Нора Робертс - Порочная невинность
– Врешь, черт тебя побери! – воскликнул Джим, забыв о присутствии отца, и это стоило ему хорошего подзатыльника.
– Попридержи язык. – Тоби укоризненно покачал головой. – Хватит болтать, а то мисс Уэверли быстренько отошлет нас отсюда.
– Нет, не отошлет. – Кэролайн высунула голову в окно как раз посередине между отцом и сыном. – Мне кажется, что пора сделать перерыв. Я уже целый день жду, когда вы опять угостите меня лимонадом, приготовленным вашей женой.
– С большим удовольствием.
Когда Тоби спустился вниз, Джим уже с восхищением разглядывал велосипед, а Сай тем временем повествовал о своем приключении.
– Упал в обморок?! – потрясение переспросил Джим. – Прямо там, на крыльце?
Кэролайн вышла как раз вовремя, чтобы услышать рассказ. «Неужели Такер настолько обленился? – нахмурившись, думала она. – Вместо того, чтобы самому выполнять собственную работу, нанял этого мальчика! Ведь он же еще почти ребенок, к тому же худенький, как тростинка, с запавшими глазами».
– Этот мальчик не должен работать, – тихо, почти шепотом, сказала она.
– Ну, я думаю, ему не помешает немного карманных денег, – ответил Тоби беспечно.
– Но у него такой вид, будто ему не помешает горячая еда. Кстати, как его звать?
– Это Сай, мисс Уэверли. Сай Хэттингер.
– Хэттингер?!
Тоби отвел взгляд от ее внезапно побледневшего, потрясенного лица.
– Но он совсем не такой, как его родители, мисс Уэверли. – По старой привычке Тоби прикоснулся пальцами к шраму на щеке. – Он хороший мальчик и давно дружит с моим Джимом.
Кэролайн обуревали противоречивые чувства. В конце концов, ведь он еще ребенок. Не кричать же ему теперь, чтобы он немедленно убирался с ее земли только потому, что его фамилия Хэттингер!
«Грехи отцов падут на детей».
Это изречение, судя по всему, очень любил Остин. Но Кэролайн не хотела с ним соглашаться – особенно сейчас, глядя на этого худенького мальчика с ангельской улыбкой.
– Сай, – окликнула Кэролайн, и мальчик быстро и настороженно дернул головой. Сейчас он был похож совсем не на ангела, а на испуганного зверька.
– Да, мэм?
– Я собираюсь позавтракать. Не хочешь присоединиться?
– Нет, мэм, благодарю вас, мэм. Я уже завтракал в «Сладких Водах». Мистер Такер дал мне яичницу с ветчиной. Он сам все приготовил.
– Он?! Понимаю…
На самом деле она ничего не понимала. А Сай принялся рассказывать, что теперь мисс Делла будет кормить его ленчем каждый день, и что ему одолжили велосипед, и что мистер Такер уже выдал ему авансом два доллара.
– И он сказал, что я могу потратить их как захочу, – это так полагается, когда мужчина получает свои первые заработанные деньги. Если, конечно, я не стану тратить их на виски и женщин. – Сай немного покраснел, бросив взгляд на Кэролайн. – Но он просто шутил.
Кэролайн улыбнулась:
– Ты правильно его понял.
А Сай подумал, что еще никогда не видел такой хорошенькой женщины, как мисс Уэверли. Он даже испугался, что если будет так долго смотреть на нее, то заявит о себе «древнее оружие Сатаны», и поэтому опустил взгляд.
– Мне очень жаль, что отец повыбивал у вас стекла…
– Не переживай, их уже давно вставили, Сай.
– Да, мэм.
Он хотел еще что-то сказать и, может быть, предложить свои два доллара в возмещение убытков, но услышал, как подъезжает автомобиль. Сай обернулся всего на несколько секунд раньше других и внезапно побледнел.
– Это человек из ФБР, – произнес он каким-то бесцветным голосом.
Мэтью Бернс был не слишком обрадован, увидев много народу. Он надеялся застать ее одну, чтобы они могли не спеша и приятно поболтать. Тем не менее вылез он из машины, любезно улыбаясь.
– Добрый день, Кэролайн.
– Привет, Мэтью. Чем могу быть полезна?
– О, это не официальный визит. Просто у меня выдался свободный часок, и я подумал, не заскочить ли мне к вам.
– Чудесно. – Кэролайн подавила вздох: она знала, что легко от Бернса не отделаться. – Не хотите ли чая со льдом?
– Это было бы замечательно.
Мэтью остановился около велосипеда, рядом с которым стоял Сай, по-прежнему упорно глядя вниз.
– Ты ведь младший Хэттингер, не так ли?
– Да, сэр. – Сай помнил, как Бернс приходил к ним домой и все старался что-то выпытать у мамы, а она плакала, уткнувшись лицом в фартук. – Я, пожалуй, лучше поеду…
– Джим, иди сюда. Работать пора.
– Не торопитесь, Тоби, – вмешалась Кэролайн. – Мне кажется, вам нужен перерыв подлиннее. Сейчас так жарко.
– Тоби? – Взгляд Мэтью, устремленный на широкоплечего негра, стал острым и пронзительным. – Вы Тоби Марч? Внутренне напрягшись, Тоби кивнул:
– Это верно.
– Очень удачно. Вы у меня в списке тех, кого я наметил для опроса. Вот, кстати, о шраме у вас на лице. Это Остин Хэттингер вам услужил?
– Мэтью! – укоризненно сказала Кэролайн и показала глазами на Сая.
– Мне нужно идти, – сказал тот быстро. – Может, увидимся завтра, Джим. – Он вскочил на велосипед и яростно заработал педалями.
– Мэтью, неужели вам необходимо заниматься своим делом в присутствии мальчика? Бернс развел руками:
– В таком небольшом городке, как этот, я уверен, мальчик обо всем уже давно успел узнать. А теперь, мистер Марч, если у вас найдется минутка…
– Джим, поднимайся наверх и соскреби со стекол краску.
– Но, папа!
– Делай, что я сказал. Вы хотите о чем-то спросить меня, мистер Бернс?
– Да. О вашем шраме.
– Я его заполучил лет двадцать назад. Остин Хэттингер решил тогда, что я вор, и накинулся на меня.
Тоби нагнулся, поднял еще не открытую банку с краской и стал вертеть ее в руках.
– Он обвинил вас в краже?
– Он сказал, что я утащил у него веревку. – Но я в жизни никогда не брал ничего чужого!
– И какие между вами были отношения с тех пор? Тоби все вертел банку, и Кэролайн слышала, как внутри тихо плещется краска.
– Да не было у нас никаких отношений. Бернс достал из кармана блокнот.
– Шериф Трусдэйл располагает жалобой, что примерно полгода назад на лужайке перед вашим домом был сожжен крест. Согласно вашему заявлению, вы считаете, что ответственность за это лежит на Остине Хэттингере и его сыне Верноне.
Взгляд Тоби стал холодным и жестким.
– Да, я так считаю. Но я не мог это доказать. А однажды на моем грузовике порезали шины, когда я зашел в магазин Ларссона как-то вечером. А напротив стоял Верной Хэттингер, чистил ногти ножом и улыбался. Даже когда Верной говорит, что я должен радоваться – ведь мне шины порезали, а не лицо, – я все равно ничего доказать не могу. Я могу сказать только, что думаю об этом.
– Насколько я знаю, между вами произошла перебранка несколько недель назад в москательной лавке. Остин Хэттингер пригрозил отделать вашего сына, если вы не запретите ему общаться с Саем. Это правда?
