Уинслоу Элиот - Опасности прекрасный лик
— Какого дьявола?
— Никакой выпивки, пока мы работаем. А если мне удастся пробить сценарий, то опять никакой выпивки, пока идут съемки. Я говорю серьезно, Джонни. Для меня это имеет большое значение. Если вы хотите работать над этим фильмом со мной — прекрасно, если нет — мы заплатим вам нашу обычную ставку за сценарную разработку и скажем «до свидания». Выбор за вами.
— Хорошо, — сказал он угрюмо.
— Где ваша рукопись?
Джонни достал ее из чемодана.
— Вот она. Почему бы вам сначала не просмотреть ее, чтобы потом мы смогли все обсудить?
Ларк уселась за письменный стол. Джонни вытянулся на незастеленной кровати и как будто задремал. Ларк читала быстро, но внимательно. Она сразу заметила, что необходимо изменить, что написано именно так, как надо, а что нужно добавить.
Через час они уже сидели за столом. Джонни делал пометки и спорил, Ларк оспаривала его возражения.
Они потеряли счет времени и закончили уже далеко за полночь. Когда Ларк, спотыкаясь, возвращалась домой, она просто ликовала от восторга.
Все получится. Не может не получиться.
ГЛАВА 36
— И как же вы подружились с этим самым Джонни Уитфилдом? — спросил Джек.
Они лежали на его широкой кровати поздним воскресным утром в самом начале декабря. В огромные окна били холодные хлопья снега.
— У нас деловые отношения.
— Давно ты его знаешь?
— Больше года. Мы познакомились в прошлое Рождество. А что?
— Ты знаешь, что он женат?
— Теперь он уже фактически разведен.
— Ты знаешь, что он алкоголик?
— Да.
— Я соглашусь с тем, что он гений, но из-за него постоянно происходят неприятности. За какой бы фильм он ни взялся, он обязательно выходит за рамки сметы.
— С этим фильмом так не будет. Я собираюсь все тщательно контролировать.
— Я откуда тебе о нем так много известно?
— Я… я читала о нем в газетах. Кое-что он мне сам рассказал.
Джек лениво погладил ее грудь.
— А не думаешь ли ты, что настало время и тебе чуть больше рассказать мне о себе?
— Например, о чем?
— Кто тот парень, в которого ты влюблена? Ларк молчала.
— Ты не хочешь говорить об этом?
— Извини.
— Я люблю тебя, Ларк. — Голос его был тихим. — Я влюбился в тебя в первый же вечер, когда мы познакомились. Думаю, десятки мужчин уже говорили тебе это, потому что у тебя такое лицо, что ни один мужчина не сможет не обратить на него внимание. Но мне хотелось, чтобы ты поняла, что я совсем другой. Что я действительно люблю тебя. Люблю настолько, что могу ждать, пока и ты полюбишь. — Он глубоко вздохнул. — Я хочу жениться на тебе.
— Я не могу выйти за тебя замуж. — В ее голосе чувствовалось напряжение.
— И это никак не связано с Джонни Уитфилдом?
— Нет, это совсем не связано с Джонни.
Они лежали молча, потом Джек встрепенулся.
— А что, если позавтракать прямо в постели? Я сделаю яичницу с гренками. И не думай, что в отношении тебя я сдался. Не бойся, я буду просить тебя об этом снова и снова.
Ларк откинулась на подушках. Она знала, что практически все женщины в съемочной группе без ума от Джонни, раздражительного, взъерошенного и очаровательного режиссера. Ее не удивило предположение Джека, что и она влюбилась в него.
Джек снова появился в дверях.
— Ты проведешь со мной Рождество? Мы могли бы уехать на несколько дней.
Ее заинтересовало это предложение.
— А куда?
— Я хотел предложить тебе поехать в Ирландию. У меня там есть хороший друг в городке Снеем. Он будет очень рад гостям. Почему бы мне ему не позвонить?
— Ирландия… — Ларк вздохнула. — Звучит заманчиво. Но я не могу уехать больше чем на несколько дней.
— Тогда мы и поедем только на несколько дней, — пообещал Джек.
ГЛАВА 37
К следующей весне съемки «Марии Бентон» были практически завершены. Ларк назначили помощником продюсера, и хотя она понимала, что эта должность имеет скорее почетное, нежели практическое значение, отнеслась к ней серьезно. Она чувствовала себя ответственной буквально за каждый аспект съемок. Вопросы выбора съемочных площадок, соблюдения графика доставки на них актеров, обеспечения питания для съемочной группы входили в обязанности координатора съемок, молодого человека, только что закончившего школу киноискусства. Но Ларк почти всегда опережала его. Координатор считал ее назойливой, а все остальные просто чудом.
Они воспринимали ее так прежде всего по тому, как эффективно она управлялась с Джонни. За целых три месяца он ни разу не выпил. Это далось Ларк нелегко, но все разговоры о его пьянстве они вели с глазу на глаз, поэтому никто и не знал, сколько сил она положила на борьбу с ним. Несколько раз она перехватывала отправленный им заказ на бутылку виски. Иногда ей приходилось даже идти за ним в бар и убеждать вернуться вместе с ней в гостиницу.
Джонни резко реагировал на вмешательство в его жизнь и не один раз грозился бросить съемки.
— Давайте, — спокойно отвечала она. — Мы всегда сможем найти другого режиссера.
— Какая разница, если я выпью всего один стаканчик?
— Вы знаете, что это никогда не будет «один стаканчик». Если вы напьетесь, у вас потом будет похмелье, и вы будете отставать от графика съемок. А если отстанете от него, то выйдете за смету. А если выйдете за смету, то меня уволят. Поэтому забудьте об этом. Вместо стаканчика я лучше куплю вам мороженое.
— Зануда!
Пока они работали, Ларк почти не виделась ни с Джеком, ни с Карлом. Если выдавались свободные вечера, она обычно отправлялась домой отсыпаться. Чуть ли не каждый день она вставала в пять и ложилась за полночь. Она похудела, под глазами появились круги, но Ларк это не волновало.
— Я смогу отоспаться, когда все закончится, — заверила она Карла по телефону. — Сейчас у меня на это нет времени.
Только в конце дня съемок последнего эпизода позволила она себе расслабиться. Джонни пригласил ее на ужин. Она была так возбуждена, что и глазом не моргнула, когда он заказал виски.
— Мне ведь теперь позволено, не правда ли? — Он озорно улыбнулся ей.
Вздохнув, Ларк заказала пиво. Джонни изменил ее заказ на бутылку шампанского «Дом Периньон».
— Я не смогу выпить целую бутылку! запротестовала она.
— Официанты допьют ее на кухне. Дайте и им попробовать.
Джонни опрокинул свой «скотч» и заказал еще.
— Скажите, а ваш брат все-таки женился? — спросила Ларк.
— Да, почти год назад.
— И они счастливы?
В ее вопросе ведь не слышится боли, не так ли?
