Нора Робертс - Порочная невинность
Даже сейчас, при одной мысли о пироге, желудок сжала судорога, а к горлу подступила тошнота. Сай с тоской взглянул на свежую зеленую траву под магнолиями. Ему так хотелось хоть минутку полежать лицом вниз на этой травке!
До этого Сай видел «Сладкие Воды» всего пару раз. Иногда ему даже казалось, что высокий особняк с колоннами и закругленными окнами ему приснился. Одна мысль, что в этом величественном доме люди живут, едят и спят, была потрясением для подростка, всю жизнь проведшего в жалкой халупе с грязным двором.
Сильно запахло пионами – это он обогнул клумбу, на которой отец недавно чуть не вытряс из Такера все потроха.
Сай надеялся, что дверь откроет мисс Делла. Рыжая мисс Делла со своими яркими украшениями ему нравилась. Однажды она дала ему целые четверть доллара за то, что он донес ей сумки от магазина до машины, а ведь вполне могла сама их донести и тем самым сэкономить четвертак.
Если она откроет дверь, то, может быть, велит ему войти через черный ход в кухню и даст стакан лимонада, а в придачу и печенье. И тогда он поблагодарит ее – очень вежливо поблагодарит – и спросит, где ему найти управляющего Люциуса Ганна, потому что он пришел узнать насчет работы.
Как в тумане, Сай поднялся на крыльцо и остановился перед большой резной дверью с блестящим медным молотком. Он облизнул пересохшие губы и протянул руку, но дверь распахнулась прежде, чем он прикоснулся к молотку. Перед ним стояла не мисс Делла, а маленькая пожилая леди с оранжевой помадой на губах и чем-то вроде орлиного пера в прическе. Сай не знал, что сверкающие камешки вокруг ее сморщенной шеи – настоящие бриллианты, зато заметил, что ноги у леди босые, а в руках у нее бубен.
– Мой прапрадедушка с материнской стороны был наполовину индеец из племени чикасо, – поведала Лулу ошеломленному Саю. – И, возможно, в давние времена мои предки снимали скальпы с твоих!
– Да, мэм… – пробормотал Сай, не придумав ничего лучшего. Оранжевые губы старухи искривились в плотоядной усмешке.
– А у тебя, мальчик, просто великолепная шевелюра. Она неожиданно издала пронзительный воинственный клич, отчего Сай, споткнувшись, отступил назад.
– Кузина Лулу, вы же до смерти напугали парнишку. – Такер не спеша, снисходительно улыбаясь, шел к ним через холл. – Не обращай внимания, она просто дурачится.
Через минуту он узнал мальчика, и улыбка его заметно потускнела.
– Чем могу быть полезен, Сай?
– Я... пришел узнать насчет работы, – ответил Сай и упал ничком к его ногам. Это был глубокий обморок, похожий на смерть.
Когда Сай очнулся, у него по лицу текла вода. Одно ужасное мгновение он думал, что сумасшедшая леди его все-таки оскальпировала и это течет кровь. Он сделал усилие, чтобы выплыть из засасывающей тины беспамятства, и попытался сесть.
– Держись, мальчик.
Это был голос мисс Деллы, и Сай так обрадовался, что опять едва не потерял сознание, однако она легонько похлопала его по щекам, и он наконец открыл глаза.
В ушах мисс Деллы были раскрашенные деревянные серии в виде попугайчиков, и Сай смотрел, как они раскачиваются, пока мисс Делла, наклонившись, вытирала ему лицо тряпочкой, намоченной в прохладной воде.
– Едва не окочурился! – жизнерадостно сообщила она. – Такер не успел тебя подхватить, и ты ударился головой о порог. – Охватив его шею ладонью, она приподняла Сая и поднесла стакан к его губам. – Я как раз спускалась вниз и все видела. Такер так ринулся вперед, как не бегал от отцовской розги, когда разбил стекло в Южной комнате. Но все-таки не успел.
Через спинку дивана к Саго перегнулась Лулу и встревоженно взглянула на него. От нее пахло, как от куста сирени.
– Я не хотела так сильно напугать тебя, мальчик.
– Нет, мэм... я просто... наверное, на солнце перегрелся. Услышав смущение в его голосе, вперед выступил Такер.
– Перестаньте над ним трястись, он не первый, кто падает в обморок в этом доме.
Делла резко обернулась и уже хотела на него наброситься, но прочла во взгляде Такера мягкое предупреждение и поняла намек.
– Да, некогда мне тут прохлаждаться. Кузина Лулу, не пойдете ли вы со мной? Я хочу заменить вазы в Розовой комнате.
– Зачем, не понимаю. – Но Лулу все же заинтересовалась предложением и заковыляла за Деллой.
Когда они остались одни, Такер присел на кофейный столик.
– Не сердись на кузину Лулу. Она в последнее время проявляет интерес к своим индейским корням.
– Да, сэр. – У Сая было такое чувство, что он безвозвратно упал во мнении окружающих. Он с трудом сел, а потом, пошатываясь, поднялся на ноги. – Мне, наверное, уже надо уходить.
Такер взглянул на его бледное лицо с двумя пятнами румянца на худых щеках.
– Но ты же проделал длинный путь, чтобы узнать насчет работы. Почему бы нам не пойти сейчас на кухню? Я как раз собирался немного закусить. Ты можешь ко мне присоединиться и рассказать, как к что.
Сай увидел слабый свет надежды в тумане.
– Да, сэр, я был бы вам очень благодарен.
Он изо всех сил старался не пялиться по сторонам, когда шел за Такером по сияющему паркету коридора. На стенах висели картины, и все было так богато и красиво… Ему вдруг захотелось дотронуться до стены, но он сейчас же подавил это желание.
В кухне с розовыми полками и белым потолком было прохладно. Как только Такер открыл холодильник с многочисленными полками, сплошь уставленными едой, желудок Сая начал с бешеной быстротой вырабатывать сок. А когда Такер вынул тарелку с ветчиной, глаза Сая чуть не вылезли из орбит.
– Садись и подожди, пока я поджарю нам несколько ломтей. Сай бы с радостью съел все холодным, но подавил протестующий стон и послушно сел.
– Да, сэр.
– Наверное, мы тут и печенье разыщем. Ты что хочешь, кофе или колу?
Сай вытер потные руки о штаны.
– Кола будет в самый раз, спасибо вам, мистер Лонгстрит.
– Думаю, ты можешь называть меня Такер, раз упал без чувств на пороге моего дома.
Такер сорвал крышку с охлажденной бутылки колы и поставил ее перед Саем. К тому времени, как он бросил на сковородку пару кусков ветчины, Сай уже опорожнил бутылку наполовину и нечаянно сунул в рот сразу два печенья. Заметив это, Такер решил добавить к ветчине яйца: мальчик ел, как умирающий от голода волк.
Желтки получились жидковатыми, а белки, наоборот, пережарились, но Сай только благодарно вздохнул, когда Такер поставил перед ним тарелку.
«Красивый парень», – думал Такер, рассматривая мальчишку, пожирающего яичницу с ветчиной. Чем-то он напомнил ему изображение апостола Иоанна в семейной Библии – юного, хрупкого, светящегося каким-то внутренним светом. «Но он, однако, тощ, как гвоздь, и это не обычная подростковая худоба и нескладность. Нет, он болезненно худ: локти острые, запястья толщиной с барабанные палочки. До чего же довел мальчишку этот ублюдок! Наверное, хотел уморить их всех голодом и прямиком отправить в царство небесное».
