Стефани Майер - Ломая рассвет
Смотря в сторону, она начала говорить не со мной, а вообще.
— Он должен сделать хоть что-нибудь. Я причиняю ему столько боли… Но о чем он думает? Что я променяла ребенка, — ее рука двигалась по животу, — на какого-то незнакомого…
Она пробормотала последние слова, и голос затих. Её глаза увлажнились.
— Ты не должна причинять ему боль, — зашептал я.
Слова горели ядом у меня во рту, потому что я буквально умолял за него и знал, что именно эти слова имеют большее влияние на неё и, быть может, помогут спасти её жизнь. Шанс один из тысячи.
— Ты можешь сделать его счастливым, Белла. И я действительно думаю, что поймет. Честно, я бы понял.
Казалось, что она не слушает, ее рука вся гладила её многострадальный живот, пока она жевала губы. Достаточно долго было тихо. Я задумался на тем, насколько далеко от дома сейчас были Каллены. Далеко ли, чтобы не услышать мои попытки патетически порассуждать с ней.
— Не от незнакомца? — пробормотала она.
Я вздрогнул.
— Что именно тебе сказал Эдвард? — тихо спросила меня она.
— Ничего. Он только думал, что ты выслушаешь меня.
— Не это. Я про «попытаться снова».
Ее глаза сфокусировалась на мне, и я мог видеть, что сказал достаточно.
— Ничего.
Ее рот немного приоткрылся.
— Ого!
Несколько ударов сердца была тишина. Я снова посмотрел на свои ноги, не в силах взглянуть на нее.
— Неужели он настолько растерялся? — прошептала она.
— Я же сказал, он сходил с ума. Буквально, Беллс.
— Я удивлена что ты не воспрепятствовал ему. Подкинул проблему.
Когда я посмотрел на неё, она усмехалась.
— Подумай об этом, — я попытался усмехнуться в ответ, но получилась только кривая улыбка. Она знала, что я предлагал, и не собиралась думать дважды. Я знал, что она не будет думать.
Но это ее задело.
— Ты бы не сделал это, так ведь? — прошептала она, — я правда не знаю, почему ты настолько беспокоишься. Я не заслуживаю этого.
— Тем не менее, это не имеет никакого значения, правда?
— Не в этот раз, — вздохнула она. — Мне жаль, что я не могу объяснить так, чтобы ты понял. Я не смогу причинить ему боль, — она показала на свой живот, — даже больше, я могла бы взять ружье и выстрелить в тебя. Я люблю его.
— Почему ты любишь всегда не тех, Белла?
— Вовсе нет.
Чтобы мой голос стал тверже, как мне хотелось бы, я прочистил горло.
— Поверь мне.
Я встал на ноги.
— Куда ты собрался?
— Бессмысленно оставаться здесь.
Она протянула свою теплую руку в мольбе.
— Не уходи.
Я чувствовал, как потребность в ней съедала меня изнутри, требуя чтобы я был с ней рядом.
— Мне нечего здесь делать. Я должен вернуться.
— Почему же ты пришел? — спросила она мягко.
— Только для того, чтобы увидеть, что ты действительно жива. Я не поверил, что ты настолько больна, как сказал Чарли.
Я не мог определить, поверила она мне или нет.
— Вернешься ли ты снова? Раньше ты….
— Я не собираюсь бродить вокруг и наблюдать, как ты будешь умирать, Белла.
Она вздрогнула.
— Ты прав, прав. Ты должен идти.
Я подошел к двери.
— Прощай, — прошептала она мне, — Я люблю тебя, Джейк.
Я едва не вернулся. Чуть было ни развернулся и не упал на колени, и не начал снова умолять. Но я знал, что она бы отреагировала на это с холодным упрямством, перед тем как окончательно добить меня, как если бы собиралась добить его.
— Конечно, конечно, — бормотал я на выходя.
Я не увидел ни одного из вампиров. Не обратил внимания на свой байк, стоящий в одиночестве посреди лужайки. Байк был не достаточно быстр для меня. Мой отец, должно быть, обезумел, Сэм тоже. Как отреагировала стая на то, что я не объявлялся так долго? Думали ли они, что Каллены добрались до меня, до того, как у меня был бы шанс? Я разделся, совсем не заботясь о том, что меня могут увидеть, и побежал, обернувшись в волка в течении первого большого шага.
Они ждали меня. Конечно ждали.
— Джейкоб, Джейк, — сошлись в хоре восемь голосов.
— Возвращайся сейчас же домой, — приказал голос Альфы. Сэм был в ярости.
Я чувствовал, что Пол постепенно исчезал, и знал, что Билли и Рейчел хотели скорее услышать, что со мной. Пол был слишком взволнован, чтобы рассказывать всю историю о том, что я не стал едой вампира. Мне не хотелось разговаривать со стаей, я был уже почти на полпути — они могли видеть размытый лесной пейзаж, я бежал домой. Также я не сказал им, что был немного не в себе. Мои страдания были очевидны.
Они увидели весь этот ужас: пятнистый живот Беллы, ее хриплый голос, силу её ребенка, агонию Эдварда, который наблюдал всё то, что творилось с ней, ее увядание…..картина того, как это ранит ее, Розали, которая носиться с Беллой и для которой жизнь Беллы ничего не значит — и на этот раз ни у кого из них не было слов.
Их шок был тишиной в моей голове. Безмолвной. Я был на полпути домой, когда все оправились от шока. И тогда они побежали мне навстречу.
Почти уже совсем стемнело — тучи полностью скрыли закат. Я рисковал выбегать на автостраду и делал это лишь тогда, когда не боялся быть замеченным.
Мы встретились в десяти милях от Ла Пуша, на поляне, покинутой лесорубами. Это было далеко от дороги и располагалось у подножий двух гор, там где нас никто не увидел бы. Пол нашел это место, пока я был в пути.
Итак, вся стая в сборе.
Гомон голосов в моей голове представлял собою хаос. Все кричали одновременно.
Шерсть Сэма стояла дыбом, и он непрерывно рычал, ходя из стороны в сторону по кругу у подножий. Пол и Джаред двигались за ним, как тени, их уши были прижаты к голове. Вся стая была взволнована, это было заметно по их лапам и рыку.
Сначала их гнев был неопределенным, и я подумал, что являюсь причиной гнева. Я был слишком озадачен этим. Они могли бы, если хотели, перехитрить меня. И затем разрозненный беспорядок мыслей начал двигаться в одном направлении.
— Как это возможно?
— Что это значит?
— Что будет?
— Спасения не будет.
— Неправильно.
— Опасно.
— Не естественно.
— Чудовищно.
— Отвратительно.
— Мы не можем этого допустить.
Теперь стая стала одним целым, думая об одном, вместе со мной, и вместе со всеми.
Я сидел рядом, будто с каждым из братьев, слишком ошеломленный, чтобы думать и смотреть самому, и видел только рядом сидящего, а стая все кружила вокруг.
— Соглашение не подразумевает этого.
— Каждый будет в опасности.
Я пытался разобрать этот вихрь голосов, пытался влиться в поток и увидеть к чему они пришли, но было бесполезно.
