Джессика Клер - Последний удар
В ответ она делает то же самое.
— Мы с папой не знаем, почему это была она. Когда этот человек вышел из колонии, то нашёл моего отца и сказал, что он будет следующим. Это изменило мою жизнь. Отец стал бояться выходить из дома. Он забрал меня из школы, и мы стали отшельниками. Однажды он привёл меня в подвал, где создал семиярдовое стрельбище с мишенью из сотен старых телефонных справочников, приготовленных для переработки. И долгие месяцы я ночами стреляла из пистолета в стену телефонных книг.
— Какой пистолет?
— Детский глок.
— Хороший пистолет. Тридцать восьмой калибр?
Она кивает:
— Ты много знаешь об оружии.
— Однажды у меня была работа, связанная с этим, — говорю я туманно, но, тем не менее, честно. — Я соболезную о твоей матери и отце. И этому парню дали всего два года?
— Он был несовершеннолетним, и его признали невменяемым.
Дейзи смотрит вниз, и я чувствую, как мокрые горячие слёзы капают на наши сцепленные руки.
— Они были снисходительны, хотя он и забрал у нас мою маму.
Моё сердце сжимается от боли за неё. Когда я закончу для Сергея эту работу и принесу отмщение в его дом, я вернусь, найду этого человека и убью его ради Дейзи. И хоть мы никогда не сможем быть вместе, я всё равно сделаю это. Я тихонько обещаю это себе. А пока всё, что я могу сделать для Дейзи, это обеспечить ей комфорт в случае необходимости.
Я съезжаю на боковую дорогу, расстёгиваю ремень безопасности и притягиваю Дейзи к себе.
Она обнимает меня, но только на мгновение, а затем отталкивает.
— Спасибо, не понимаю, почему я так эмоциональна. Прости.
Она стирает слёзы руками.
— Ты не должна извиняться, твоя реакция вполне нормальна, — уверяю я, поглаживая её по спине.
Она запрокидывает голову и улыбается мне.
— Разве тебе не становится неловко от такой эмоциональной реакции?
— Только не твоей, — я тянусь вперёд и целую её в шею. Её пульс подскакивает. — Я хочу все твои эмоции.
Я дорожу даже её злостью. Безразличие — вот что страшно.
Дейзи тает на моей груди, и в этот раз меня охватывает не сексуальное желание, а желание покровительственной защиты. Я обнимаю её и спрашиваю:
— Хочешь повести сейчас?
Она кивает и пересаживается за руль.
Мы долгое время едем, и я рассказываю ей о том времени, что провёл в наблюдении за куратором музея. Не о его пристрастии к маленьким мальчикам, а об искусстве, поразившем меня.
— Я бы хотела увидеть произведения искусства, — говорит Дейзи. — Я видела только фотографии. Мой отец ограничивал всё в моей жизни, даже выход в Интернет.
Я начинаю понимать, почему она так невинна, и я боюсь за неё.
— У тебя всё ещё есть пистолет?
— Нет, я оставила его на ферме.
— Я куплю тебе новый.
Мы завтра же пойдём и купим его. Или я пойду. На улице всегда много оружия на продажу. А моё слишком большое для её нежных ручек.
— Ты не можешь продолжать покупать мне вещи, — раздражённо говорит она.
— Почему не могу? — девушки Гарольда соперничали в борьбе за его подарки больше, чем за его внимание. Даже шлюх мой кошелек интересовал больше, чем секс. Этого я в Дейзи не понимаю. — У меня есть деньги, это не проблема для меня.
Дейзи трясёт головой:
— Если у тебя так много денег, почему же ты живёшь в помойке через дорогу от меня?
Я выдаю ей немного правды:
— Я веду расследование кое о ком.
— О, мой бог, ты шпионишь за кем-то? Как парни, следящие за жёнами? — в её глазах мелькает понимание: — Вот как ты начал наблюдать за мной, верно?
— Я слежу за человеком. Он украл деньги у того, на кого я работаю. И мой работодатель хочет вернуть их.
В машине повисает тишина. Интересно, о чём же раздумывает Дейзи. Неужели она поняла зловещий подтекст моих слов? Но нет, она снова удивляет меня:
— Должно быть, это очень плохой человек, раз он украл деньги.
— Да.
Она вздыхает, а затем пожимает плечами:
— Наверное, по сравнению с этим наблюдать за мной ужасно скучно.
— Никогда.
— Никогда? — она смеётся. — Всё, что я делаю — это сплю и хожу на работу.
— Мне не нравится, где ты работаешь, — заявляю я. — Там могут случиться плохие вещи.
Она выпучивает на меня глаза и выдаёт аргумент, который мы уже обсуждали:
— Я же говорила, Крэйг, хозяин заправки, живёт немного дальше по улице.
Я переминаюсь на сиденье, но она не смотрит на меня:
— Там есть бар. Это говорит об опасности. В безопасных местах баров нет.
— Мне нужны деньги, — говорит она с гордо поднятым подбородком.
Я вздыхаю и склоняю голову на бок. «Терпение», — говорю я себе.
— Я не могу присматривать за тобой всё время.
— Я никогда не просила об этом! — восклицает она расстроенным голосом.
Я тоже разочарован.
— Однажды меня там не будет, а с улицы придёт человек, который сделает тебе больно.
— А какие у меня варианты, Ник? Не работать? Сидеть дома и позволить мужчине обеспечивать меня?
«Да», — хочу сказать я, но даже глупец вроде меня понимает, что в таком настроении её лучше не злить.
— Может быть, мы могли бы найти тебе другую работу. В музее или библиотеке.
Лицо Дейзи омрачается, она встревожена:
— Ник, моё резюме пустое! У меня нет ни образования, ни опыта работы. Никто в музее не наймёт меня. У меня нет навыков для подобной деятельности.
— Я не понимаю, какие такие навыки требуются для этой работы, — признаюсь я.
— А они нужны, — она так крута в своём ответе. — Это вовсе не значит, что я хочу работать на заправке. Это значит, что в двадцать один год единственное место, где я могу работать, это бензоколонка.
Это звучит горестно и неоспоримо, я беспомощен в этой ситуации. Я могу дать ей деньги, но она их не возьмёт. Дать ей работу не в моих силах. У меня мало профессиональных навыков вне военных организаций.
После поездки с Дейзи меня одолевает беспокойство. Так много нерешённых проблем, о которых нужно позаботиться. Бухгалтер. Сергей. Дейзи заставляет думать меня о будущем, тогда как раньше я жил одним днём, переходя от одной работы к другой. В перерывах между заданиями я обычно подготавливаю оружие и тренирую своё тело. Читаю книги, хожу в музеи, сплю со шлюхами. Такая жизнь лишает меня возможности сделать что — нибудь полезное.
Я даже не уверен, что делать со всеми своими накоплениями. Живу я скромно, предпочитая отели или арендованные квартиры. У меня большой банковский счёт, но я никогда ничего с ним не делал.
У меня нет не только никаких реальных навыков, не связанных с убийствами, но и какого-либо образования. Хотя я стараюсь совершенствоваться, читая книги и посещая художественные галереи.
