Майкл Прескотт - Когда отступит тьма
Почти весь дым исчез. Тлевшие листья наконец догорели. Сквозняк в системе пещер рассеивал его клубы.
Эрика вновь могла дышать без приступов головокружения, без внезапных ступора и галлюцинаций. Могла думать.
— Миссис Стаффорд!
— Эрика Стаффорд!
Они в пещере? Если да, то могут найти дорогу по стрелам, нарисованным губной помадой, разве только что Роберт стер их.
Нет, они дальше. На поверхности, обыскивают лес, неподалеку от входа, но определенно не видя его. Окруженное камнями отверстие почти невозможно найти.
— Миссис Стаффорд!
Крики, отдаваясь эхом, разносились по коридорам из одной пещеры в другую. Эрика была не уверена, что своеобразная акустика этого лабиринта донесет ее голос до внешнего мира, но попытку сделала.
Собравшись с силами, она закричала:
— Я здесь, внизу!
Крик вызвал целую волну эха, пронзительного, как писк летучей мыши, угасающего по пути через лабиринт.
Эрика ждала ответа.
— Миссис Стаффорд!
Услышали? Отзываются?
Нет. Продолжают поиски. Их крики становятся все тише, они удаляются.
Зажмурясь, Эрика набрала полную грудь воздуха и закричала изо всех сил:
— Я здесь внизу, здесь внизу, помогите!
Слова улетели, раздробились и понеслись обратно к ней, раня ее уши, словно осколки.
Силы ее иссякли. Она лежала на столе, горло у нее саднило и жгло, зал кружился, свет лампы вспыхивал и тускнел, вспыхивал и тускнел.
На сей раз они должны были услышать. Должны.
Последнее эхо ее крика лопалось, будто мыльные пузыри, и исчезало. В тишине послышался слабый, призрачный голос:
— Миссис Стаффорд…
И затих вдали.
— Эрика…
И полная тишина.
Не услышали.
Может быть, закричи она раньше, когда они находились неподалеку от входа. Не будь погружена в сновидения, воспоминания. Может быть.
Уже поздно.
Она снова в одиночестве, а те, что прошли мимо отверстия, вряд ли вернутся, предоставят ей новую возможность.
Ее никто не спасет.
Если она хочет остаться в живых, если хочет, чтобы долгий поиск в темноте в конце концов привел к свету, то спасаться придется самой.
Мчась в машине на восток, к первым звездам на далеком горизонте, Коннор связался с управлением.
Дежурным был сержант Дейв Макартур, заступать на смену ему требовалось в полночь, но его вызвали раньше, как и всех других полицейских, кого только удалось разыскать.
Голос Макартура сипел в дешевом сотовом телефоне.
— Шеф, город превратился в сумасшедший дом.
— Ничего не поделаешь. Сколько у нас людей?
— Пятнадцать человек. Джефф Карви в отпуске, до Мэддокса и Герца никак не дозвонюсь.
— Отправь большую часть на место преступления. Мы прочесываем лес, территория большая.
— Лейтенант Янсен как раз проводит инструктаж с ними.
— А лейтенант Адамсон там?
— Только что появился.
— Будь добр, соедини меня с ним.
Сержант повиновался. Чет Адамсон прослужил в полиции пятнадцать лет, был мускулистым, как регбист-полузащитник, но разговаривал мягко, как психолог.
— Чет, съезди в Грейт-Холл, сообщи Эндрю Стаффорду, что мы обнаружили машину его жены.
Кроме Адамсона, сообщить эту новость тактично было некому.
— Ладно, шеф. — Голос лейтенанта звучал неуверенно. — Дело в том, что он, судя по всему, уже знает.
— Откуда? Приезжал в управление?
— Нет, но все это передается по радио. Я слышал в машине по пути сюда.
— По радио? Я велел разговаривать сдержанно, на служебных диапазонах.
— По радиовещанию, шеф. В том-то и дело. Местная станция сообщила эту новость четверть часа назад.
— Черт!.. — Коннору стало не по себе при мысли, что Эндрю выслушал какую-то искаженную версию этой новости от радийного диск-жокея или от паникующих друзей, звонящих, чтобы подтвердить это сообщение, а то и, чего доброго, от какого-то треклятого репортера. — Ну что ж, поезжай туда побыстрее. И соедини меня снова с Макартуром.
Вновь послышался голос сержанта, громкий, перекрывающий какофонию телефонных звонков.
— Да, шеф?
— Связался кто-нибудь с родными Данверз?
— Нет пока. Поручил это Харви Миллеру. Он звонил им домой — никто не снял трубку. Сейчас дозванивается в уильямспортскую полицию.
— Скажи ему, пусть повременит. Не хочу, чтобы имя Вики звучало в какой-то гнусной радиотрепотне. И пусть Янсен строго предупредит всех насчет утечки сведений. Наш официальный девиз: «Ничего не могу сказать», это касается и полицейских, и технических служащих.
— Понял, шеф. Будет сделано.
Коннор, тяжело дыша, выключил телефон. Это было слишком — Эрика исчезла и, возможно, мертва, Данверз в операционной из-за его безответственности и опрометчивости, местное радио передает какую-то взрывоопасную смесь фактов и вранья.
Ему требовалась поддержка. И он знал, кому позвонить.
Он набрал по памяти семизначный номер. После шести гудков сиплый голос ответил:
— Элдер слушает.
Коннор прижал сотовый телефон поплотнее к уху.
— Пол, это Бен.
— Привет, шеф. Атмосфера, похоже, накаляется.
— Вы слышали?
— Я отдыхал под одну из лучших песенок Дебби Рейнолдс, когда диск-жокей вмешался с новостями. Теперь он принимает телефонные звонки от людей, которые ничего не знают и жаждут поделиться своей неосведомленностью.
— Пол, вы мне нужны. Можете на какое-то время уехать из дома?
— Ничто не мешает. Мы с медсестрой только что уложили Лили в постель. Я собирался приготовить ужин, но это может подождать.
— Что оставите Лили, вас не смущает?
Элдер вздохнул.
— Шеф, она большей частью не сознает, что я здесь.
Лили страдала болезнью Альцгеймера. Болезнь развивалась быстро и вскоре должна была привести к смерти. Элдер вышел в отставку, чтобы проводить с ней больше времени, но его планы нарушил стремительный ход болезни.
— Так зачем я вам нужен? — спросил Элдер, и Коннор уловил в голосе старика радостное волнение и настороженность.
— Помочь провести допрос.
В трубке несколько секунд слышалось гудение, потом Элдер неторопливо повторил:
— Допрос.
— И может быть, не только. — Коннор быстро составлял план. — Сможете остаться допоздна, если потребуется?
— Никто не может мне помешать. Я большой мальчик. У меня даже есть такой же значок, как у вас, хотя мой теперь просто сувенир.
Шутливый тон едва скрывал беспокойную радость. Элдеру отчаянно хотелось покинуть дом.
Коннор бывал там. Элдер жил в скромном коттедже, опрятном и чистом, запах лекарств в нем заглушали сухие духи. Диван и кресла были покрыты кружевными салфеточками, на каминной полке стояла фотография ясноглазой девушки с сияющей улыбкой — Лили в расцвете юности. Коннор сидел с Полом, потягивая пиво из банки, где-то тараторил телевизор, живущая в доме медсестра мыла Лили голову в ванной на первом этаже и несколько раз прерывала их разговор, прося Элдера помочь. Лили не знала медсестры и не хотела, чтобы чужие касались ее волос.
