Кей Хупер - Аманда
Глаза ее заволоклись дымкой чувственности. На него это подействовало настолько возбуждающе, что вce остальное стало не важно. Даже ее ложь. Какая разница? Значение имеет лишь то, что он хочет ее до безумия.
Уокер подумал, что последний вопрос она задала не всерьез, а скорее для того, чтобы его поддразнить.
— Если я правильно помню, — он расстегнул нижнюю пуговицу на ее блузке, — ты очень вежливо, я бы даже сказал, осторожно произнесла мое имя. Мистер Мак-Леллан.
— Ты имеешь в виду тот день, когда я впервые пришла к тебе?
— Да, я тогда в первый раз тебя увидел. И уже тогда во мне проснулось желание.
Он расстегнул еще одну пуговицу, просунул руку под блузку, погладил теплую шелковистую кожу живота. Почувствовал, как она дрожит. Каждым нервом, каждой клеточкой она отвечала на его прикосновение, и эта мгновенная реакция возбуждала. Его окатило горячей волной. Казалось, все мышцы сжались в спазме неукротимого желания.
Она заговорила каким-то не своим, сдавленным, горловым голосом:
— Так давно? Долго же ты ждал. Даже для такого осторожного человека.
— Можешь больше не говорить об осторожности.
Уокер больше не думал о том, что не стоит показывать ей, как невероятно сильно она на него действует. Зря показывает… Можно подумать, что у него есть выбор.
Он расстегнул последнюю пуговицу и распахнул блузку. Под его завороженным взглядом грудь начала бурно вздыматься. Соски напряглись, едва сдерживаемые тонкой тканью лифчика.
Она с трудом перевела дыхание.
— Уокер, еще совсем светло. Кто угодно может пройти по тропе.
— Кроме меня, никто сюда не ходит. Не останавливай меня, Аманда. Я должен на тебя посмотреть. — Он склонил голову, почти касаясь губами изгиба ее груди. — Прошлой ночью при лунном свете я как следует не разглядел тебя.
Он медленно провел языком вдоль груди, по твердому напрягшемуся соску.
— Ты специально это подстроил.
— Каюсь. — Он поднял голову. — Ну как, хочешь, чтобы я остановился?
Она молча покачала головой.
Пошел дождь, и завеса воды скрыла их от посторонних глаз. Капли дождя ритмично барабанили по крыше оранжереи. Прохладный влажный ветерок обвевал их разгоряченные тела.
Какая-то часть его существа, того осторожного, логически мыслящего человека, подсказывала, что вот сейчас можно воспользоваться ее беспомощностью, ее страстью и потребовать объяснений. Пусть скажет правду — кто она такая и зачем приехала в «Славу». Однако Уокер сам ослеп от страсти. Логически мыслящего человека поглотило совсем другое существо, целиком состоящее из ощущений и эмоций, охваченное таким свирепым и необузданным желанием, что оно стремилось лишь к обладанию своей подругой. Этому существу не было никакого дела до правды.
Он сомкнул губы вокруг твердого соска. Бешеный ритм ее сердца повторял его собственный, ее прерывистое дыхание смешивалось с его. Он провел губами вниз. Остановился у небольшого родимого пятна в форме перевернутого сердечка, и еще у одного, внизу живота.
Тихий звук, похожий на стон, сорвавшийся с ее губ, подействовал на него как ласка. Губы ее казались невероятно нежными и сладостными. Когда же их тела наконец соединились, Уокер испытал столь полное удовлетворение, что замер, не веря, что такое бывает. Вот это и есть то самое…
Аманда, по-видимому, тоже это почувствовала. Взгляды их встретились. Она прошептала его имя, словно отвечая на какой-то невысказанный вопрос.
А потом на них обрушилась мощная волна желания, требовавшего немедленного удовлетворения. Уокер больше не мог думать ни о чем, кроме необходимости освободиться от бешеного напряжения, пульсировавшего внутри, пока наконец не наступила сокрушительно-мощная кульминация.
Дождь кончился. Они долго лежали рядом, в полной тишине.
— Останься у меня на ночь.
Некоторое время она не отвечала.
— Не могу.
Уокер понимал, что нужно вести себя очень осторожно, чтобы не разрушить то хрупкое и в то же время невероятно сильное чувство, которое возникло между ними, поэтому он заговорил мягко, спокойно:
— Почему не можешь?
Аманда подняла голову с его плеча и серьезно взглянула ему в глаза.
— Джесс еще ничего не знает. Если, конечно, ты ему не сказал. Мне бы не хотелось, чтобы он случайно это выяснил за завтраком, узнав, что меня нет дома.
— Кто-нибудь ему наверняка скажет.
— Я знаю. Но я бы хотела сделать это сама.
В конце концов он кивнул в знак согласия.
— Поздно уже. — Аманда нехотя приподнялась и потянулась за одеждой.
Уокер усмехнулся:
— Только сделай это побыстрее, хорошо?
— Постараюсь.
Уокер отправился провожать ее до «Славы».
Иссохшая земля жадно поглощала влагу, поэтому грязи на тропинке уже почти не осталось. После дождя стало гораздо прохладнее, так что обратная дорога показалась им намного приятнее.
Тропинка кончилась. Взглянув в сторону дома, они разглядели гараж и «кадиллак» Джесса. Значит, он уже вернулся.
— Я войду с тобой.
Аманда посмотрела на него с веселым удивлением:
— С какой целью? Объяснить, почему у меня не хватает пуговицы на блузке?
— Что, в самом деле?! Я опять оторвал пуговицу?
— Да, опять. — Она приподнялась на цыпочки и поцеловала его. — А с Джессом я справлюсь сама. Спасибо.
— Аманда…
— Спокойной ночи, Уокер.
Он смотрел ей вслед. Вот она пересекла мокрую лужайку перед домом. Он с трудом сдерживался, чтобы не позвать ее или не пойти за ней следом. Причину своего беспокойства Уокер, наверное, и сам не смог бы точно определить. Возможно, подействовало то, что произошло между ними в оранжерее, а может быть, после всего случившегося в этом доме у него возникло дурное предчувствие, но только ему почему-то не хотелось, чтобы она входила в этот дом без него. Совсем не хотелось.
— Аманда?
Она застала Джесса в кабинете за рабочим столом. И это несмотря на поздний час и долгий утомительный день.
— Неужели бумаги не могут подождать до завтра, Джесс? Уже двенадцатый час.
— Я знаю который час. — Он мрачно взглянул на нее. — Я приехал в восемь. А где ты была?
— С Уокером, — не колеблясь, ответила Аманда. Она не сомневалась в том, что кто-то уже успел доложить Джессу — судя по разгневанному выражению его лица — о демонстративном проявлении Уокером своих чувств.
Некоторое время Джесс молча смотрел на нее, по-видимому, ожидая, что она покраснеет, смущенно потупит взгляд, начнет нервно заикаться. Вообще как-нибудь даст понять, что сознает свою вину. Ничего подобного он не дождался. Аманда спокойно стояла, глядя ему прямо в глаза с легкой улыбкой.
В конце концов Джесс сам прервал молчание:
