Паулина Симонс - Красные листья
Морг представлял собой голую комнату с высокими потолками и чистым кафельным полом.
Иногда этот пол бывал не столь чистым; это когда сюда привозили много жертв.
Сегодня пол был чистый, и Спенсер был благодарен хотя бы за это небольшое везение.
Дежурный служитель морга, невысокий худой седоватый человек, выдвинул контейнер номер 515. Тело было покрыто простыней. Но из-под нее выступали черные ботинки.
Джим храбрился несколько секунд, не больше, потом заплакал. Спенсер посмотрел на Уилла, а затем неожиданно положил руку на спину Джима и быстро погладил. Ему хотелось сказать что-то еще, что-то успокаивающее, но он не мог полностью доверять своему голосу.
— Постарайся успокоиться, Джим, — произнес Уилл, удивленно глядя на Спенсера.
— Да-да! — воскликнул Джим, отодвигая руку Спенсера. — Она мертва! Как же тут можно успокоиться? Это ужасно.
Служитель морга с бесстрастным лицом стоял рядом с высоким узким столом на колесиках, на котором покоилось тело.
— Да, — согласился Спенсер, пытаясь скрыть эмоции. — Это ужасно. Она была такая молодая. У нее впереди была целая жизнь. Именно поэтому ты и должен нам помочь, Джим. Помоги нам выяснить, что с ней произошло. Помоги нам…
— Ну и что это даст? Я помогу вам, но разве это вернет ее?
Спенсер сделал шаг назад, и взгляд его снова стал холодным. Этот парень был невозможным.
— Ты абсолютно прав. Ее ничто не может вернуть. Но, помогая нам, ты избежишь тюрьмы. Понял? Потому что в управлении окружного прокурора в Конкорде очень захотят знать, почему ты вчера, зная, что она мертва, не сообщил об этом. Почему ты, зная, что она пропала и отсутствует уже целую неделю, не сообщил об ее исчезновении? Они будут очень любопытными, эти ребята, я могу тебе это прямо сказать. Эта компания очень любопытная.
Выражение лица Джима изменилось. Теперь в нем уже не было никакого вызова. Он казался сломленным окончательно.
— Хорошо, — произнес он и показал на высокий стол, на котором покоилось тело. — Мне необходимо еще что-то посмотреть или достаточно ботинок? Их я, конечно, узнал.
Спенсер задумчиво протянул руку и коснулся пальцами ботинок.
— Спенсер! — воскликнул Уилл.
Спенсер медленно убрал руку, не отрывая глаз от ботинок.
— Хм, — произнес он, косясь на Джима. — Интересно.
Джим посмотрел на ботинки.
— Что?
— Ничего, ничего, — сказал Спенсер.
— Послушайте, — проговорил Джим. — Это она. Может быть, покончим с этой процедурой? Или мне надо… ее всю?
Спенсеру самому не хотелось смотреть, и он собирался сказать, что не надо, не стоит дальше смотреть, как вперед выступил Уилл.
— Да, Джим, — сказал он, бросив взгляд на Спенсера, — боюсь, что тебе надо осмотреть ее всю.
— Ладно, — сказал Джим, цепенея и внутренне подбираясь, — покажите и давайте уйдем отсюда.
Низкорослый служитель поднял с головы трупа покрывало. Затем убрал покрывало полностью. Спенсер стоял у головной части стола. Он видел и Кристину, и Джима, стоявшего слева. Ему пришлось задержать дыхание, потому что иначе из его горла вырвался бы крик боли.
Это было настоящее опознание — полное и безоговорочное. Джим посмотрел на нее и отвернулся. Он весь дрожал. Кристина лежала голая, вытянув руки вдоль туловища. Она была еще окоченевшая, но конечности уже начали оттаивать. Они приобрели синеватый оттенок, что несколько отличало их от остальных частей тела, которые оставались белыми. Спенсеру следовало задать формальный вопрос: «Узнаешь ли ты Кристину Ким?», но он не мог говорить. Он подал знак Уиллу, который и спросил:
— Джим, это Кристина Ким?
— Да. Это она, — выдавил из себя Джим, не поворачивая головы.
Спенсер к этому времени уже собрался. Его взгляд был прикован к Джиму. Ему важно было не пропустить ни малейшего нюанса его поведения. Эти слезы, эти вздрагивающие плечи и вся эта подавленность могут быть свидетельствами в равной степени как горя, так и угрызений совести.
Джим зарыдал, отвернулся от тела и начал энергичными движениями вытирать лицо.
— И когда ее похоронят?
— Пока неясно, — ответил Спенсер. — Скорее всего, не раньше субботы. Во-первых, она должна оттаять. Медицинский эксперт в Конкорде уже оповещен? — Спенсер посмотрел на Уилла.
Тот пожал плечами.
— Фелл должен был позвонить коронеру. Думаю, он это сделал.
— А в управление окружного прокурора?
— И окружному прокурору тоже, — кивнул Уилл.
Спенсер обернулся к Джиму и с нажимом сказал ему:
— Джим, я ведь уже говорил тебе об управлении окружного прокурора. Там у него сидит народ беспокойный. Знаешь, чем больше преступников они упрячут за решетку, тем выше их показатели. Ты просек, о чем я тебе толкую?
Джим кивнул с безразличным видом.
— А знаешь, что они больше всего любят? Убийства. В нашей округе их не так уж много. Не знаю, как там у вас в Уилмингтоне, но в этой части Штатов смерть, наступившая при невыясненных обстоятельствах, вещь очень серьезная. Это новость на первую полосу, если ты, конечно, понимаешь, что я имею в виду.
Джим не шелохнулся.
— Если смерть наступила в результате несчастного случая, тогда еще ничего, — продолжал Спенсер. — Но если вскрытие покажет, что это не так, тогда наши маленькие друзья из Конкорда не будут ни есть, ни пить, ни спать, пока не добудут злодея. Понял?
— Вы сказали, «злодей». А почему у вас такая уверенность, что это мужчина? — неожиданно спросил Джим.
— Эх, Джим, Джим, не надо сейчас конкретизировать и понимать все слишком буквально. Попытайся расслабиться. Во-первых, нам пока не известно главное: наступила ее смерть в результате несчастного случая или нет.
— Несчастного случая?
— Ага, конечно. Несчастный случай, — сказал Спенсер. — Вскрытие может показать, что она была пьяна. Она могла выпить целую бутылку «Южного комфорта», пройти по перилам моста, затем у нее могло возникнуть желание прогуляться по лесу, а там она могла внезапно упасть. Знаешь, ведь действие алкоголя весьма обманчиво. Ей казалось, что очень жарко, а тем временем она замерзала. Ее могло потянуть в сон, она села на снег и заснула. Такое тоже могло случиться.
— Такое могло случиться? В самом деле? — Джим произнес это с такой надеждой, с таким ожиданием, что Спенсер почувствовал почти физическое отвращение.
— Нет, — грустно проговорил Спенсер. — Нет. Но не бери это сейчас в голову. Мне важно знать: ты понял, наконец, насколько важны твои показания? А измерять ей сейчас температуру бесполезно. Даже вредно, Это ничего не даст. Ни тебе, ни нам. Она замерзла, и основательно, и уже девять дней пролежала под снегом на глубине больше метра.
