Сюзанна Брокманн - Запрет на любовь. Книга 2. Второе дыхание
Вот, значит, как?
– Мне очень жаль, – прошептала Джина.
– Не знаю. Наверное, она права, когда говорит, что я сделал ей предложение, только для того чтобы забыть о тебе. И мне это здорово помогло, да? Но все-таки я бы не стал его делать, если бы на самом деле не собирался… – Он покачал головой. – Ты должна знать: я не хотел делать больно ни тебе, ни ей. Нельзя было спешить, потому что в тот момент я не мог думать трезво… Я должен был остановиться и все обдумать… Что толку теперь говорить: «Я не подумал»? Разве это меня оправдывает? Меня ничто не может оправдать. И я сам никогда не прощу себе того, что сделал.
И он действительно во все это верит! И мучается. Ведь это она использовала Макса, для того чтобы вылечиться самой. Ну кто бы мог подумать, что он будет так страдать?..
– Это я соблазнила тебя, Макс. Я тебя первая поцеловала.
Он засмеялся:
– Да, но согласись – у меня был выбор. Я мог уйти, но все-таки остался.
– Почему? – Зачем она спрашивает, если и так знает? Джина не стала дожидаться ответа: – Потому что ты был мне нужен.
– Нет. Потому что я сам хотел.
Ложь. Неужели он надеется обмануть ее? Он и сейчас пришел сюда только из чувства долга. Хотя, возможно, технически это и правда: он хотел остаться, потому что знал, что нужен ей.
А этого недостаточно. Джина думала, что будет достаточно, но ошибалась. Особенно теперь, когда она знает, что он так любит Алиссу Локке, что даже предложил ей… О, господи! Как больно и как жалко и его, и Алиссу…
И себя.
– И что теперь? – тихо спросил Макс.
Похоже, он действительно не понимает, что на этот вопрос может быть только один ответ: «Ничего». Абсолютно ничего.
– Я сегодня улетаю в Нью-Йорк, а ты останешься здесь разбираться со своей сложной ситуацией.
– Я… буду посвободнее к концу месяца. Мы сможем встретиться?
Он это серьезно? Хотя, конечно, у Макса настолько развито чувство ответственности, что он, наверное, считает своим долгом опекать всех, с кем хоть однажды переспал. Время от времени звонить. Приглашать на обед. Интересоваться, как дела.
Джина совсем не так представляла себе эту встречу. Она успела придумать целую сказку, в самом начале которой Макс распахивал ударом кулака дверь и с порога заявлял, что не может без нее жить.
И в ней ни слова не было о том, что на самом деле он любит Алиссу Локке и только теперь, потеряв ее навсегда из-за того, что переспал с Джиной, готов из жалости или от отчаяния встретиться с ней.
– Встретиться? – переспросила она, испытывая извращенное желание помучить его. – В смысле, чтобы заняться сексом? – Она совершенно точно знала, что он имеет в виду только ланч. И Макс тоже это знал, поэтому молча смотрел на нее. – И где? В Африке? – Джина уже не могла остановиться. – Потому что на следующей неделе я улетаю в Кению.
Макс, казалось, совершенно растерялся. Что само по себе было достойно удивления. Джина даже не предполагала, что он умеет теряться.
– Но ведь ты… Ты все-таки собираешься ехать?
– Представь себе, – усмехнулась она, чувствуя, как злость вытесняет из сердца обиду. – А ты что думал, Макс? Что после одной ночи с тобой я поменяю планы на целый год? Что я останусь дома и буду сидеть у телефона, дожидаясь, когда ты станешь посвободнее и позвонишь? Если, конечно, выберешь момент среди предсвадебных хлопот. – Последняя фраза, наверное, была лишней. Джина встала, стараясь унять острый приступ ревности. Все, что у нее осталось, – это достоинство, вернее, та малость, которую еще удалось сохранить. – Макс, я не понимаю, зачем ты пришел сюда. Сейчас ты должен быть с Алиссой. Если, конечно, ты, правда, хочешь, чтобы она…
– Джина…
– Объясни ей, уговори ее передумать. – Джина распахнула дверь, и Макс правильно понял ее жест. Ему пора уходить. – Передай ей, что мне очень жаль. Так и есть. Мне действительно очень жаль.
– Она не передумает. И я не хочу, чтобы она передумала. – Лучше бы он этого не говорил, потому что бессмысленная надежда опять загорелась в сердце. Джина уже собралась броситься ему на шею, но он тут же добавил: – Я пришел специально, чтобы убедиться, что с тобой все в порядке. Этой ночью ты говорила…
– Я сказала, что опять обращусь к психотерапевту.
– Ты собираешься найти психотерапевта в Африке!
– А почему бы и нет? Я уверена, что в Кении отыщется несколько человек с высшим образованием.
– Сейчас не самое удачное время, для того чтобы ехать за границу, – мрачно заметил Макс, и у него в кармане зазвонил телефон. Даже удивительно, что эта дрянь так долго молчала.
– Благодарю за заботу, – холодно кивнула Джина. – А сейчас мне надо собираться, а тебе – отвечать на звонок.
Макс шагнул к выходу, но рядом с Джиной остановился и посмотрел ей в глаза.
– А самое паршивое, – тихо сказал он, – это то, что я по-прежнему тебя хочу. Я испортил все, что мог, но ничего не изменилось. Я все так же до смерти хочу тебя, Джина.
В его глазах горел такой огонь, что на секунду Джине показалось – сейчас он схватит ее, поцелует, сорвет с нее этот халат и…
Но Макс вышел и, не оглядываясь, направился к машине. Телефон продолжал звонить в кармане его пиджака.
– Эй! – окликнула его Джина. Он остановился, но не стал поворачиваться, наверное, чтобы не смотреть на нее. – Если через год это у тебя не пройдет, – сказала она, и голос лишь немножко дрогнул, – то можешь позвонить мне, когда я вернусь. – Она откашлялась. – Если, конечно, не сделаешь за это время предложения еще кому-нибудь.
Макс все-таки повернулся к ней:
– Джина, прости меня.
– И ты меня прости. – Ей очень хотелось, чтобы он поцеловал ее на прощание, но она понимала, что от этого им обоим легче не станет. – И спасибо за эту ночь.
Вероятно, Максу меньше всего хотелось выслушивать слова благодарности, поэтому он быстро залез машину и поднес телефон к уху.
Джина наблюдала, как он пятится задом, выезжая со стоянки, как разворачивается, не снижая скорости, и стремительно удаляется.
Похоже, куда-то опаздывает.
Или ему просто не терпится поскорее убраться отсюда.
– Знаешь, у меня сердце останавливается, как только подумаю, что сейчас увижу Хейли, – признался Сэм.
Они стояли в пробке. Сэм уже пытался вырваться из нее и свернуть на боковую улицу, но машина спереди не желала пододвинуться даже на сантиметр.
– Постарайся особенно не обольщаться, – предостерегла его Алисса.
– Я стараюсь, Лис, а что если она ненавидит меня? Ох, бедняжка Сэм.
– Не думаю, что такие маленькие дети умеют ненавидеть.
– А что я ей скажу?
– Ну, для начала постарайся хотя бы не упоминать о матери.
– О матери? А-а-а, в смысле, о «твоей матери»? – Сэм засмеялся. – Хорошо, уже стараюсь. Но тогда мало что останется. «Привет, Хейли. Я твой папа. Я по тебе очень скучал». Так?
