Наталья Андреева - Любовь и смерть в социальных сетях
Санитары нехотя выпустили из рук добычу. Один прицелился мертвым, похожим на пистолетное дуло глазом в Любу:
– Эта, что ли, наша пациентка?
– Здесь ваших нет! – отрезала Люська.
– Ну да, нет! – хмыкнул один.
– А чего тогда звали? – недовольно наморщил лоб другой.
– Идите, родимые, – вздохнул Игорь Сергеевич. – Мы тут сами разберемся.
Богатыри переглянулись и, бурча что-то под нос, ушли. Оператор постепенно приходил в себя. Он больше не кричал и никуда не торопился.
– Снимать будем через бронированное стекло, – деловито сказала Люська. – А звук наложим потом. Леша, прикрепи на Любовь Александровну микрофон и проконтролируй.
– Как скажете, – смиренно сказал тот.
– Непрофессионалов впустить в палату не могу, – развел руками Игорь Сергеевич. – Уж не обессудьте. Караваева хоть и загружена, но все равно опасна. Я и так-то нарушаю. – Он тяжело вздохнул и потрогал правый карман халата.
«Чего нельзя купить в нашей стране? – подумала Люба. – Правосудие, любые дипломы, должности-звания, теплое местечко в госкорпорации… И главного врача психбольницы, он ведь тоже человек. Ему тоже хочется на Мальдивы. Сейчас Люська все разрулит».
– О’кей! – энергично кивнула Апельсинчик. – Нас все устраивает! Играем по вашим правилам, потом Леша все смонтирует! Вперед!
Вслед за Игорем Сергеевичем Люба прошла в небольшую комнату, снаружи похожую на аквариум. Мебель здесь была скудная, да и та намертво привинчена к полу. Сначала запустили наживку, то есть Любу, а потом вплыла и хищница. Караваева и в самом деле вела себя как какая-нибудь акула. Прежде чем сесть, с полминуты нарезала круги. Ее бессмысленный взгляд шарил по голым стенам. Люба терпеливо ждала. Наконец Караваева села.
– Мы с вами уже знакомы, Татьяна Ивановна, – глядя ей в глаза, тихо сказала Люба.
– Вы кто?
– Я психолог. Я же вам уже говорила.
– Я не помню.
– Как вы себя чувствуете?
– Нормально.
– Можете вспомнить, что с вами случилось вчера?
– Вчера… Да, случилось. Максим… Он собрал свои вещи и ушел.
– Максим – это ваш бывший муж?
– Бывший? – Татьяна Ивановна очень удивилась. – О нет. Он со мной никогда не разведется. Это была просто ссора. Мы постоянно ссоримся, почему, ума не приложу? Хотя… Максим меня жутко ревнует. – Она хихикнула. – Это правда: мужчины мне прохода не дают. Вчера я шла из магазина с сумками, и какой-то парень преградил дорогу. Симпатичный. – Она опять хихикнула. – Он мне сказал… сказал… Такая красивая женщина не должна носить сумки! – Караваева расхохоталась. – Я не должна, понимаете?!
– Успокойтесь…
– Я Максиму так и сказала вечером: я не должна носить сумки. И вылила ему под ноги суп. А он… Он орал: «С меня хватит!» Это с меня хватит… – прошипела Караваева. – Это я не должна носить сумки! А он: «Бизнес пока идет плохо, нам еще надо раскрутиться…» Раскрутиться… Ложь… Гнусная ложь… Я же знаю: у него полно денег! Он просто жадный! – выкрикнула Татьяна Ивановна.
– Вы с Максимом поссорились, он собрал вещи и ушел.
– Да. Но он вернется.
– А Света? Она слышала, как вы ссоритесь? – Люба все пыталась определить время, в котором сейчас пребывает Татьяна Ивановна. Какие это годы? Нулевые? Или чуть раньше?
– Света? – с удивлением посмотрела на нее Караваева. – Какая Света?
– Ваша дочь.
– У меня никого нет! – истерически взвизгнула женщина. Потом вдруг словно погасла. – Это потом… Максим, он потому и вернулся…
– Вы забеременели? – догадалась Люба.
– Да. – Караваева поежилась. – Я ему не сказала правду.
– Правду? Какую правду?
– Как какую? – она удивилась. – Ведь Света не его дочь. Но какое это имеет значение ТЕПЕРЬ?
До Любы стало доходить, в чем тут дело.
– Все это… так тяжело… – Караваева поморщилась. Она опять ушла мыслями в прошлое. – Грязные пеленки, детские болезни… Пусть берет на себя расходы. Это же он во всем виноват. Он за все заплатит… Я не должна носить сумки…
Она замолчала. Люба терпеливо ждала.
– Мужчины… – простонала Караваева. – Они все обманщики… Ложь… Кругом ложь… Я просила его по-хорошему… Помочь… Зачем в больницу? Зачем?! – Она опять перешла на крик. – Скажите, он жив? Жив?!
– Краснов?
– Сволочь!.. – сказала Татьяна Ивановна с ненавистью. – Он ее убил. Светочку. Она ему всегда мешала. Боялся: вдруг жена правду узнает? Какая же он сволочь!
Караваева разволновалась. Ее речь стала совсем бессвязной. Она выкрикивала отдельные слова, в основном угрозы. Потом посмотрела на Любу взглядом, полным ненависти:
– Вы кто?
– Я врач, я хочу вам помочь, – мягко сказала Люба.
– Помочь? Убейте его! – Караваева стала озираться по сторонам. – Я вас прошу… Или нет. Скажите мне, что он умер. Он ведь умер?
– Он в тяжелом состоянии, в реанимации.
– Он умрет, – с удовлетворением сказала Татьяна Ивановна. – Я его прокляла.
Она визгливо захохотала. Люба сделала знак: пора прерваться. Пришел санитар и увел Караваеву в палату. А в «аквариум» влетела Люська:
– Ну, как?!
– Несчастная женщина. Мне, в общем, все понятно. Во всем виновата она, но валит на мужа и Краснова. В первую встречу она сказала мне чистую правду, пока была в себе: «Моя дочь умерла, потому что я жадная дура». Что делят современные Монтекки и Капулетти? Деньги, конечно! Сейчас все делят деньги. Рубят, пилят, строгают…
– Ладно, все, здесь закончили! – хлопнула в ладони Люська. – Философия потом!
И ртутным шариком выкатилась за дверь. Вошел Леша и принялся отцеплять от Любы микрофон со словами:
– Грязновато получилось, но все, что смогу, я из этого вытяну.
Заглянул Игорь Сергеевич:
– Любовь Александровна, вы освободились?
Она кивнула.
– Чайку не хотите со мной попить?
– Любовь Александровна занята! – крикнула из коридора вездесущая Люська. – Я ее забираю! Нам еще эфир готовить!
– Сдаюсь! – Игорь Сергеевич поднял вверх руки. На безымянном пальце правой сверкала массивная золотая печатка. – Отдаю ее вам, раз такое дело. С телевидением не поспоришь. – Он опустил руки и подмигнул Любе. – Телевидение – это все. Заезжайте как-нибудь, поболтаем. – Он интимно погладил ее плечо. – Нам есть о чем. Как-никак коллеги.
– Я психолог, вы психиатр. Разница есть, и существенная.
– Все так, все так, лапа, – закивал Игорь Сергеевич, сразу напомнив ей нарколога. – У тебя опыт, у меня опыт. Делиться надо. – Он подмигнул. – Ну и чайку попить никогда не помешает.
– В сауне? – с иронией спросила Люба.
– Можно и в сауне, – с энтузиазмом отозвался Игорь Сергеевич. – Людмила сказала, ты не замужем.
– Сватала, значит?
– Так как? Визиточку оставишь?
