Клэр Бреттонс - С вечера до полудня
Гордон вздохнул.
— Но я не был так уверен. С самого начала. Однако чем дольше я следил за ней, тем больше убеждался… что она не мошенница.
Он посмотрел на Габриелу с отчаянием и надеждой.
— Ты говоришь обо мне?! — вскрикнула она. — Ты думал, что это я мошенница? Ты… О Боже, нет! Только не ты! Гор, только не ты!
— Пожалуйста, выслушай. Умоляю тебя, Габи.
— Я не желаю этого слышать, нет! — Она зажала уши руками. — Я не хочу этого слышать!
— Я понял, что ты вне подозрений, Габи. Что ты никогда не причинишь никому зла. Что ты самая замечательная, самая добрая и прекрасная девушка на свете.
Сердце его разрывалось на части. Габриела сжалась в комок, в глазах ее застыла боль.
— Габи, ну ради Бога!.. Я следил за тобой в Галвестоне и не видел ни единого признака того, что ты экстрасенс. Что бы ты подумала на моем месте?
Габриела притихла. Так притихла, что Гордон даже испугался. Ему безумно хотелось коснуться ее, попросить прощения.
— Ну накричи на меня, Габи! Ударь меня. Делай что хочешь, лишь бы тебе стало легче. Только не покидай меня.
— Ты сказал… — слабо начала она срывающимся голосом. — Ты сказал, что сначала ты и сам не верил. А Эванс верил. Так почему же он сам не взялся за расследование?
Сама мысль о том, чтобы рассказать ей это, казалась ему невыносимой. Он знал Габриелу — она непременно почувствует себя в ответе еще и за эту трагедию. Наверное, подумал он, именно поэтому Шелтон ничего не говорил ей раньше.
Но время недомолвок миновало. Пришел час истины.
— Однажды утром Эванс позвонил мне, — начал Гордон, стараясь не касаться временных рамок, в частности того, что дело происходило на прошлое Рождество. — Он тянулся за помощью, но я тогда этого не понял. Он слишком любил Тельму. Я считал, что все его высказывания — просто от горя, так всегда бывает. Мне и в голову не приходило…
Последняя полицейская машина откатила от ворот дома. Изнемогая от сознания вины, Гордон поднес руку к губам.
— В тот день Эванс покончил с собой.
Габриела закрыла лицо руками. По щекам ее катились слезы.
— Это была не твоя вина.
— Теперь я и сам это понимаю. Но тогда мне казалось иначе. Поэтому я начал проверять тебя. Вот почему…
— Я понимаю, Гор. Не скрою, мне больно. Но ведь ты не знал меня тогда. Единственное, что ты знал, — это то, что твой партнер потерял жену. А потом ты и сам потерял друга. — Габриела улыбнулась ему, но улыбка вышла жалкая. — Ты не хотел, чтобы такое повторилось еще с кем-нибудь.
К горлу Гордона подкатил комок.
— Значит, ты прощаешь меня?
— Я не Мина Голдсмит. — Габриела погладила его по щеке. — И я люблю тебя.
Схватив в объятия, Гордон принялся ее жадно целовать.
Но тут раздался какой-то звук.
Они обернулись и увидели мистера Грязные Сапоги.
— Хильда приглашает вас обоих в дом. Она приготовила завтрак.
Обвивая руками шею Гордона, Габриела наклонила голову.
— Вы мистер Бейкер?
— Разумеется. — Он приподнял густые седые брови. — Джесс Бейкер. Должен сказать, моя жена не знает, что это вы сидели в машине тем вечером. И я просил Хильду не сообщать ей это. — Заговорщически подмигнув, он направился обратно к дому. — Пусть это будет нашим маленьким секретом.
— Он все ей расскажет. — Габриела улыбнулась.
— Угу.
— Гор. — Она накручивала на палец ту самую дразнящую прядь его волос. — Я вот думаю…
— Что? — В его голосе звучала неуверенность.
— Из нас вышла неплохая команда.
— Ох, нет! Я тебе больше не партнер, Габи.
— А почему нет? — Она возмущенно щелкнула его по носу. — Мы ведь успешно довели дело до конца.
— Ну да. — Он слегка поцеловал ее. — Но я больше не хочу, чтобы ты была моим партнером.
Сердце ее дрогнуло. Он не любит ее! Ни капельки не любит ее!
— Я хочу, чтобы ты стала моей женой.
Габриела в радостном изумлении подняла на него глаза.
— В самом деле?
Он кивнул.
Ей захотелось кричать от счастья, но она согнала с лица улыбку и приняла строгий вид.
— Вот уж не знаю, как быть со свадьбой, Гор. Ты вышибаешь слишком много дверей. Ты возмутительно импульсивен.
— Импульсивен? — не на шутку изумился Гордон. — Я?
— А кто же еще? — Он был такой милый! Удивительно милый. — А что было той ночью, когда Шелтон написал мне угрозу на двери, ну-ка?
— Тебе грозила опасность. Что мне еще оставалось?
— Ты забыл надеть рубашку.
— Стыдись, Габи. — Он запустил руку себе в волосы, но вдруг замер и кинул на нее подозрительный взгляд. — Что это ты затеяла?
Габриела рассмеялась.
— Даю тебе время вспомнить кое-что, что ты забыл сказать.
Гордон непонимающе уставился на нее.
Она возвела глаза к небесам.
— Ты любишь меня, Гор?
— Само собой. — Он пожал плечами.
— Замечательно. — Она поднялась с земли и стала отряхивать юбку.
— Ну что я теперь-то не так сделал?
— Ничего.
— А почему злишься?
— Разве? — Она пошла в дом.
Схватив Габриелу за руку, Гордон резко развернул ее к себе.
— Нет уж, давай разберемся!
Довольная произведенным впечатлением, Габриела ткнула его кулаком в грудь.
— Так и быть, мы поженимся. — Она фыркнула. — Кто-то же должен наконец приструнить тебя. Ты слишком падок на всякие эксцентричные выходки, Гор. — Она неодобрительно покачала головой. — Я единственная женщина, которая сможет держать тебя в узде. Кроме того, твоя матушка столь любезно одолжила мне свой костюм и все такое прочее. Самое меньшее, чем я могу отблагодарить ее, — это дать ей внуков.
— Нечего сказать, всю жизнь мечтал. — Он скорчил гримасу. — И сколько?
— Двоих, наверно. Но прежде мы как следует попрактикуемся.
Взгляд его серых глаз снова приобрел бархатистую мягкость. Вся так и тая, Габриела стряхнула с его рукава соринку.
— И работать мы тоже будем вместе. Можешь не таращиться так, Гор. Ты меня не переубедишь. Мы будем работать вместе, но только когда мне будут являться видения.
— Ладно уж. — Он больше не мог изображать суровость.
— И никаких других женщин. Ни одной.
Гордон утомленно вздохнул.
— Я люблю только тебя, Габи.
Она улыбнулась и обняла его за шею.
— Вот и все, что я хотела услышать.
Он склонил к ней голову.
— Все ждешь доказательств?
— Да. Доверие — хрупкая штука, Гор. — Она подставила ему губы для поцелуя. — Но тебе я верю.
В дверях дома показалась Хильда.
— Гордон, Габи, детки, а ну-ка домой, слышите? Яичница стынет и превращается в подметку. А я не хочу, чтобы меня упрекали за то, что я кормлю гостей подметками. И переделывать я тоже не собираюсь. А рождественский обед уже стоит в духовке.
