Мерил Сойер - Никому не доверяй
– Разговор был нормальный? – не утерпела Тори.
– По-моему, вполне. – В голосе Броуди звучало напряжение, словно он пытался сдержать переполнявшие его чувства. – Потом я отправился в гостиницу за вещами. Еще тогда мне показалось странным, что он дал мне свой «Порше». Я полагал, что он предложит мне воспользоваться «Рейнджровером» или «Ягуаром» его отца…
«И твоего тоже», – мысленно поправила собеседника Тори. Она уже давно обратила внимание, что Броуди всячески избегает называть покойного Джана отцом.
– Но он настоял на том, чтобы я взял его «Порше», – продолжал рассказывать Броуди.
Его голос звучал негромко, но теперь в нем появились какие-то леденящие нотки, которые показывали, насколько он встревожен всем произошедшим. Посторонний слушатель вряд ли сумел бы уловить их, но от внимания Тори они не укрылись. Она уже постепенно начала различать его интонации и чувствовать, что происходит за барьером, который Броуди воздвиг между собой и окружающим миром.
– Сегодня днем, когда Эллиот устроил для меня экскурсию по здешним местам, рулевое управление работало великолепно.
– Но ведь за рулем был не ты. Откуда же тебе знать?
– Я чувствую любую машину даже тогда, когда нахожусь на пассажирском сиденье. Кроме того, Эллиот – лихой водитель, и если бы в управлении была какая-то неполадка, на здешних проселочных дорогах оно наверняка бы вышло из строя еще раньше. Нет, я уверен, что кто-то преднамеренно ослабил болты уже после нашей поездки.
– И перед тем, как за руль машины сел ты… – пробормотала Тори. – Как по-твоему, сколько времени потребовалось бы для того, чтобы проделать это?
– Считанные минуты. Если, конечно, знаешь, как это делается.
У Тори сдавило горло. Броуди на самом деле полагал, что Эллиот намеревался его убить! А вдруг он прав? Она очень хорошо знала Эллиота, но даже при этом какая-то часть его души была обнесена высокой оградой, и доступа туда не было никому – в том числе и ей. Даже в этом братья были похожи друг на друга…
– Ты мог погибнуть, – проговорила Тори и вдруг почувствовала, что ее сердце так отчаянно колотится, будто хочет выскочить из груди. Что же с ней происходит? За какие-то считанные секунды тревога, которую она испытывала поначалу, переросла в непреодолимый страх.
– Однако я не погиб, – криво усмехнулся Броуди. И с горькой ноткой добавил: – Меня не так-то просто угробить.
Некоторое время они молчали, затем Тори предположила:
– А может быть, в этом виновен кто-то другой? Весь этот клан погряз в интригах. Испортить машину мог кто-нибудь еще из семейства Хоук.
Броуди демонстративно пожал плечами, и грязная рубашка натянулась на его могучих плечах.
– Все может быть. Но больше других от моей смерти выиграл бы именно Эллиот.
Тори открыла было рот, намереваясь возразить, но затем передумала. Гибель Броуди действительно была бы на руку Эллиоту, и отрицать этот очевидный факт не могла даже она. Сейчас Тори хотелось как следует обдумать все произошедшее и обсудить это со своим отцом. Но главным для нее теперь было установить дистанцию между собой и Броуди. То, как развивались события, как быстро они с ним сближались, не на шутку пугало ее.
Бессознательно повинуясь этим доводам здравого смысла, Тори встала с дивана.
– Сейчас я возьму ключ от «Серебряной луны» и провожу тебя в гостиницу, – проговорила она. – А то скоро уже рассветет.
– Хорошо, – согласился Броуди. – Но сначала ты поможешь мне в другом.
С этими словами он тоже поднялся и вдруг принялся расстегивать рубашку. «Что он делает?!» – мелькнула в мозгу Тори паническая мысль. А Броуди тем временем, заговорщицки подмигнув Тори, стянул с себя рубашку, выдернув несколько колючек, которые впились в его тело сквозь ткань.
«О, господи милосердный, пощади меня!» – мысленно взмолилась Тори, созерцая представшую ее взору картину. Она и представить себе не могла, что мужское тело может быть до такой степени красивым. Броуди словно весь состоял из мускулов, однако при этом ничуть не напоминал культуристов, покрытых уродливыми буграми мышц. Тори почувствовала, что ее лицо начинает медленно заливать краска, но тут он повернулся, и она увидела, что вся его спина исполосована глубокими царапинами и покрыта запекшейся кровью. Кроме того, в ней оставалось множество колючек, и некоторые из них впились достаточно глубоко.
– Вот что, ты иди в спальню – там будет удобнее, – а я сейчас принесу пинцет, – решительно сказала Тори.
Она снова отправилась в ванную и стала копаться в своих косметических принадлежностях, что лежали на стеклянной полочке возле зеркала. Наконец пинцет был найден. Обычно Тори использовала его для выщипывания бровей, но сейчас он должен был послужить иной цели. Промыв этот нехитрый инструмент теплой водой с мылом и захватив несколько антисептических салфеток, Тори отправилась в спальню и… застыла на пороге, утратив дар речи и способность двигаться.
Броуди, совершенно голый, лежал вниз лицом на ее кровати, и лишь уголок простыни в цветочек прикрывал его ягодицы.
– Наконец-то! – проговорил он. – Я тут едва не умер, тебя дожидаясь.
– Что ты делаешь?! – с трудом выдавила Тори, насилу преодолев первый шок.
Повернув голову и хитро поглядев на хозяйку дома поверх голого плеча, Броуди сообщил:
– У меня не только спина в колючках. Ноги и задница тоже утыканы ими.
Несмотря на испытанное потрясение, Тори не могла не признать, что Броуди прав: кожа его ног, покрытых ровным загаром, действительно была сплошь утыкана маленькими шипами. А о том, что под простыней, она вообще старалась не думать.
– Ну? – поинтересовался он. – Долго ты еще будешь стоять столбом и издеваться над умирающим человеком?
– Я не издеваюсь, – ответила Тори и приятно удивилась тому, что голос ее звучит строго, как у учительницы. – Я просто вижу, что некоторые царапины у тебя на спине уже успели воспалиться. Боюсь, мне не хватит антисептика.
– А, чепуха, – отмахнулся Броуди. – Однажды я получил пулю в ногу, и у меня началась гангрена. Так мне просто оттяпали кусок мяса – и вся недолга. Хочешь, покажу?
Он протянул руку назад и собрался было стащить тот крохотный кусочек простыни, который прикрывал его ягодицы.
– Нет! – вскрикнула Тори. – Не стоит. Я верю тебе на слово.
– Ну тогда приступай.
Броуди сладко потянулся всем телом, отчего под кожей его заиграли стальные мышцы. Это движение было грациозным, словно у пантеры, и в то же время изумительно мужественным.
Тори боязливо приблизилась к собственной кровати. Когда она находилась в ней одна, кровать казалась ей огромной и пустынной, как прерия, теперь же Тори обнаружила, что ей и присесть-то некуда. Броуди распластался по диагонали, заняв почти все пространство кровати. Положив дезинфицирующие салфетки на стоявшую рядом тумбочку, Тори присела на крохотный, оставшийся незанятым пятачок.
