Ирина Арбенина - Плохая хорошая девочка
— Да такой «формы жизни», как у нас, наверное, даже в зоопарке нет! — никак не мог успокоиться летчик.
Они с профессором увлеклись разговором.
Только Юра помалкивал. И, почесывая в затылке, подозрительно поглядывал то на профессора, то на летчика.
— А откуда вообще у нас появилась эта сумка? — наконец поинтересовался он. — Вы случайно, профессор, раньше ее не видели?
Горчицкий, растерянно и близоруко щурясь, уставился на сумку:
— Понятия не имею!
— Ну не имеете — так не имеете… — странным голосом заметил Ростовский.
— Так что? — Летчик оглядел, словно пересчитывая, собравшихся возле самолета людей. — Все готовы?
И он посмотрел на небо, безупречную утреннюю синеву которого уже нарушили редкие легкие облачка.
— Тогда — по коням, господа! — скомандовал Мимино.
— Нет! Нет! Подождите! Еще не все!
К самолету бежал человек.
— Я тоже с вами!
— Чего-чего?! — возмутился Ростовский.
— Вот записка от Приходько! Вы — Юрий Ростовский?
— Ну я.
Невысокий худощавый и светловолосый молодой человек, запыхавшийся и обливающийся потом от быстрого бега, протянул Ростовскому конверт.
— Я лечу с вами!
Юра с удивлением разглядывал незнакомца.
— То есть как это вы с нами?
Он достал из конверта листок бумаги и стал читать.
Увы, Юра, сразу узнал и стиль, и почерк…
«Юрочка, я к тебе там человечка послал вдогонку. Знаешь, как говорится, доверяй, но проверяй. Человечек этот — тебе в помощь. Ты его непременно с собой возьми! И учти, это не совет мой, а команда!
А в общем, ты не пожалеешь. Паренек очень профессиональный, с хорошими рекомендациями, из детективного агентства. Эти ребята работают в самых экстремальных условиях! Ты ведь, Юрочка, всего-навсего московский мент. К экстрему мало привычный. Вдруг пропадешь?! Ну ты-то ладно, а мне ведь Оскара надо позарез найти. Вот человечек тебе и поможет!
До встречи.
Твой Семен Семенович Приходько».
— Мы ведь так не договаривались… — растерянно пробормотал Ростовский, роняя конверт.
— Ну так мы летим? Или как?! — уже не сдерживаясь, раздраженно воскликнул летчик. — А то я за последствия не отвечаю!
— Летим, — только и смог выдохнуть Ростовский.
* * *Самолет набирал высоту. Внизу проплывали склоны гор, пугающе безжизненных и диких. Ростовский впервые в жизни оказался в таких местах.
Однако вместо того, чтобы прильнуть завороженно к иллюминатору, Юра, как зачарованный, смотрел на полоску светлых усиков, ухоженных, аккуратнейшим образом подстриженных и словно приклеенных у «засланного» сыщика под носом. На его аккуратную, словно отутюженную, курточку.
— Как вас зовут-то? — наконец поинтересовался Ростовский у «засланного казачка», стараясь перекричать шум двигателя.
— Антон Королевич.
— Чего?
— Фамилия у меня такая — Королевич.
«Только королевичей и царевичей мне не хватало…» — подумал Юра, с изумлением продолжая созерцать незваного гостя.
Доконала Юру обувь сыщика Королевича. Это были не кроссовки, не «гриндерсы», а начищенные полуботинки хорошей марки. Начищенные до невероятного блеска.
Это зеркальное сияние просто завораживало Ростовского, просто-напросто гипнотизировало и доводило до отупения.
— Это кто? — прошептал ему на ухо профессор, по-видимому, еще не врубившийся в ситуацию. — Что за паренек?
— Какой там, на фиг, паренек! — пробормотал Юра. — Это сыщик. Детектив из агентства.
— Сыщик? Надо же какой денди… Прямо Эркюль Пуаро какой-то! — ехидно хихикнул Горчицкий. — Особенно усы и ботинки похожи.
— Насчет ботинок — это верно… — растерянно пробормотал Юра. — Тут вы правы, профессор.
* * *Из иллюминатора самолета было видно, что зажатую среди высоких гор небольшую долину пересекает река. Чуть в стороне проглядывалось и старое русло.
— Да, это, скорее всего, она, — кивнул профессор. — Прекрасная долина. Очень похоже на то, что Элла нарисовала в своем дневнике. Видите, это кратер вулкана. Видите?
— Вижу-вижу, — хмуро кивнул Юра.
— Не волнуйтесь — доставлю вас точно в соответствии с указаниями дяди Гены, — крикнул летчик. — А дядя Гена Воробьев — старый ас, проверенный, такие люди не ошибаются. Он тут каждую скалу знал. Да и я не лыком шит!
И самолет пошел на посадку.
* * *— Ну вот, прибыли.
Юра спрыгнул на землю. Затаив дыхание, он смотрел на землю, до которой так стремился добраться.
И что-то вроде предчувствия сжало в это мгновение Юрино сердце. В какой-то миг более всего на свете захотелось ему снова очутиться в своем околотке. Просто ужас до чего захотелось. Пусть опять вылавливать призывников и заниматься «профилактикой» потомственных, в третьем поколении, алкоголиков, пусть…
Почему-то вдруг показалось Юре в этот самый первый миг, когда он увидел долину, подернутую какими-то таинственными синеватыми дымками — клубящимися, туманными, — что он никогда уже отсюда не вернется.
— Ну, мне, пожалуй, пора! — сразу засобирался летчик, едва вещи были выгружены на землю. — Все! Вернусь, как договорились.
— О'кей… — Юра пожал Мимино руку. — До встречи!
Самолетик покружил над долиной и стал скрываться за вершинами гор.
— Прямо как в песне: «А ты улетающий вдаль самолет в сердце своем сбереги…» — пробормотал профессор Горчицкий. — Пели мы когда-то такие песни… Я тогда был, правда, здорово помоложе!
Солнце уже клонилось к закату, и вершины гор все более резко чернели на фоне алого, почти малинового неба.
Путешественники молча смотрели на «улетающий вдаль самолет».
Зрелище было не просто грустным. Оно было поистине безнадежным. Поддерживало душевные силы участкового Ростовского лишь то, что основную часть денег летчик должен был, по уговору, получить только после того, как увезет их отсюда обратно. А значит, в соответствии с основными законами человеческого бытия и логикой жизни летчик должен за деньгами в долину непременно вернуться.
Когда серебристая точка окончательно исчезла за вершинами гор, в воздухе повисла такая тишина, что даже в ушах заломило.
— Ну, где будем устраиваться? — первым поинтересовался, нарушив ее, профессор. — По-моему, нам надо поторапливаться с обустройством. В темноте палатки не поставишь.
— Может, переберемся поближе к склону горы и устроимся там? Там, наверное, потише и ветер не дует? — заметил Юра.
— Я бы предпочел переночевать на месте открытом и хорошо просматриваемом. Пусть лучше и на сквозняке, — отрезал сыщик Королевич. — Тем более что нам нужна будет вода.
