Кристин Кайл - Сокровища Монтесумы
Едва касаясь, он провел согнутыми пальцами по ее щеке, оставляя грязный мокрый след. Кусочек холодной глины отвалился с его руки и упал ей на грудь.
— Черт! Я только все испортил.
— Я не возражаю.
— А должна была бы. Я сам могу закончить. Спасибо. — Момент был упущен. Элли Карлайл, археолог, могла читать научные журналы на трех языках, расшифровывать древние карты и письмена, осторожно выкапывать из земли сокровища. Элли Карлайл, женщина, не умела ничего, она даже не знала, как ей вернуть волшебное очарование этого поцелуя. Что же она сделала не так? Почему он оттолкнул ее? Очевидный ответ всплыл из самой глубины ее сердца.
* * *
Как же наивна она была, думая, что страсть всегда обоюдна, что страстное желание, разгоревшееся в одном, само собой зажжет и другого! Она отвела взгляд, почувствовав, как слезы застилают ей глаза.
Мэтт поспешно отвернулся от нее, чтобы скрыть как совершенно очевидное свидетельство своего возбуждения, так и боль, исказившую лицо. Он понимал, что эта жертва необходима, но от этого ему было не легче.
Вид глины на блузке Элли и ее лице вдруг ударил его ужасным напоминанием того, что она — леди, чистая, невинная и… весьма достойная. В то время как он… кто? Во-первых, распутный негодяй, едва не соблазнивший женщину, которая находится под его защитой. А также бывший раб и разбойник, игрок, перекати-поле без роду без племени.
Когда-то давно, когда он стоял над телами двух убитых женщин и, оглядываясь вокруг, видел пылающую деревню и бойню, устроенную команчерос, которую он не мог остановить, он торжественно поклялся всегда защищать женщин, слишком слабых и ранимых, чтобы выжить самим в этом жестоком, мужском, безжалостном мире. Но Элли была совершенно особенная. И она заслуживала кого-то более достойного, чем игрок с темным прошлым.
Сколько бы ни пытался Мэтт загладить грехи своей юности, они кровавым, позорным пятном лежали на его , и от них невозможно было избавиться.
Рассвет окрасил реку в золото, а легкие перья ков — в розовый цвет, когда Элли протянула Мэтту остывший отвар.
Мэтт послушно выпил всю коричневую жидкость и кружки и протянул ее Элли.
— Еще, пожалуйста, — сказал он, поморщившись. — Если я правильно помню, я должен был пить каждые тридцать минут или что-то около того, пока лихорадка не пройдет совсем.
— Я послежу за временем, — Элли кивнула на одеяло, которое разложила на берегу, подальше от муравьиной кучи. — Ложись и поспи, пока не потерял сознание.
Он хотел пошутить над тем, что она опять начала командовать. Больше того, он хотел поцеловать этот строго сжатый рот. Хотя бы для того, чтобы проверить, действительно ли она так охотно и страстно ему отвечала раньше или во всем виновато его воспаленное воображение?
Мэтт охотно опустился на одеяло. Его тело как-то сразу расслабилось без участия его воли, словно лучше его самого понимало, в чем он больше всего сейчас нуждается. Веки отяжелели, когда он рассеянно наблюдал за широким солнечным лучом, проникшим сквозь щель в восточной стене ущелья и осветившим противоположную скалу, которая вдруг вся засверкала.
Мэтт мгновенно очнулся от своего полудремотного состояния и поднял голову. Это было то самое — солнечный свет, заливающий скалу, точно, как в его видении. Скала, залитая солнцем, сквозь которую прошел кугуар — его дух-хранитель.
— Элли, — позвал он, резко поднявшись на ноги.
— Ты ведь хотел отдохнуть, — нахмурилась она.
— Надо обследовать эту стену.
— В самом деле? — сухо ответила Элли, скрестив на груди руки. — Это еще зачем?
Просто чтобы развлечь меня. Всплеснув руками в шутливом отчаянии, она двинулась прямо к скале, бормоча себе под нос что-то об упрямых янки. Сухой, доходящий ей до груди кустарник трещал и ломался, пока она продиралась сквозь него. Часть сухих веток возле самой скалы она сама сломала или пригнула к земле.
Мэтт осторожно шел за ней, стараясь уберечь кожу от цепких веток. И хотя он почти знал, что там увидит, он застыл от изумления, когда Элли отодвинула последние ветви, закрывающие поверхность скалы. Неприятный холодок пробежал по спине Мэтта, словно он прошел по чьей-то могиле.
Знак ягуара! — прошептала Элли едва слышно. — И он все это время был здесь, прямо под нашим носом!
Она провела пальцем по линиям, высеченным в скале. Изображение казалось полностью идентичным тому, что было на камне Мэтта. Она запустила руку в глубокую расщелину, вырезанную в камне ниже изображения, и почти мгновенно выдернула ее вместе с брошенным птичьим гнездом.
Ниша была вырезана здесь специально для талисмана! — Ее голос звенел от возбуждения. — Мэтт! Это здесь Ангус нашел твоего ягуара!
Мэтт вспомнил ивовые деревья и зеленые наконечники копий из своего видения — они символизировали лекарство, о котором он просто забыл. Но это основывалось на воспоминаниях его детства. Здесь же все было по-другому. Он был уверен, что никогда прежде не видел ни этой скалы, ни изображенного на ней знака. Рисунок был слишком хорошо укрыт от любопытных глаз временем и природой.
Элли повернулась к нему, ее лицо сияло торжеством.
Ты нашел его! Откуда ты узнал, где надо искать? — Странная дрожь прошла по спине Мэтта.
— Любое ваше предположение по этому поводу будет ничем не хуже моего, профессор.
— И что нам, черт побери, теперь делать? — прошептала Элли как раз в ту минуту, когда закатное солнце коснулось горизонта.
Перед тем как ответить ей, Мэтт опустился на одно колено за скрывающими их от чужого взгляда зарослями кустарника. Он уже мог двигаться вполне легко, не испытывая большого дискомфорта. Отвар из ивовой коры вдобавок к компрессам из глины почти полностью вылечил его. Лихорадка совсем прошла, и большая часть укусов зажила. Следы от самых злых укусов еще были видны ниже закатанных до локтя рукавов рубашки и уже начали покрываться струпьями.
Мэтт положил свой “винчестер” на поднятое правое колено. Элли почувствовала, как он взял ее за запястье, и придвинулась к нему ближе.
С того места, где они укрылись среди густой заросли деревьев и кустарников, им были хорошо видны четыре знакомые лошади, привязанные к коновязи возле хижины — Ангуса Макфи. Звуки ломаемой мебели и громкие злые крики слышались изнутри самой хижины. Раздался выстрел, что-то рухнуло. Элли сжалась, когда из окна вылетел пустой ящик из-под пороха и, перелетев через тропинку, с грохотом упал на камни.
Мэтт, казалось, никак не реагировал на то, что бандиты разгромили хижину и уничтожили все их припасы и снаряжение. Элли взглянула на его застывшее суровое лицо. Только теперь она поняла, почему он настоял на том, чтобы оставить лошадей подальше от дома и осторожно пробраться сюда, скрываясь за кустарником и деревьями.
