Мерил Сойер - Никому не доверяй
Наконец все было кончено. Поставив бутылочку с лосьоном на тумбочку, Тори смотрела, как ритмично и ровно вздымается в такт дыханию могучий торс Броуди. Он все-таки уснул… Что ж, кто осмелился бы упрекнуть его за это! Она сама чувствовала себя выжатой, словно лимон, и все сидела рядом с ним не в силах подняться. А может быть, просто не могла оторваться от этого потрясающего зрелища…
«Чем, черт побери, она занята?» – думал тем временем Броуди, лежа с закрытыми глазами. Позади него царила непонятная тишина, но Тори все еще находилась рядом: если бы она встала, матрац выдал бы ее движение. Более того, Броуди ощущал кожей исходившее от ее тела тепло. Он был возбужден до крайности, но все равно заставлял себя дышать ровно и спокойно – «тюлени» профессионально учатся этому, чтобы не выдать себя в экстремальной ситуации. К таким ситуациям, как теперешняя, их, разумеется, не готовили, но специальные навыки, как видно, могут пригодиться всегда.
Он ждал.
Ни тогда, ни потом, ни через миллион лет Тори не сумела бы объяснить, что заставило ее сделать то, что она сделала в следующий момент. Наклонившись, она приблизила лицо к его шее и ощутила смешанный аромат антисептика и лосьона алоэ. Но и сквозь него властно пробивался неистребимый запах мужчины. Запах красивого и сильного зверя. Да, в этом человеке было что-то пугающее и опасное, но в то же время Тори еще никогда не испытывала подобного влечения ни к одному мужчине. Даже смертоносная сила, которая скрывалась в этом мощном теле, не отталкивала, а притягивала ее.
Что она задумала? Сердце Броуди стучало, как паровой молот. Он напряг каждую клеточку своего тела, пытаясь не выпустить ситуацию из-под контроля. Однако он был не в состоянии контролировать ток крови, мощным горячим потоком бежавшей по его жилам.
Тори наклонилась еще ниже, и грудь ее прикоснулась к спине Броуди. А потом она сделала то, что сделала: легонько поцеловала его в шею, прикоснувшись к коже кончиком языка, словно пробуя ее на вкус. Она была горячей, солоноватой и упругой.
Броуди сдерживался из последних сил. Черт побери! Если она немедленно не прекратит его целовать, он сейчас перевернется на спину, завалит ее на постель, и тогда она не отделается одними только поцелуями!
Понимая, что ступила на зыбкую почву, Тори выпрямилась и поспешно отодвинулась на край кровати. Сердце ее колотилось, как бешеное. А если бы он проснулся в тот самый момент, когда она его целовала? Разумеется, он не понял бы, что это был всего лишь мимолетный порыв – секундное помешательство!
Массивное тело Броуди оставляло мало места на кровати, и все же Тори ухитрилась вытянуться рядом с ним. «Пусть немного отдохнет, – решила она, – а затем я дам ему ключ от гостиницы, и он отправится восвояси».
16
Лу Эдвардс всегда просыпался рано. Вот и сейчас он стоял у окна, наблюдая, как над холмами занимается узкая полоска серого цвета, предвещающая наступление нового дня. Пройдет всего несколько минут, и осенняя долина во всей своей красе зазолотится в лучах утреннего солнца. А ему сегодня придется рассказать дочери обо всем, что вчера поздно вечером он услышал от шерифа Уэсткотта.
Лу бросил взгляд в сторону бунгало, в котором жила Тори. Свет в ее окнах горел. Странно! Он знал, что Тори нередко страдает от бессонницы, но даже в этих случаях перед рассветом она обычно крепко спит. Иногда ему даже приходилось будить дочь к завтраку и самому выпускать собаку на прогулку.
– Удивительно, что она встала так рано, – пробормотал он себе под нос. – Может, она наконец избавилась от воспоминаний о Конноре и обрела нормальный сон?
Лу оделся и поспешил на кухню. Размышляя о большой статье, обещанной им «Сан-Франциско геральд», он принялся стряпать оладьи, тесто для которых приготовил еще накануне – в промежутках между кормежкой гостей и смешиванием для них разнообразных коктейлей. Приготовление завтрака всегда было коньком Лу Эдвардса, вот и сейчас он не хотел ударить в грязь лицом перед гостями с Востока. Тем более что один из них, как подозревал Лу, путешествовал инкогнито, а на самом деле был журналистом, собирающим материал для влиятельного местного журнала. Лу вытащил из холодильника сосиски домашнего приготовления и решил, что вполне успеет поговорить с Тори раньше, чем нагреется плита.
Он вышел на улицу и, поежившись, окунулся в утреннюю прохладу. Его встретила глубокая тишина, которая всегда воцарялась в долине с приходом осени. Над землей, на уровне колен, клубился туман, но выше воздух был прозрачен и чист. В кронах стройных дубов гулял ветерок, а высоко в небе кружил ястреб, высматривая добычу в раскинувшихся внизу виноградниках. Он парил во встречных потоках воздуха, почти не шевеля широко распластанными крыльями.
Остановившись возле двери коттеджа, Лу уже поднял было руку, намереваясь постучать, но его удивило, что в доме так тихо. Он подошел к окну спальни, которое было наполовину завешено шторой, и заглянул внутрь. Лу удалось разглядеть кусочек постели, на которой крепко спала Тори, а рядом с ней – мужчина!
Лу быстро отступил назад. Он всегда уважительно относился к дочери и не собирался лезть в ее личную жизнь. Но затем любопытство все же взяло верх, и, подойдя к окну, он снова заглянул внутрь. Возле кровати, свернувшись клубочком, спал Пини, на тумбочке горела лампа, освещая янтарным светом сцену, которая явно не предназначалась для постороннего взгляда. Повсюду была разбросана мужская одежда. Тори спала, прижавшись к мужчине, а тот обнимал ее за плечи. Она заворочалась во сне, и мужчина еще крепче прижал ее к себе.
Лу отошел от окна. Тори спит с Эллиотом… Что ж, в этом нет ничего необычного, они ведь обручены. Только дурак мог бы предположить, что, будучи женихом и невестой, они воздерживаются от близких отношений. Правда, надо признать, что до сегодняшнего дня они вели себя очень скрытно.
Лу отправился обратно на кухню, но вдруг остановился как вкопанный. В постели с Тори был не Эллиот Хоук! Лу не увидел лица мужчины, но шестое чувство подсказало ему, что это не кто иной, как Броуди.
Лу Эдвардс громко присвистнул и пробормотал:
– Вот это номер!
Подобное поведение было совершенно не в характере его дочери. Прыгнуть в постель к брату собственного жениха, человеку, с которым она едва знакома? Нет, это абсолютно не похоже на нее.
Лу страстно хотелось бы ошибиться, и он отправился на автостоянку, отведенную для гостей. Вдруг там стоит черный «Порше», принадлежащий Эллиоту? «Порше» действительно стоял там, но это была машина не Эллиота, а та, что взял напрокат Броуди.
Лу в очередной раз удивился про себя, что братья предпочитают одинаковые автомобили. Впрочем, он еще раньше заметил, как много в них общего. Они носили одинаковые темные очки, у них были одинаковые повадки… Ему приходилось читать о том, что порой у близнецов, выросших вдали друг от друга, оказываются одинаковые привычки, профессия и даже вкусы по отношению к противоположному полу. Но тут был особый случай. Тори – одна-единственная, и она помолвлена с Эллиотом! Тори, которую он прекрасно знал, которую вырастил, никогда не смогла бы обмануть своего жениха. «Впрочем, никогда не говори „никогда“, – напомнил Лу сам себе. – И на старуху бывает проруха». Многие годы, в течение которых Лу Эдвардс занимался журналистскими расследованиями, приучили его не удивляться и более странным вещам. И все-таки он не мог понять, что за бес вселился в его дочь. Лу еще накануне заметил, что Тори и Броуди понравились друг другу, но неужели она не могла подождать? Расторгла бы сначала помолвку с Эллиотом, а дальше – поступай как знаешь!
