все от меня зависящее, чтобы уберечь вас от огласки. Расскажите, как вы начали пользоваться услугами Ника Грина?
Арчер поджала губы так, что они стали почти невидимыми.
– Я услышала о нем от знакомой. Все это выглядело достаточно безобидно, и, хотя его деятельность считалась более чем сомнительной, я воспользовалась ею. Это помогало снимать напряжение, вызываемое работой, а кроме того… Впрочем, неважно. Некоторое время я прибегала к услугам Грина раз в месяц. Потом он вручил мне копию диска, сообщил график выплат и предупредил о последствиях отказа. Все выглядело разумно и деловито.
– И вы даже не рассердились?
– Рассердилась, и очень. Более того, я чувствовала себя последней дурой. Женщину, которая прожила более шестидесяти лет и провела четырнадцать из них в судейском кресле, так легко обвели вокруг пальца! Но я платила, так как за глупость всегда приходится расплачиваться, и больше не пользовалась его услугами.
– А вы не боялись, что он все равно разоблачит вас?
Арчер усмехнулась:
– И лишит себя маленького, но стабильного дохода? Нет.
– Грин когда-нибудь увеличивал сумму или угрожал это сделать?
– Нет. По-своему он был хорошим бизнесменом. Если вымогать слишком много, рискуешь опустошить источник. – Арчер развела руками – единственный излишний жест, который она позволила себе во время разговора. – Я даже перестала возмущаться необходимостью платить. Это напоминало мне, что я человек. Мне очень важно было ощущать себя человеком – поэтому, собственно, я и прибегла к услугам Грина. Вы, вероятно, изучили мое личное и профессиональное прошлое?
– Да, ваша честь, в общих чертах.
– Я всю жизнь служила закону, служила хорошо и не готова уходить в отставку. – Она бросила взгляд на маленький настенный экран. – Я видела утреннюю передачу по каналу 75. Грина обрекли на жестокую, страшную смерть. Он был шантажистом, наживался на том, что можно назвать пороками, эксплуатируя тайные человеческие слабости. Но Грин не заслужил такой смерти. Ни он, ни эта девочка. – Арчер посмотрела Еве в глаза. – Вы подозреваете, что я одна из тех, кто называет себя «Искателями Чистоты»? Но они отстаивают все то, что я ненавижу, лейтенант. Все, борьбе с чем я посвятила свою жизнь. Это трусы и убийцы, разыгрывающие Господа Всемогущего. Я намерена отказаться от адвоката и готова добровольно подвергнуться тестированию. У меня только два условия: чтобы тестирование проводил наедине со мной лицензированный специалист, и чтобы результаты, если они очистят меня от подозрений, были засекречены вместе с этим диском и всеми файлами, касающимися моей роли в этой истории.
– Я согласна с вашими условиями. Могу попросить доктора Миру провести тестирование.
– Доктор Мира меня вполне устраивает.
– Не сомневаюсь, что результаты положат конец вашему участию в этом деле, ваша честь.
– Благодарю вас.
– Могу я попросить у вас совета и узнать ваше мнение по другому вопросу, связанному с моим расследованием?
– Да, конечно.
– Я затребовала ордера на вскрытие опечатанных файлов с данными о несовершеннолетних жертвах, имеющих непосредственное отношение к этому делу. Детская служба блокировала мой доступ к этим файлам и прочим документам их организации. Прокуратура тут же пустилась в обычные юридические выкрутасы, и файлы остаются блокированными.
– Опечатанные сведения по делам о несовершеннолетних обычно весьма деликатны.
– Но ведь я расследую дело о терроризме и серийных убийствах! Время дорого, а расследованию продолжают препятствовать. Речь ведь не идет о разглашении информации, а всего лишь о знакомстве с ней следователя. Если бы решение пришлось выносить вам, как бы вы поступили?
Арчер откинулась на спинку стула.
– У вас действительно есть серьезные основания требовать эти ордера, лейтенант?
– Более чем серьезные. Детская служба заявляет, что файлы должны оставаться запечатанными, дабы защитить несовершеннолетние жертвы и их семьи от дальнейших неприятностей. Но ведь содержание файлов будет известно только следственной группе, это не может никому навредить.
– Пожалуй, я вынесла бы решение в вашу пользу. Кто подписал ордера?
– Судья Мэттьюс.
– И он же потом пересмотрел свое решение?
– Нет, ваша честь. Аргументы были представлены судье Линкольну.
– Линкольну? Понятно. Хорошо, я наведу справки.
* * *Ева вышла из здания суда вместе с Пибоди.
– Если она виновна, значит, я окончательно потеряла чутье.
– Мы продолжаем работать по списку?
– Да. А пока что просмотри данные о судье Линкольне.
– Еще один судья? Ну и ну!
– Он не пользовался услугами Грина. – Ева села в автомобиль. – Но мне не понравилось выражение лица Арчер, когда я назвала его фамилию. – Услышав сигнал, она нахмурилась и достала из кармана телефон. – Даллас.
– Встретимся через двадцать минут в баре О'Мэлли, – быстро произнес Дуайер. – Приходите одна.
– В «Голубой белке», – отозвалась Ева, предпочитая знакомую территорию. – Через четверть часа.
Она отключила связь.
ГЛАВА 20
Ева посещала «Голубую белку» не так часто, как раньше. Эта была самая обычная забегаловка, и в течение дня здесь бывали лишь случайные посетители, забредшие в напрасной надежде дешево поесть и развлечься. Зато по ночам заведение наполняли люди, достаточно крутые или безумные для того, чтобы рисковать жизнью, поглощая напитки, которые в подобных местах сходили за алкоголь.
Музыка грохотала что есть силы, столики были маленькими и грязными, а воздух наполняли запахи скверной выпивки и выдохшегося «зонера». Тем не менее, Ева испытывала странную привязанность к «Голубой белке», и с радостью обнаружила, что со времени ее прошлого визита в ней ничего не изменилось. Какое-то время гвоздем программы здесь была Мейвис, которая выступала в костюмах, не поддающихся описанию, и так вопила под оглушительное инструментальное сопровождение свои песни, что было странно, как танцующие умудряются не сбиваться с ритма.
Вспомнив о Мейвис, Ева подумала, не убавит ли ей энергии грядущее материнство, и пришла к выводу, что на это нет никаких шансов.
– Займи столик с противоположной стороны, – велела она Пибоди. – Можешь поесть, если осмелишься.
