Ольга Егорова - Синдром Дездемоны
Всего лишь двадцать восемь минут.
Стоя у окна в «своей» комнате, Алька прислушивалась к звукам из-за стены.
Там, за стеной, разыгрывалась настоящая трагикомедия. С множеством действующих лиц – основных и второстепенных, как и полагается в настоящем кино. Хотя нет, это было даже не кино. Это была опера. И главную партию хорошо поставленным колоратурным сопрано в этой опере исполняла Наталья.
Теперь Алька уже знала, что девушку с обложки журнала звали Натальей. Эта самая Наталья оказалась бывшей женой Тихона. Тихоном звали хозяина дома, Алькиного похитителя. Немолодой, но бодрый голос, доносящийся из-за стены, принадлежал необычного вида старушке – потертые джинсы, свитерок в обтяжечку, стильная стрижка на голове! – которая, по всей видимости, была Юлькиной няней. Сама Юлька решила не упускать возможности поучаствовать в «народных гуляньях» и заливалась ревом где-то на границе спальни и гостиной.
Тихон ходил по квартире и на всех орал.
Сначала он орал на Наталью:
– Ты долго еще будешь занимать ванную?! Я тебя спрашиваю, ты долго еще ванную будешь занимать, а? Ты не понимаешь, что мне ребенка помыть надо? Ребенок с дороги, немытый! Что? А я теперь что сделаю, если не отмывается? Мне что теперь, МЧС вызвать надо, чтоб они тебя отмыли? Что?! Я не собираюсь мыть ребенка в кухне! Иди сама мойся в кухне, если тебе так хочется! Да это не краска, говорю тебе! Это клей, обыкновенный обойный клей! Нет, ты долго еще будешь занимать ванную?!
Потом Тихон стал орать на стильную старушку, которую звали тетей Аней.
– Тетя Аня! – орал Тихон. – Я не понимаю, неужели так трудно успокоить ребенка? Она уже минут десять у вас плачет! А ну-ка, дайте ее мне, сейчас же! Нет, уж лучше давайте я ее подержу! Я понимаю, что она голодная! Ну так идите и сварите ей еду!
Потом Тихон снова немного поорал на Наталью. Та все никак не выходила из ванной, и его это страшно нервировало.
Наконец, когда Тихон успокоился сам и успокоил орущую Юльку, в квартире воцарилась тишина, нарушаемая только слоновьим топаньем хозяина. Он, по всей видимости, в суматохе забыл разуться и теперь ходил с Юлькой на руках по квартире, громыхая подошвами по паркету.
Тишина продлилась минуты две, не больше. Выскочив из ванной, Наталья принялась исполнять свою сольную партию. Суть партии сводилась к следующему: ее бывший муж – настоящая сволочь, его любовница – ничуть не лучше.
– Никакая она не любовница! – грохотал в ответ бывший муж.
– Не рассказывай мне сказки! – вопила бывшая жена.
– Не ори! Ребенка разбудишь! Она только что задремала! – орал Тихон.
– Да перестаньте же вы наконец! – кричала из кухни тетя Аня. – Молоко уже готово!
– Да какое молоко? Мне ее сначала помыть надо!
– Где телефон?! Я не понимаю, где в этой квартире телефон?!
– В сейфе!
– Где?!
– Тихон Андреич, да девочка же голодная, лучше сперва покормить!
– Почему телефон в сейфе?!
– По кочану! Не ори!
– Мне позвонить надо!
– Звони с мобильного!
– Тихон Андреич, да что же это, в самом деле! Дайте мне ребенка, я ее сама искупаю!
– Я не могу с мобильного! У меня батарея села! Дай мне ключи от сейфа!
– Вы только осторожнее, теть Ань! Воду попробуйте сперва, чтоб не горячая…
– Дай мне ключи от сейфа!
– Не дам! У меня в сейфе миллион долларов!
– Идиот!
– Сама идиотка!
– И как это меня угораздило…
– Заткнись!
– Дай мне телефон!
– Я же сказал, он в сейфе…
– Да мобильный, мобильный твой телефон дай мне!
Вся эта свистопляска продолжалась больше часа.
Дурдом, заключила Алька. Психбольница на гастролях! От этого бесконечного ора у нее просто голова раскалывалась. Она уже и не знала, плакать ей или смеяться. Участники разворачивающихся за стеной событий, кажется, напрочь забыли о ее существовании. При желании Алька могла бы запросто улизнуть из квартиры… Если бы не чертова дверь, которую Тихон, отсмеявшись, все-таки запер на ключ! А ключ положил к себе в карман пиджака – Алька видела собственными глазами…
И ничего другого ей теперь не оставалось, кроме как стоять у окна в «своей» комнате, разглядывая то пыль на подоконнике, то потемневшее беззвездное небо.
Ближе к концу последнего действия музыкальной драмы на сцене появился новый участник. Вернее, участница – подруга Натальи, которую та вызвала по телефону. Подругу звали Альбиной, и она привезла Наталье чистую одежду. Голос у нее тоже оказался очень высоким и пронзительным. Зажигательным дуэтом они исполнили арию на тему «Все мужики – сволочи». И бывший муж Натальи, Тихон, из всех сволочей оказался самой последней.
Или – первой?..
Тихон к концу действа, видно, посадил голос, потому что в ответ на гневные обвинения подружек-манекенщиц только мычал что-то невразумительное и нечленораздельное.
Устал, решила Алька.
Устанешь тут, столько времени орать!
Громкий хлопок двери прозвучал финальным аккордом.
На бис никто из участников, к счастью, не вышел.
Тишина словно обрушилась с потолка, как снег с крыши. В первую секунду от этой тишины у Альки даже заложило уши.
Некоторое время она еще постояла у окна, почти наслаждаясь этой внезапно наступившей тишиной. Потом, почувствовав усталость, присела на раскладушку, которая знакомо и дружелюбно скрипнула.
Она все сидела и ждала, когда что-нибудь произойдет.
Например, откроется дверь комнаты и Тихон охрипшим от крика голосом сообщит, что отпускает ее на все четыре стороны. Или объяснит, что она будет оставаться его пленницей до конца жизни и рассчитывать на освобождение нет никакого смысла. Предложит ей поужинать или пожелает сдохнуть с голоду. Поблагодарит за уборку в квартире или пригрозит отрубить ей руки, если она еще раз прикоснется к его вещам…
Хоть что-нибудь ведь должно было произойти!
Но время шло, и ничего не происходило.
Вообще ничего!..
Набравшись смелости, Алька поднялась с раскладушки, неслышными шагами подкралась к двери, тихонько отворила ее и выглянула наружу.
В гостиной горел свет и был едва слышен приглушенный звук работающего телевизора.
Похититель, кажется, совсем забыл про свою пленницу…
«Идиот, – мысленно выругалась Алька. – Правильно сказала его бывшая жена – всем идиотам идиот!»
Злость придала ей храбрости. Без лишних церемоний она вошла в гостиную и громко откашлялась, заявив о себе.
Тихон сидел в кресле спиной к двери. Обернувшись на звук, он замер, удивленно уставившись на Альку, словно увидел перед собой летающую тарелку. И в самом деле, видно, забыл о ее присутствии…
– Это я, – сообщила она на всякий случай.
– Вижу. – Он кивнул, жестом приглашая ее сесть.
