Юлия Шилова - Любовница на двоих
Я проснулась и потрогала свое влажное лицо — я плакала во сне — и попыталась прокрутить весь сон в памяти. Господи, приснится же такое! Быть может, это знак свыше, и мне пора окреститься? Конечно, как же я сразу не догадалась. Мне начала сниться церковь, а это уже о чем-то говорит.
Приподнявшись, я увидела, что Александра в комнате нет. Господи, сколько же я проспала? Часов не было. На улице уже светло. Значится спала очень долго и очень крепко. Сунув ноги в мужские тапочки, потому что для женщины в этой комнате не было ничего предусмотрено, и плотно завязав махровый халат, я встала, раздвинула занавески и вышла в коридор — длинный и темный. Вдоль стен стояли железные сетки от кроватей, видавшая виды мебель и целый ряд пустых бутылок.
Пустые бутылки, наверное, достояние бабы Глаши, которая собирает их на улице и разливает самогон для продажи. Из кухни доносились мужские голоса и валил табачный дым. Один из голосов принадлежал Сашке, а другой был незнакомый. Остановившись, я прислонилась к стене и решила немного послушать, о чем идет речь, чтобы понять, стоит мне заходить на кухню или следует дождаться конца разговора, может, сейчас не самый подходящий момент.
— Саня, а ты и в самом деле решил жениться?
— Я же сказал, что решил, — произнес Сашка уверенным голосом.
— И когда?
— В ближайшее время. Я бы прямо сейчас в загс пошел, но у нее паспорта нет.
— Что ж у тебя за девка такая, что у нее паспорт отсутствует?!
— Говорит, у матери. Проснется, съездим.
— А ты серьезно подумал? На хрена тебе это надо?! И это при твоей-то работе… Ты же завязан с ног до головы. Какая тебе семья?!
— Я ей слово дал. Она мне жизнь спасла.
— Как дал, так и обратно заберешь. Если мы будем жениться на всех, кому обещали…
— Это не тот вариант, — резко перебил Сашка своего товарища. — У меня( с ней серьезно. Понимаешь, серьезно?!
Не понимаю. Ничего я, Саня, не понимаю, у тебя с бабами вообще никогда серьезно не было.
— Ладно, Игорян, моя личная жизнь, это мое дело. Я никому и ничего не пытаюсь доказывать. Ей сейчас тяжело. У нее дочка умерла. Ей мужская поддержка как воздух нужна. Вполне возможно, что ее дочка из-за меня умерла.
— Из-за тебя?
— Из-за меня. Я над этим полночи думал и пришел к такому выводу.
— Почему?
— Потому, что она перед самыми родами с огромным животом тащила такого бугая, как я! Черт знает, сколько времени, и черт знает, сколько километров. Ну какая баба после этого родит нормально?! Наверно, у нее тогда с ребенком проблемы и начались. Видимо, когда она меня дотащила, а затем поймала попутку и отправила в больницу, у нее схватки-то и начались. Надорвалась, наверно, вот и родила мертвую дочку. Тут у любой психика нарушится. Может быть, если бы она меня не встретила, то и ребенок родился бы здоровый. Она ведь за своим здоровьем следила.
— С чего ты взял?
— Ну если в Штаты рожать приехала…
— У нее что, семья обеспеченная? Отправиться родить в Америку не каждому по карману. Дорогое удовольствие.
Я не спрашивал насчет семьи. Но тут и дураку понятно, что семейка не рабоче-крестьянская… Это же все денег стоит. Перелет, клиника…
— А жила она где?
— Я так понял, у нее там родственники.
— А что она ночью делала в лесу, да еще на таком сроке беременности? Ты же сам говорил, что лежал под мостом вообще где-то у черта на куличках.
— Это я тоже не спрашивал. Какая разница? Главное, что она была в нужное время и в нужном месте. Если бы тогда там не было ее то теперь бы здесь не было меня. И вообще Игорян, хватит! Я же сказал, что она мне жена по-другому я ее просто не воспринимаю. Родная она мне, единственная — и все тут.
— Как скажешь. Только я бы на твоем месте не торопился. Сам знаешь, поспешишь — людей насмешишь.
— Давай каждый из нас будет на своем месте. Ты на своем, а я на своем. Ты вон со Светкой пять лет живешь и нормально.
— Ты не учел, что я еще пять лет за ней ухаживал. Пять плюс пять будет десять.
— Ну кто же виноват, что ты такой тяжелый на подъем!
— Я не тяжелый, просто я знаю, что спешка нужна в любом случае, но только не в этом.
— Ладно, Игорян, замяли. Я же сказал, что не хочу обсуждать эту тему. Давай поговорим лучше о делах.
— Дела делами. Ты лучше скажи, как твое ранение?
— Ранение как ранение. Ты же знаешь, что на мне все заживает как на собаке.
— Это точно. Помнишь свою первую пулю?
— Ну ты вопросы задаешь. Хоть стой, хоть падай. Как же я могу первую пулю не помнить! Она у меня насквозь прошла. До сих пор бочина иногда ноет. Я тогда в больничке двое суток провалялся, не больше. Врач когда увидел, что я посдирал все капельницы и собрался домой, дар речи потерял.
— Я смотрю, теперь та же ситуация. Ты, Сашка, зря со своим здоровьем в такие игры играешь. Оно у тебя одно. С ним поаккуратнее надо. Если не будет здоровья, никакие деньги не нужны.
— А у меня уже и так ни хрена не осталось. Ни здоровья, ни денег!
— Санька, а может, уже пора успокоиться?
— Успокоиться, говоришь?! Что ж мне теперь до конца жизни в коммуналке жить и на общественном транспорте ездить?! Ты ведь прекрасно знаешь, что я никогда так не жил. Еще недавно по Москве на «мерсе» рассекал, обедал в «Метрополе» и в казино пару штук баксов за ночь мог оставить. Было такое, было?!
— Было. Что же об этом всю жизнь, что ли, вспоминать?!
— А по-твоему, надо смириться и прозябать в этом говне.
— Но живут же люди…
— Люди пусть живут. Если они так живут, значит, эти самые люди ничего больше не видели. Для них это норма жизни. Я так не могу. Думаешь, мне приятно в этом гадюшнике жить, сидеть в общаковом туалете и слушать, как по ночам бегают крысы… А теперь я человек женатый. Мне стыдно, что я жену в такой дом привел. Сразу видно, что она из довольно обеспеченной семьи. Папашка у нее, наверное, крупный бизнесмен, если свое чадо в Америку рожать отправил. Представляешь, каково ей тут?
— Тогда пусть ее папашка вам новую квартирку и справит.
— Ты что?! Я никогда за чужой счет не жил и не собираюсь. Я не альфонс и альфонсов на дух не переношу.
— А ты ей рассказывал, что с тобой произошло?
— Нет. Я в жилетку плакаться не умею, а на жалость давить — тем более. Женщины должны знать только приятные стороны в жизни, а с неприятными мужчины должны справляться сами. Ладно, ты мне лучше скажи, ты ствол принес?
— Принес я твой ствол. Санька, может хватит уже разыгрывать народного мстителя? Ты ведь по острию ножа ходишь!
— С этим я сам разберусь.
