Кристи Доэрти - Наследие
Элли испытывала определенные трудности, расшифровывая его тихую, местами неясную и сбивчивую речь, но хранила по этому поводу молчание, сидела неподвижно, словно обратившись в статую, и ничего не записывала. Да и к чему? Она точно знала, что не забудет из его рассказа ни единого слова.
— Как бы то ни было, — продолжил Картер, — через некоторое время он получил место и начал работать в школе в качестве разнорабочего. В его обязанности входило наблюдать за работой бойлерной и местной электросети и ремонтировать все, что можно отремонтировать с помощью гаечного ключа и отвертки. Полагаю, он рассматривал возможность работать в этом месте как большую удачу. Даже как своего рода Божий дар. Понимаешь? — Он поднял голову и быстро посмотрел на нее, после чего вновь отвел глаза и принялся созерцать некую темную точку в пространстве молельного зала. — Что касается матери, то она работала на здешней кухне, где готовила и убирала. Помимо всего прочего, наша семья получила бесплатное жилье на территории школы, так что у родителей появилась возможность открыть счет в банке и откладывать деньги на черный день. Думаю, что все это, вместе взятое, позволяло родителям считать свою жизнь здесь очень даже сносной, хотя работу, которой они занимались, особенно интересной, конечно, не назовешь.
Когда мать забеременела, они здорово разволновались и обрадовались, поскольку детей у них не было, и они, похоже, считали, что уже и не будет. Полагаю, это стало главным событием в их жизни. Короче говоря, когда я родился, мать какое‑то время сидела со мной, а потом вышла на работу, чтобы не потерять место. — Картер замолчал и с минуту собирался с мыслями. Затем продолжил: — Это трудно объяснить, но поскольку родители жили и работали в закрытом учреждении, да еще и в сельской местности, то я стал своего рода общим ребенком. Хотя бы потому, что детей грудного возраста больше ни у кого здесь не было. Учителя и члены обслуживающего персонала чуть ли не в очередь записывались, чтобы посидеть со мной. По словам Изабеллы, местные юмористы называли меня «модной новинкой».
Элли продолжала сидеть без движения, положив руки на колени, и все время, пока он говорил, всматривалась в его лицо.
— И ты тоже жил в том коттедже с розарием? — спросила она. — Который, если помнишь, мы видели ночью в лесу?
У него на лице проступило удивление, как если бы он забыл, что они с Элли проходили однажды ночью мимо маленького каменного домика, окруженного цветниками. Как бы то ни было, он кивнул.
— Точно так. Теперь там живет Боб Эллисон.
— Хорошее место для счастливого детства, не так ли? — сказала Элли.
В ответ Картер пожал плечами, словно давая понять, что никогда об этом не думал. При всем том Элли заметила по выражению его глаз, что он с ее мнением не согласен и так не считает.
— Как ты думаешь, твои родители были здесь счастливы? — спросила она.
Его губы на мгновение изогнулись в печальной улыбке.
— Похоже на то. Я помню время, когда все мы вроде как испытывали это чувство. Кроме того, отец полюбил свою новую работу и со временем сделался истинным профессионалом по части техники и механики. Все в школе полагались на него в этом плане, как на каменную стену, и, по словам Изабеллы, ему это нравилось. Он всегда стремился быть нужным людям и наконец понял, что добился своего. Что же касается мамы… — Он сделал паузу и потер глаза.
Элли чувствовала себя ужасно. Ей хотелось взять его за руку, прижать к себе, поцеловать… короче сделать хоть что‑нибудь, чтобы облегчить его нравственные страдания, а не сидеть сиднем на лавке. Но Картер смотрел в сторону от нее и к ласкам, судя по всему, расположен не был. Поэтому она не сдвинулась с места и не произнесла ни одного слова.
Когда Картер заговорил снова, его голос зазвучал спокойно и ровно:
— Что же касается мамы, то она щедро делилась со всеми добротой своей души и пестовала учеников, как своих собственных отпрысков. Специально в столовую приходила, чтобы приготовить сандвичи для тех, кто проголодался. Ячменные лепешки пекла для учителей, когда те на собраниях засиживались… Короче, всех любила и за всеми ухаживала. — Он снова немного помолчал и добавил: — Так что, думаю, и она испытывала здесь счастье.
Элли почувствовала, как ее глаза стало пощипывать от слез. И тоже потерла их кулаком, как если бы они вдруг зачесались.
«Я не хочу продолжать эту пытку».
— Картер, — тихо сказала она. — Что же все‑таки с ними случилось?
После этих слов в комнате установилось молчание, разделявшее их и казавшееся осязаемым и материальным, словно стена или перегородка. По крайней мере, Элли представлялось, что она чувствует ее холодную твердую поверхность. Картер продолжал смотреть в сторону от нее, играя желваками на скулах и то сжимая в кулаки пальцы, то разжимая.
— Итак, — сказал Картер таким тоном, как если бы не слышал вопроса Элли, и продолжал начатый им рассказ, — в один прекрасный день отец поехал в Портсмут, чтобы забрать у местного дистрибьютора кое‑какие детали. — Его голос звучал на удивление спокойно и ровно. — Он ездил туда с этой целью довольно часто, но в этот раз мать изъявила желание поехать с ним. Ты понимаешь? Стоял погожий летний день, и она подумала, что всем нам было бы неплохо провести несколько часов у моря. Для этого она приготовила большую корзинку с припасами, чтобы устроить пикник, и пристроила ее на заднем сиденье рядом со мной. И вот мы всей семьей выехали за ворота, но…
Когда он снова сделал паузу, Элли затаила дыхание.
— На шоссе грузовик потерял управление, — произнес он, продолжая прятать от нее глаза. — Говорят, водитель заснул за рулем, выехал на центральную полосу и таранил наш автомобиль. — Он распрямил пальцы, а потом снова сжал их в кулаки. — Все утверждали, что они ничего не почувствовали. Все произошло так быстро…
У Элли по щеке прокатилась слеза.
— А ты как же? — пробормотала она, смахивая капельку соленой влаги с лица. — Ты пострадал?
— Получил несколько синяков и царапин. — В его голосе, казалось, проступила злость. — Ничего серьезного.
— Просто невероятно. — Элли позволила себе мгновение радости из‑за того, что он выжил, потом спросила: — А что потом? Я хочу сказать, что ты был тогда всего лишь ребенком…
— Мои родители очень дружили с Бобом Эллисоном, который стал моим крестным отцом. Ну так вот: он приехал в госпиталь и забрал меня. Поскольку близкие родственники родителей умерли, все устроилось очень быстро. Подробностей я, разумеется, не помню, — он пожал плечами, — но, похоже, моя особа больше никого не заинтересовала. Короче говоря, Боб переехал в наш коттедж, где я жил с ним до тех пор, пока мне не пришло время перебираться в общежитие для мальчиков.
