Юлия Шилова - В душе февраль, или Мне нечего терять, кроме счастливого случая
— Знаешь, а я ведь выросла в небогатой семье. У нас и намека не было на какой-нибудь достаток. Я часто вспоминаю, как собиралась на свое первое свидание. Мне хотелось выглядеть нарядно, избраннику под стать. Я перевернула свой скудный гардероб и не нашла ни одной приличной вещи. Все было куплено в уцененке или на какой-нибудь распродаже. Сплошной секонд-хенд.
— И в чем же ты пошла на свое свидание?
— Одолжила платье у подружки. Оно было черное и очень выгодно подчеркивало красоту моих светлых волос. И тогда я решила, что должна окончательно и бесповоротно расстаться с бедностью. — Я медленно потягивала шампанское и поглядывала на Макса. — Слушай, ты меня до дома довезешь?
— Довезу, если не попросят предъявить документы.
— А сам куда?
— Пока еще не знаю.
— А может, ко мне зайдешь?
— Нет, к тебе я заходить не буду, — замотал головой Макс.
— Почему?
— Потому что дальше у тебя будут свои дела, а у меня — свои. Я обещал позвонить, значит, позвоню. — Разлив остатки шампанского, Макс о чем-то напряженно задумался, а потом осторожно спросил: — Анна, ты уверена, что выстрелила в пахана?
— Ну а ты как думаешь? Если человек получает пулю в затылок, он погибает?
— Думаю, что да. Значит, ты утверждаешь, что он погиб?
— Утверждаю.
— И ты сама видела его мертвым?
— И не только видела. Я даже скинула его в пруд.
— А затем он ожил?
— Получается, что ожил. А какое может быть еще объяснение? Говорили, что он весь день проспал. Появился к вечеру как ни в чем не бывало. В ночном халате.
— И ты не заметила никаких изменений?
— Каких еще изменений?
— Ну, например, в его внешности…
— Нет. Если ты имеешь в виду его затылок, то я тщательно его рассмотрела. Он в полном порядке. И пахан цел, и его затылок целехонек.
— Хорошо, может быть, ты заметила странности в его поведении?
— Как это?
— Может, он стал по-другому говорить, что-то не так делать?
Я с ужасом посмотрела на Макса и заерзала на стуле.
— Макс, к чему ты клонишь?
— Я просто задал тебе вопрос и хотел бы услышать ответ.
— Никаких изменений в его поведении я не заметила.
— Ни малейших?
— Ни малейших. Да и как я что-то могу заметить, если его толком и не знаю! Тебе виднее. Ты с ним общался.
— Хорошо. Тогда скажи, а как он на тебя отреагировал?
— В смысле?
— Когда тебя увидел, он испугался или, может быть, разволновался?
— Ты имеешь в виду, какова была его реакция на меня?
— Вот именно.
— Нормальная реакция. Даже когда я приволокла эту зажигалку, помнишь, вы сидели в беседке, он ни капельки не изменился в лице. Вел себя так, словно ночью ничего не случилось. — Расспросы Макса встревожили меня. — А к чему ты заговорил на эту тему?
— Да так просто.
— А вот и не просто. Ты что-то знаешь?
— Догадываюсь…
— Ты знал о том, что пахан бессмертный?
— Бессмертных не бывает.
— Тогда скажи, о чем ты догадываешься?
— Не могу, пока не проверю свои догадки.
— Это связано с мистикой?
— Я не верю в мистику.
— Ну а что тогда? У него есть брат-близнец?
— Нет, пахан был единственным ребенком в семье.
— Тогда у него есть незаконнорожденный брат.
— Исключено.
— Ну почему? Разве так не бывает?
— Ерунда это все.
— Почему ты так уверен?
— Потому что я знаю: всю свою сознательную жизнь он переживал, что у него нет ни братьев, ни сестер.
— Откуда у тебя такие, можно сказать, интимные подробности о его переживаниях?
— Я в этом уверен.
— Откуда такая уверенность?
— Пахан — мой родной дядька.
— Да ты что!
— Представь себе.
Я фыркнула:
— Ну и дядька у тебя… Лучше умереть, чем иметь такого родственника.
— Не говори глупостей. Родственников не выбирают.
— Понятно. Родственников двигают по служебной лестнице. Вот поэтому-то ты и общак держал.
— Я никогда не пользовался родственными связями. Меня двигали не за родство, а за мои конкретные дела, — сильно разозлился Макс и ударил кулаком по столу так, что люди, сидящие за соседними столиками, обернулись.
— Не стучи, не дома.
— А ты не мели ерунду.
— Я просто отметила, что родство в нашей жизни имеет довольно большое значение. Без волосатой лапы в наше время никуда.
— Слушай, и до чего же ты баба противная! Ну что ты докопалась? Как только с тобой муж жить будет? Ему надо за вредность молоко давать.
— Во-первых, я не баба… Я леди. А во-вторых, это мне нужно платить за вредность, потому что я свяжу свою жизнь с таким непонятным эгоистичным существом, как мужчина.
— Ладно, забыли. Послушай, а на тебя в доме не было покушений?
— Это ты о чем?
— Ну, после памятной ночи с паханом на тебя никто не покушался?
Я вздрогнула и затаила дыхание:
— А откуда ты знаешь?
— Я еще пока ничего не знаю. Я просто спрашиваю. Так было что или не было?
— Я пошла на кухню попить воды и даже не успела включить свет, как на меня напал насильник. Я чудом осталась жива. Он еще предупредил, что я покойница и он обязательно меня найдет.
— А ты его совсем не видела?
— Нет, — отрицательно замотала я головой. — Было темно.
— А может быть, ты раньше слышала его голос?
— Нет.
— Ну а ты как думаешь, этот гад кто-то из близких пахана?
— Мне кажется, что нет.
— Понимаешь, дело в том, что посторонних, случайных людей в этом доме не бывает.
Я испугалась. Страх буквально сковал меня.
— Макс, а кто это мог быть?
— Пока не могу сказать. Ты же его не видела.
— Он мне абсолютно незнаком. Голос какой-то странный…
— Голос — это ерунда, вот если бы ты посмотрела на него…
— От этой сволочи пахло табаком, — неожиданно вспомнила я.
— Каким табаком? Дорогим?
— Таким ужасным, дешевым. От него даже не пахло, а воняло. Запах какой-то… наркотический. Про таких говорят — не мужчина, а папироса.
— Он так сильно провонял?
— До тошноты. — Тут меня словно озарило: — Кстати, я почувствовала именно такой запах, когда отдавала пахану зажигалку.
— Ты уверена? — Глаза Макса сузились, стали как щелочки.
— На все сто.
— Ты точно не ошибаешься?
— Нет.
Макс встал.
— Пошли.
— Куда?
— Надо ехать. Домой тебя отвезу.
— Но ведь ты не сказал мне, что ты знаешь…
— Я пока еще ничего не знаю. Пока только догадываюсь. Если мои догадки подтвердятся, обязательно тебе позвоню, мы встретимся, и я все расскажу.
Я пошла за Максом, но продолжала настаивать:
