Вергилия Коулл - Черный код
– Да. Это была не та женщина.
«А какая та? Какая?» – так и хочется воскликнуть, но вместо этого я спрашиваю:
– А что стало с ребенком? Ты можешь рассказать?
Макс вздыхает.
– Она посчитала, что я не отпускаю ее именно из-за ребенка, и попыталась спровоцировать выкидыш.
– И ей это удалось…
– Я застал ее уже в крови, – чувствую, как его кулаки сжимаются, – хотел просто убить на месте. Но потом понял… – Макс вдруг осекается, и я догадываюсь скорее интуитивно, что есть какая-то часть правды, которую он и в этой истории не хочет рассказывать, – потом понял, что ее нужно отпустить.
– И поэтому больше не искал, когда она сбежала…
– Я знал, что она умрет рано или поздно. Оставалось только подождать.
Он говорит это уже знакомым мне равнодушным голосом, и мне снова кажется, что из темных углов на нас смотрят его демоны. Но я уже знаю, как их побороть.
– Значит, так было нужно, – уверенно подвожу итог.
Резко вскидываю голову и встречаюсь с ним взглядом. Макс быстро прячет изумление за улыбкой.
– Да. Так было нужно. Я рад, что ты это понимаешь.
Он гладит меня по щеке, касается губ. Сначала осторожно, потом все сильнее и сильнее увлекает поцелуем. Я тоже хочу остаться с ним навсегда. Я нашла своего мужчину. Теперь понимаю это яснее, чем что-либо в своей жизни. Меня будоражат демоны внутри него, но я уверена, что могу справиться с ними. Точнее, Макс справится с ними сам, а мне достаточно просто в него верить. Кажется, именно этого он так долго искал с другими женщинами и не находил. А я искала и не находила в других мужчинах того, кто мог бы защищать меня так, как делает он.
Макс перекатывается, придавливает меня к кровати. Ласкает губами шею, вынуждая раздвигать ноги и выгибаться от желания. Нежно, едва ощутимо касается пальцами низа моего живота, ведет ими дальше, туда, где все еще ноет от его недавнего вторжения. Медленно, томительно, рождая сладкую тяжесть внутри. Мне хочется плакать и смеяться одновременно.
Его губы смещаются от ключицы до соска, хватают, слегка оттягивают, играют с твердым комочком, который стал невероятно чувствительным. Мое тело уже содрогается в спазмах, я лежу под Максом, истерзанная и умоляющая о пощаде. Он трется о мою грудь кончиком носа, потом щекой, закрыв глаза. Я никогда не видела мужчину таким… чувственным во время секса. Мои бедра сами ерзают по кровати, испытывая голод по нему. Если бы кто-то раньше сказал, что буду абсолютно голая лежать под обнаженным Максом, раздвинув ноги так широко, как только могу, подставляя его языку свою грудь, и нам обоим будет безумно хорошо от этого – пришла бы в ужас.
Сейчас я просто парю в нирване.
Макс приподнимается на руках, входит в меня. Мое тело охотно принимает его до тех пор, пока не вмещает в себя полностью. Я издаю тихий и жалобный стон, смотрю на него снизу вверх и вижу, как расширяются его зрачки, впитывая в себя мой образ. Плавными размеренными движениями Макс начинает двигаться, нависая надо мной. Он не делает этого слишком сильно, чтобы не причинять лишней боли там, где страстно вонзался в прошлый раз, но все-таки достаточно ощутимо, чтобы я наслаждалась каждым мгновением.
Мне нравится этот монотонный ритм не меньше безумной скачки, устроенной чуть раньше. Закрыв глаза, ловлю тот момент, когда Макс оказывается во мне полностью и ненадолго замирает так, а когда отступает, снова задерживаю дыхание, ожидая очередного погружения.
– Как приятно, когда ты всем своим видом просишь делать это с тобой, – стонет он и немного ускоряет движение.
Оказывается, мое тело только и ждало этого сбоя в ритме. Как только Макс начинает скользить внутри меня быстрее, я достигаю оргазма всего за несколько движений. Макс наваливается сверху, жадно целует в губы, прижимает к кровати мои бедра, пока я цепляюсь за покрывало до хруста в пальцах и красных вспышек в глазах. Тоже кончает, стараясь сделать это как можно глубже.
Неожиданно пол приходит в движение, и мы чуть не падаем с кровати.
– Нет! – восклицаю я в отчаянии.
– Что происходит?! – Макс хватает меня за плечи, встревоженно заглядывает в глаза.
Снова встряска, и комната накреняется под опасным углом. Мы все-таки скатываемся на пол, мимо проезжает стул и с размаху ударяется о противоположную стену.
– Я не хочу выходить сейчас!
– Я держу тебя, – Макс и правда прижимает меня к себе, – не бойся. Я держу.
* * *Противный запах нашатыря вернул в реальность, я открыла глаза. Тут же натолкнулась на растерянный взгляд Макса, его пальцы продолжали крепко сжимать мою ладонь, хотя в этом уже не было необходимости. Надо мной, закрывая обзор, склонился Васильев с ваткой в руке. Пришлось с большой неохотой, но разорвать тактильный контакт.
– Я же просила не трясти!
– Я думал, вы потеряли сознание, – сурово нахмурился врач. – На запах жасмина никак не отреагировали, а сердцебиение у пациента то замедлялось, то ускорялось. Решил привести в чувство хоть каким-то способом.
– Если бы я потеряла сознание, то и сеанс бы прекратился!
Я приняла сидячее положение, краем глаза заметила, как Макс многозначительно оглядывает свою одежду в области бедер. Под плотной тканью пока не было заметно ничего подозрительного, но я понимала, что ему лучше как можно скорее удалиться.
Сколько же времени мы отсутствовали? Вронская со скучающим видом демонстративно встряхнула и сложила журнал, который читала.
Макса отстегнули и позвали охрану, чтобы увести. Я старалась на него не смотреть, потому что боялась, если взгляды встретятся – все окружающие прочтут правду на моем лице. Нас слишком резко вырвали из сеанса, я не успела эмоционально переключиться и все еще испытывала легкий дискомфорт в теле. Поэтому усиленно отворачивалась и вздрогнула от неожиданности, когда Макс уже в дверях вдруг сказал со своей прежней издевательской усмешкой:
– Пока, Синий Код.
Я вскинула голову, уставилась на него, но в глазах иронии не заметила. Вместо этого Макс добавил чуть мягче:
– Пока.
И вышел.
– Ну что, Анита? Он что-то сказал?
Я взглянула на Вронскую, которая стояла поодаль и хмуро наблюдала за мной, невольно еще раз повернулась к двери. Затем уверенным голосом ответила:
– Нет. Он нас обманул. Я пыталась вывести на признание, но Максим его так и не сделал. Придется продолжать работу дальше.
За такую ложь мне вполне грозило потерять лицензию второй раз и теперь, пожалуй, навсегда, поэтому я замерла в ожидании. Достаточно ли убедительно получилось? Не слишком ли подозрительно взяла паузу перед тем, как ответить?
Видимо, обошлось. Вронская отвернулась и принялась запихивать журнал в сумку. Я уже расправила плечи и хотела выдохнуть с облегчением, но тут локтя коснулся главврач.
