Клэр Бреттонс - С вечера до полудня
Габриела приподнялась на цыпочки. Подняв взгляд от четок, Хильда заметила ее и мотнула головой в сторону кухни. Габриела кивнула, показывая, что все поняла, и двинулась обратно к Гордону и Шелтону.
Сердце ее билось со скоростью не меньше ста ударов в минуту.
— Она знает, что мы здесь. Лоренс в кухне.
Гордон проверил затвор кольта и обратился к Шелтону:
— Ты заходи спереди. А я пойду сзади.
Тот кивнул.
— Идет.
— Ты доверяешь ему? — Габриеле не хотелось этого говорить при Шелтоне, но она не смогла удержаться, ведь дело касалось Гордона. Ее Гордона! А что, если Лоренс и Шелтон заодно? Что, если?..
— Он не убивал ее, Габи. Шелт хотел, чтобы я позаботился о тебе, и он специально сказал нам о поводке, чтобы мы могли найти Лейси.
Шелтон прямо посмотрел ей в глаза — впервые с тех пор, как все это началось.
— Я не убивал, Габи. Да, я был в рыбацком лагере. Мы поспорили, и я ударил ее — вот что видела Лейси, но я не убивал Кристину. Я ее любил. Я всегда ее любил.
— Это ты оставил надпись у меня на двери?
— Да. Кристина умоляла меня дать ей немного времени, поэтому я скрыл сообщение о пропаже. Тут как раз появилась ты. Я знал Кристину. Знал, что она все сделает правильно и освободит Лейси. Она не была замешана в похищении и ничего не знала о нем, пока это не произошло. Габи, клянусь тебе!
Щит, заслонявший от ее Шелтона, растаял — и Габриела почувствовала, что он говорит правду.
— Ты защищал ее.
— Да. — Шелтон поскреб небритый подбородок. — Ей нужно было выиграть время. А ты приближалась к цели слишком быстро. — Он торжественно поднял руку. — Я написал эту угрозу, но я не собирался причинять тебе никакого вреда. Клянусь Богом, я хотел всего лишь немного задержать тебя.
— А где бы раздобыл кровь? — поинтересовался Гордон.
— В больнице. Стянул склянку по пути в лабораторию. — Шелтон разглядывал носки своих ботинок. — Вот и весь мой рассказ. Полное описание всего случившегося лежит у меня на столе. Как только все закончится, я сам сдамся властям.
— Нам пора идти. — Гордон чувствовал себя безмерно виноватым.
Шелтон предал ее, думала Габриела. Но еще хуже то, что он предал самого себя. И теперь заплатит за это годами, проведенными за решеткой.
Стоя у гаража, она смотрела, как они идут к дому — Гордон к черному ходу, а Шелтон к парадной двери.
Через некоторое время Габриела услышала звуки борьбы. Она бросилась к дому, вбежала на кухню и резко остановилась.
Гордон прижимал Лоренса к креслу возле стола. На столе стояла тарелка с едой.
Из гостиной появились Шелтон и Хильда.
— Как вы? — со страхом спросила Габриела.
Хильда, улыбаясь, трясла головой в красном тюрбане.
— Все хорошо, детка. Просто отлично!
Лоренс с яростью смотрел на Шелтона.
— Она была дрянью. Ты любил дрянь, Шелт! У Люка денег куры не клевали. Он вытащил ее из этой дыры. Но ты думаешь, мисс Богатейка хоть что-нибудь сделала для меня? Я не получал от нее ничего, кроме головомоек. А когда я просил помощи, она отказывала. Люк, дескать, все потерял. Но она врала. Я знал, что она врет, и заставил ее расплатиться сполна и за все.
Чувствуя, как к горлу подступают рыдания, Габриела вышла из дома. Слишком много событий за такое короткое время. Слишком трудно все принять и со всем смириться.
Напротив дома взвизгнули тормоза. Она увидела красную мигалку на крыше машины, услышала неразборчивые голоса по рации и безвольно опустилась на землю.
Близился рассвет, небо уже начало светлеть. Габриела закрыла глаза. Она думала о Лейси, о своих учениках в Галвестоне, потом снова вспомнила Тельму.
— Прости меня, — обратилась Габриела к женщине, которую не смогла спасти. — Я не оправдала доверия. — Она вздохнула, поглаживая стебелек травы. — Я и не говорила, что смогу. И никогда не забуду этого. Но я не могу всю жизнь ненавидеть себя из-за одной ошибки.
— Габи?
Она подняла голову. Перед ней стоял Гордон. В глазах его застыла неутешная боль.
— Ты плачешь. — Он опустился на землю рядом с Габриелой. — Я слышал, ты упоминала имя Тельмы.
Она заметила, как дрогнул его голос, и в ее сознании родилось подозрение. Значит, она была права!
— Откуда ты знаешь ее имя?
Он не отвечал.
— Я не говорила тебе, как ее звали, Гор.
Гордон умирал тысячью мучительных смертей одновременно. Он любил Габриелу Он и сам не думал, что способен так страстно любить. Он боялся таких чувств, особенно после того, как увидел на примере Эванса, какой дорогой ценой порой приходится платить за любовь. И теперь ему предстояло то же самое…
— Ответь мне.
Габриела попыталась вырвать свою руку из его ладони, но он не отпускал ее, словно пытался этим пожатием внушить ей всю силу своей любви. И почему он не рассказал ей всей правды раньше? Он хотел, честно хотел это сделать, даже пробовал два раза начать, но… похоже, время настало только сейчас.
— Я знал Тельму, Габи.
— Что? — Она попыталась встать.
— Нет, не уходи. Позволь мне все объяснить. Габи, умоляю тебя, не убегай вот так сразу, не покидай меня.
Слова эти охладили Габриелу словно ушат холодной воды. Она ведь и впрямь хотела обратиться в бегство, не успев даже подумать. Она снова безвольно опустилась на траву.
— Мы с ее мужем, Эвансом, были партнерами. Открыли совместное дело сразу после колледжа. Я был свидетелем на их свадьбе.
Гордон отчаянно хотел видеть, как Габриела воспринимает его признания, но он не осмеливался поднять на нее глаза.
— В тот вечер я сопровождал Эванса в морг, чтобы опознать тело Тельмы. Помнишь, когда мы с тобой там были, ты спросила меня, какую женщину я там видел…
— И ты сказал мне, что она была совершенно особенной. Из-за нее ты принял участие в этом деле, — подтвердила Габриела. — Я еще при первой нашей встрече почувствовала, что кто-то, кого ты любил, стал жертвой похищения.
— Это правда. — Он заставил себя встретить ее взгляд. — Но я взялся за это дело совсем по другой причине.
Габриела нахмурилась. Теперь она уже не могла оборвать его. Она знала, что это он поджег дом, где погибла Тельма, но не могла винить его за это. Только так он мог хоть отчасти успокоить свою совесть.
— После трагедии с Тельмой я целый год расследовал одно дело. Пытался доказать, что некая женщина — мошенница. Эванс обладал безошибочным нюхом на людей, просто шестым чувством. Он не сомневался в виновности этой женщины. И он был уверен, что ее вмешательство стоило Тельме жизни.
Гордон вздохнул.
— Но я не был так уверен. С самого начала. Однако чем дольше я следил за ней, тем больше убеждался… что она не мошенница.
