Галина Романова - Демон ревности
— Катенька, ее няня, — проворчал он, отчаявшись поправить как следует одежду. — А кто третий?
— Девушка, которая оказалась случайным свидетелем и которая вам вряд ли была знакома.
— Случайным свидетелем? Считаете, что убийца зачищает следы?
Он нагнул голову, почти исчезнув из поля зрения Макарова. Потом резко вскинулся. Глядел на майора минуты две. Задумчиво глядел, со значением. Проговорил со вздохом:
— Я не могу вам сказать! Я поклялся на Библии покойному Грибову! Бог — это все, что у меня еще здесь осталось. — И он неуверенно шлепнул себя ладонью по груди. — Но могу дать подсказку.
— Какую?
— Отыщите Марту Кляцкову.
— Кто это? — Макаров что-то о ней помнил, но не помнил, что именно.
— Это подруга покойной Катеньки. Они были очень дружны прежде. До того, как Марта с родителями уехала за границу. Отыщите ее.
— Зачем?
— Она может что-то знать. А я не могу! Я поклялся…
И Воронов уехал.
Верить ему или нет, Макаров не знал. Черт знает, что там в мозгах у этого свихнувшегося на алчности коротышки. Может, врал. А может, и нет. Может, правда поклялся на Библии. Или просто боялся чего-то или кого-то.
Ладно, надо искать Марту Кляцкову.
— Да как же мы ее найдем, товарищ майор? — ахнули ребята, когда он им выдал задание.
— Как хотите, — Макаров жестко сжал губы, — хоть через Интерпол. Пойдите в школу, где они учились, отыщите адрес, где она раньше жила. Опросите соседей, найдите родственников. Мне что, учить вас работать? Машину не нашли, человека хотя бы мне отыщите.
И стоило им выйти, тут же набрал номер Вики Лысковой.
— У вас снова ко мне вопросы, Дмитрий Викторович? — несказанно удивилась она. — Я думала, мы все выяснили.
— Виктория, еще один, самый последний вопрос.
— Слушаю… — Она тяжело вздохнула. И тут же пожаловалась: — Мы из-за визита к вам с Таней поссорились. Не знаю, как теперь отношения наладить. Глупо вышло. Я как-то не так восприняла ее желание вам помочь с этим нотариусом. Осудила ее. Она обиделась. Наговорили кучу гадостей друг другу. Глупо, гадко. Так что у вас за вопрос?
— Катя Грибова никогда не упоминала о своей подруге детства Марте Кляцковой? — спросил Макаров и даже пальцы скрестил на удачу.
Пусть хоть немного повезет, хоть немного!
— Как же, при каждом удобном случае, — фыркнула Вика недобро. — И удачливая та, и красивая, и правильно сделала, что из страны уехала. А сама-то… Сама чего здесь сидела? Да при таком состоянии в школу на работу ходила! Неумно, уж простите!
Макаров поморщился и снова пожалел учеников Виктории. Несладко наверняка им с такой училкой.
— Катерина не упоминала, в какую именно страну эмигрировала ее подруга?
— Как же! В Германию, — прошелестел ядовитый ответ.
— А город не упоминала?
И он снова пальцы скрестил на удачу. Смешно, суеверно, а если снова поможет?
— Вот с этим помочь не могу. Не помню.
Виктория вдруг стушевалась и с кем-то заговорила параллельно. Он отчетливо услышал извинения, потом звук поцелуя. И вдруг!
— Знаете, тут Танюшка подошла в учительскую, пока мы с вами общались. Услышала наш с вами разговор, — на подъеме затараторила Вика, видимо, примирение случилось неожиданно. — У нее, оказывается, сохранился в телефоне номер этой самой Марты.
— Да ладно! — ахнул Макаров. О такой удаче он и мечтать не мог.
— Да, Катя однажды попросила у Танюшки разрешения позвонить с ее телефона подруге, ее мобильный разрядился в школе, а зарядного устройства с собой не было. Та, глупышка, разрешила. А потом в глубокий минус ушла по балансу. Спрашивает Катю, куда это она так звонить могла. Та деньги отдала и хвасталась, что подругу с днем рождения поздравляла, а подруга в Германии живет. Мартой зовется. И…
— И?
Подруги о чем-то зашушукались, Макаров отчетливо услышал слово «неловко». Потом снова шорох, тяжелый вздох, наверняка Танюшкин. Затем Виктория энергично откашлялась и вернулась к разговору:
— И Танюшка зачем-то взяла и сохранила номер этой Марты в памяти телефона. И сама не знает зачем. Она у нас такая! То визитку носит по пять лет в кошельке, то чужие номера телефонные в памяти хранит. Записывайте, Дмитрий Викторович.
Он не стал сразу снимать задание с подчиненных. Решил сначала дозвониться. Марта могла сто раз номер телефона сменить. Ответили почти сразу, и сразу на русском:
— Алло! Кто это? Что-то случилось?
— Марта? Марта Кляцкова — это вы, простите?
— Я! — громко выкрикнула девушка. — Говорите быстрее, что случилось? Что-то с тетей Ниной? Господи, нет! Только не это! Она же шла на поправку! Я только вчера с ней говорила…
— Марта, успокойтесь. Я не знаю никакой тети Нины. Я звоню вам по поводу вашей подруги Катерины Грибовой. Моя фамилия Макаров. Дмитрий Викторович Макаров, майор полиции. — И он, не моргнув глазом, соврал: — Расследую дело о ее гибели.
— О господи, как же вы меня перепугали! Думала, что… — Девушка заткнулась ненадолго, потом равнодушно поинтересовалась: — Значит, это все-таки правда?
— Что — правда?
— Что Катерину убили?
— Да, правда.
— А мне тетя Нина что-то такое рассказывала. Какая-то грязная история.
Макаров почти почувствовал, как девушка раздраженно морщится.
— Что-то связанное с женатым мужчиной. У нее был роман с женатым мужиком, так? — немного оживилась она.
— Так.
— Вот! А я маме говорю, а она: «Вечно моя сестрица что-то напутает». Это она о тете Нине. Мол, Катенька не могла, и все такое. А я говорю: мама, ты плохо знаешь Катьку. В ней сто чертей живут. Значит, все-таки любовный треугольник? Кто бы мог подумать! Дядя Сережа наверняка в гробу вертелся, пока его единственная дочка такое творила. — Марту просто распирало от злобы. — Вот скажите, Макаров, разве можно разбивать чужие семьи, а? Можно? Молчите? Наверняка и сам ходок.
— Марта, простите, что перебиваю вас.
Она понятия не имела, во сколько обойдется управлению звонок Макарова. И сколько бумаг ему придется писать, чтобы объяснить расходы.
— Ох, Катька, Катька, не зря дядя Сережа так переживал.
— О чем он переживал, Марта? — перебил ее Макаров неучтиво.
— О том, что она после его кончины может пойти по неверной дорожке. Матери нет, близкой родни нет. Да и дальней, по-моему, тоже. Там жила какая-то семейная легенда, что родители Катерины из детского дома. Не могу знать, верно это или выдумка. Но родни никакой не было, пока мы с ней дружили. Ни кузенов, ни кузин, ни теть, ни дядей. Няня, которая вырастила Катю и вела домашнее хозяйство. И Лапин дядя Сережа.
— Водитель Грибова?
