Кристин Кайл - Сокровища Монтесумы
Понимаю, — сказал Мэтт ровным, холодным тоном, когда она не ответила. Он выпрямился и оттолкнулся от косяка. — Ты не доверяешь мне. Думаешь, что я заберу все сокровища себе, не так ли?
И хотя он не добавил: “И это после того, через что мы прошли вместе”, эти несказанные слова как бы повисли в воздухе между ним. Элли очень бы хотела доверять Мэтту, Отчаянно хотела. Но когда столько было поставлено на карту, — и особенно учитывая ее печальную историю, которая полностью лишила ее уверенности в том, что она может доверять своему суждению о мужчинах, — как она могла доверять хоть кому-нибудь, кроме себя самой?
У меня свои причины быть осмотрительной.
Очевидно, недостаточно осмотрительной, если ты делаешь туда вернуться и встретиться лицом к лицу с убийцами.
Кто предупрежден, тот вооружен, как говорится. Я всегда держала в секрете свои раскопки, стараясь не вызывать интереса к моей работе у грабителей и воров. Я уверена, это стоит риска. И ты не сможешь заставить меня здесь остаться.
Собираешься рвануть отсюда, как только я повернусь спиной, профессор?
Это единственно разумное и смелое решение. — Лицо Мэтта окаменело, когда она перевернула его слова и бросила их ему в лицо.
Не забудьте только, что местный шериф — мой друг. Если вы попытаетесь сбежать из города, я попрошу его, совершенно серьезно, запереть вас в своей чертовой клетке.
Элли гордо приподняла подбородок.
Что ж, тогда я прибегну к тем приемам флирта, которым вы сами обучили меня, чтобы добиться от мужчины того, что мне надо. Я очарую его, и он меня отпустит.
Мэтт ухватился за ручку двери. Она предусмотрительно отступила на шаг, сохраняя безопасное расстояние между ними.
Картина на стене задрожала, когда он изо всей силы хлопнул дверью.
Элли прижалась ухом к еще дрожавшей двери и услышала его удаляющиеся шаги.
Кажется, она одержала победу в этой схватке, но что он намерен делать дальше? Насколько серьезны его угрозы помешать ей продолжить поиски? И чего она больше всего боится: что он не допустит ее до ее собственного открытия или что, найдя сокровища, навсегда исчезнет из ее жизни?
Десять минут спустя тяжело заскрипел деревянный Пол за ее дверью. Элли вздрогнула. Замысловатое ругательство выдало ее визитера. Она открыла дверь.
Мэтт сидел в коридоре, против ее двери, опершись спиной о противоположную стену. Его левая нога полностью перекрыла коридор, безмолвно свидетельствуя о серьезности его намерений.
— Я не нуждаюсь в охране, сэр.
— Об этом буду судить я, — мрачно заявил он, даже не взглянув на нее.
— Твоя цель — удержать меня в этой комнате или не дать сюда проникнуть бандитам?
— Обе.
— Но ведь ты не собираешься сидеть здесь целую ночь?
— Если хочешь, можешь попытаться помешать мне.
Хорошо ему говорить, зная прекрасно, что она не в состоянии сдвинуть с места эти сто девяносто фунтов костей и каменных мускулов.
— А как насчет обеда? Мне казалось, ты сказал, что мы собираемся пойти в ресторан в восемь часов? — заявила Элли с шутливым вызовом. В действительности после его яростного ухода она была почти уверена, что он никогда больше не захочет с ней говорить.
— Я заказал тебе обед сюда в номер.
Это оказалось последней каплей. Элли окончательно взвилась и с шумом захлопнула дверь.
Совершенно невозможный человек! Элли мерила шагами комнату, вся кипя от негодования. От резких движений часть шпилек вылетела, и тяжелая копна волос упала и рассыпалась по плечам.
Мэтт вполне заслуживает тех неудобств, которые сам себе выбрал, решив провести у нее под дверью всю ночь.
Но ведь он может замерзнуть и простудиться. Элли резко остановилась и сердито взглянула на дверь. Пусть он самый наглый, самонадеянный и вообще невозможный человек на свете, но она хорошо знала, что он еще не вполне оправился от своей стычки с муравьями. Что, если лихорадка опять вернется?
Распахнув дверь, Элли раздраженно сказала:
— Поскольку ты не желаешь прислушиваться к голосу разума, может, я, по крайней мере, дам тебе подушку и одеяло с кровати?
Он поднял на нее глаза, затем отвернулся и буркнул:
Нет, черт возьми.
Элли едва снова не хлопнула дверью, но его застывший профиль на фоне стены заставил ее задержаться. Ее брат Дерек всегда воздвигал подобные стены вокруг себя каждый раз, когда задевали его мужское самолюбие или ранили его чувства. Может ли так быть, что она ранила его гордость или даже чувства, отказавшись доверить ему свои секреты?
Существуют весьма веские причины, по которым мне было так сложно доверить тебе все, — отважилась она хоть немного исправить положение. — И они не относятся к тебе лично.
Он достал из кармана мягкую тряпочку и принялся полировать дуло своей винтовки.
Я слушаю, — коротко сказал он, все еще не глядя на нее.
“Ты мог бы обмануть меня”, — подумала Элли. Ее раздражение еще больше усилилось из-за того, что он, казалось, полностью сосредоточился на своем занятии и не обращал на нее никакого внимания. Ладно, пусть делает как хочет. Сейчас важнее все ему объяснить, если это может хоть немного уменьшить возникшую между ними напряженность.
Глубоко вздохнув, она призналась:
Около месяца тому назад Питер присоединился ко мне на раскопках в Мехико-Сити. Я думала, что могу ему Доверять. А он стащил все золотые вещи, которые я откопала, переплавил их в слитки, украл карту, которую я нашла в захоронении, и оставил меня практически без средств.
А разве я хоть раз дал тебе повод считать меня таким же, как этот ублюдок?
Что-то сжалось в груди Элли. Незнакомое чувство тяжести мешало говорить. Очень тихо она ответила:
— Нет.
Тогда объясни хотя бы сейчас детали этого дела, Элли. — Он открыл затвор и вложил пули в гнезда барабана. — Расскажи, что за сокровища мы ищем.
Он доказал, что она, не задумываясь, может доверить ему свою жизнь, но как насчет несметного богатства, состоящего из золота и драгоценных камней, превосходящего самое смелое воображение? История переполнена рассказами о самых достойных людях, которые не смогли устоять перед блеском золота. И все же она с трудом подавила в себе желание все тут же рассказать ему.
Затвор винтовки закрылся с громким металлическим лязгом. Элли вздрогнула. Она понимала, что колеблется потому, что все еще не готова открыть перед кем-либо свою уязвимость. Но это не помогло ей справиться с чувством вины перед Мэттом. Ведь на самом деле она не доверяла не ему, а себе. Тяжело вздохнув, она поспешно сказала:
— Я расскажу, обязательно расскажу, Мэтт. Скоро. Даю слово.
— Когда? Перед тем как Питер и братья Хейли перережут нам глотки? Наверное, мне следовало бы спросить об этом у Питера. Тебе не кажется странным, что этот твой бывший жених знает гораздо больше, чем я?
