Алёна Белозерская - Один вечер в Амстердаме
— Пардон, Женя, — усмехнулся Гордеев, — но у тебя кишка тонка с ней справиться. Если Ирма обвела вокруг пальца и полицию, и Интерпол, то тебя в два счета обломает.
* * *Анри без особого интереса смотрел на грандиозную колоннаду собора. Все мысли его были заняты предстоящей беседой. Он не скрывал своей озабоченности и молчал, зато Гордеев ни на миг не закрывал рот, описывая красоты Петербурга. Он замолчал, лишь когда к ним подошла высокая черноволосая женщина.
— Здравствуй, Анри. Капитан Гордеев, — повернулась она к мужчине, которого видела впервые.
Гордеев покраснел, оттого что ей известно его имя.
— Добрый вечер, госпожа Пейве, — проговорил он, пожимая тонкую руку.
Он отошел в сторону и с интересом вгляделся в эту красивую пару. Они очень подходили друг другу. Оба высокие, темноволосые и весьма привлекательные. Было сразу видно, что они иностранцы, уж слишком отличались от окружающих их людей. Держались так, словно являлись королями мира, чего явно недоставало прохожим, слишком погруженным в свои проблемы. Гордеев заметил, что в последнее время люди мало улыбаются, спешат куда-то, не замечая яркого солнца, любви в воздухе и других мелочей, которые делают жизнь полной. Антон огляделся вокруг и снова перевел взгляд на Анри и его жену. Они медленно направились по Невскому проспекту, и он пошел следом, с удовольствием наблюдая за томной походкой Ирмы. Теперь он понял, что является в ней самым привлекательным. На фотографиях этого не было заметно, так как снимки не могут передать уверенности в движениях, звуков низкого голоса, заставляющего прислушиваться. Они дают лишь общее представление, без тонких деталей, из которых и складывается личность человека. Ирма была очень холодной внешне, и вместе с тем она обжигала. Гордеев внутренне трепетал, наблюдая за ней. Также он видел, что Анри все еще испытывает к ней чувства, хотя и не мог понять, какие именно. То, что он любит ее, не вызывало сомнений. Уж очень театрально он демонстрировал сдержанность, как плохой актер, который старается как можно лучше сыграть свою роль, оттого и переигрывает. Анри выглядел спокойным, но лицо его было белым от напряжения, даже от кончиков ушей отлила кровь, и это говорило о том, что он всеми силами пытается себя контролировать. Зато Ирма действительно не испытывала никаких эмоций: ее походка была ровной, взгляд прямым и спокойным. В общем, никакой суматохи или других признаков волнения.
Гордеев восхитился самообладанием женщины, учитывая положение, в котором она находилась. Она не знала, что завтра ее отвезут в посольство Нидерландов, а уже к вечеру доставят в Амстердам. Но Гордеев ошибался, Ирме было известно об этих планах. Еще утром Хуго Леммер, их с Анри босс, сказал, что ее ожидает.
— Жаль, что ты не дал мне развод, — сказала Ирма. — Уже много лет назад был бы свободен.
— То, что мы с тобой все еще состоим в браке, не делает нас семьей. Мы оба свободны, — хмуро улыбнулся Анри и посмотрел на обручальное кольцо у себя на пальце, потом снял его и протянул Ирме. — Держи.
— Спасибо. — Ирма сжала его в руке и дотронулась до цепочки у него на шее. — Все еще носишь?
— Этот подарок не отдам, — сказал Анри.
— Я не прошу.
— Зачем хотела видеть меня?
Анри остановился и посмотрел на женщину, с которой когда-то хотел прожить всю жизнь. Даже сейчас, после стольких лет разлуки, она не казалась ему чужой. Все та же улыбка, тот же взгляд и интонации в голосе. Только ощущения она вызывала совсем другие, нежели в те дни, когда он был безумно в нее влюблен.
— Прошу тебя дать Павлу возможность уехать из страны, — без предисловий сказала Ирма и увидела, как лицо Анри застыло от гнева. — Дай ему несколько часов. Скажи своим коллегам, чтобы прекратили слежку. Пожалуйста! Всего лишь три часа, в течение которых его не будут контролировать.
— А собственная судьба тебя не волнует? — с ядовитой усмешкой поинтересовался Анри и схватил ее за плечо.
Гордеев дернулся вперед, наблюдая за этой сценой, но тут же остановился, поняв, что будет выглядеть смешным, если вмешается.
— Я знаю, что меня ждет, — спокойно ответила Ирма, и Анри разжал пальцы, удивленный ее спокойствием.
— И что же?
— Сонм благодарностей и повышение по службе.
Анри делано рассмеялся.
— Ты ничего не путаешь? — резко спросил он и приподнял подбородок, вдруг осознав, что Шарлотта не блефует.
— Как же ты плохо меня знаешь, дорогой, — с легким раздражением в голосе произнесла Ирма. — Я не забыла, кто я. Просто выполняла задание. То, что остальных не предупредили об изменении целей, было частью плана. Мы с Хуго боялись утечки, так как выяснили, что кто-то из нашего управления работает на Генриха.
— Разве? — Анри с недоверием прищурился. — Хуго отдал приказ о твоей ликвидации.
— Обычная практика, — с безразличием повела плечами Ирма. — На случай, если я все-таки перешла на другую сторону.
В голосе ее не чувствовалось ни удивления, ни страха. Она и выглядела очень спокойной, что привело Анри в замешательство. Он снова схватил ее за плечи и притянул к себе.
— Лотте! Ты что натворила?!
— Ничего, — ответила она и с улыбкой посмотрела ему в глаза. — Я вела себя согласно обстоятельствам, поэтому тебе не в чем меня упрекнуть.
— А в нашем разрушенном браке? — с болью спросил Анри. — Или в том, что мы потеряли друг друга, виноват только я?
Ирма дотронулась до его лица ладонями и нежно поцеловала.
— Не ищи виновных, — сказала она. — Мы оба ошиблись, когда решили быть вместе. Я все еще люблю тебя…
— Тогда почему просишь отпустить Войтовича? — спросил он.
— Потому что люблю и его, — без тени смущения ответила Ирма, не замечая двусмысленности ситуации.
Только что она призналась мужу, что любит другого, и не испытала неудобства по этому поводу. Ситуация казалась ей такой естественной, что Анри не выдержал и усмехнулся, однако без обиды, скорее с облегчением.
— Любишь? — спросил он, на что она кивнула.
— Дай ему возможность уехать. А завтра увезешь меня в посольство. Если пожелаешь, то уже сегодня. Мне-то бежать нет смысла. Но Павел… Умоляю.
— Ты изменилась. — Анри дотронулся до ее темных волос. — Признаюсь, слухи о тебе ходили страшные. К тому же ты оказалась кровожадной особой.
— Пришлось соответствовать, — сказала Ирма и с надеждой вгляделась в его лицо.
— Перестань смотреть на меня, как на бога, — отвернулся Анри. — Мне неловко.
— Из-за взгляда или потому, что не можешь выполнить просьбу?
— Лотте, мы не дома, — сказал Анри. — Здесь действуют другие правила. И тебе об этом известно.
