Ольга Егорова - Между двух огней
– Ладно, – Марина примирительно вздохнула. – Все, больше ни слова. Забыли про Петрова.
– Не надо про него забывать. Я у тебя еще спросить хотела…
– Спрашивай.
– Ну вот например… Как мы познакомились, скажи?
– Я ж тебе уже сказала. На компьютерных курсах.
– Да не с тобой, а с ним! С Пашкой!
– С Пашкой? – снова удивилась Марина. – А почему ты у него не спросила?
– Ему неприятно. Ему больно от этого, понимаешь? Я чувствую, что он смириться не может с этим. Что я про нас с ним все забыла.
– Понимаю, – призадумавшись, серьезно ответила Марина. – Мне бы, наверное, тоже было больно. И неприятно. А познакомились вы очень интересным образом. Встретились на улице случайно. А на следующий день уже подали в загс заявление. Любоф! С первого взгляда.
Инга после этих слов едва не выронила из рук бесполезную вилку.
– Ты что, серьезно?!
– Вот-вот! – усмехнулась Марина. – Я у тебя то же самое спросила, когда ты сообщила, что выходишь замуж за того парня, с которым познакомилась несколько часов назад. Я думала – это такая шутка. Оказалось, правда.
– И что?
– А ничего. Поженились, и вот живете уже три года в мире и согласии. Импровизация – штука полезная. Иногда надо отключать мозги.
– Ты все-таки расскажи поподробней, – попросила Инга, сбитая с толку неожиданной новостью. – Как это было? Как мы вообще познакомились?
– Ну я же тебе уже сказала. Ты шла по улице. Домой с работы. Петров шел навстречу. Потом вы оба остановились. Петров сказал: «Наконец-то!». И на следующий день ты сообщила мне радостное известие…
– Ты точно не придумываешь?
– Да зачем мне придумывать? – Марина пожала плечами. – Точно, все так и было. Ну, может, конечно, он не именно эти слова сказал, а какие-то другие. Что-нибудь вроде: «Девушка, я ждал вас всю жизнь…» или «Остановись, мгновенье, ты прекрасно…» Хотя нет, Петров Пушкина не жалует. Он вообще поэзию не любит. Наверное, он все-таки сказал «наконец-то…».
– Странная история.
– Да брось ты. Ничего странного. Необычно, конечно. Большинство людей прежде, чем, так сказать, соединить свои судьбы, годами встречаются. Иногда детей уже воспитывают, а уж потом… Так это большинство. А стадное чувство тебе никогда не было свойственно. Поэтому, наверное, и решилась на авантюру.
– Авантюра – иначе не скажешь, – задумчиво проговорила Инга.
– Так ведь все нормально получилось. Замечательно даже, можно сказать. Именно тот случай, когда импровизация оказалась успешной.
– Успешной, – повторила Инга. – А насколько успешной?
– Ты о чем, Волошина? Опять – о мухоморах?
– О них. И о живых ящерицах и африканских насекомых тоже.
– Да все у вас замечательно. Семейная идиллия, иначе не скажешь. Образцовая пара. Экспонат для выставки!
– Я серьезно спрашиваю.
– А я серьезно отвечаю. Вполне. Нет, ну конечно, всякое бывало. Вы ведь тоже живые люди. Ссорились иногда по пустякам. Потом мирились. Так, ничего серьезного. Петров всегда первый мирился. Да развода, по крайней мере, дело ни разу не доходило. До рукоприкладства – тоже.
– А из-за чего мы ссорились?
– Ну ты даешь, подруга! Думаешь, я вела летопись вашей семейной жизни? Думаешь, я помню, из-за чего вы ссорились? Да из-за ерунды всякой и ссорились! Из-за чего все люди ссорятся, и вы из-за того же…
– Значит, все было нормально, – задумчиво произнесла Инга. – А ты не знаешь случайно…
– Ну что? – вздохнула Марина, положив локти на стол. Ее тарелка уже опустела, а в Игиной до сих пор плавали в желтом масле остывшие вареники.
– Ты случайно не знаешь, у меня был кто-нибудь… То есть, я ему… изменяла?
– Кому? – Марина уставилась на Ингу, как будто только сейчас обнаружила ее сидящей за столом напротив.
– Мужу! Мужу своему я изменяла? Петрову своему!
– Ты? Изменяла Петрову? С ума сошла, что ли? – Марина вдруг начала смеяться. И смеялась долго, не в силах вымолвить ни слова.
Наверное, Инга на самом деле сказала сейчас что-то очень смешное.
– Волошина, – успокоившись, поинтересовалась Марина. – Ты мне скажи, у тебя откуда вообще такие мысли в голове, а? Ты как вообще до этого додумалась? Ты почему вообще об этом спросила? У тебя, честно скажи, окончательно крыша поехала, да? Бесповоротно?
– Спросила – значит, была причина, – хмуро ответила Инга. Это бьющее через край веселье начинало уже ее капельку раздражать. – Если бы не было причины – не спрашивала бы.
– А что за причина, можно узнать?
– Нельзя, – обрубила Инга.
– Вот как, – задумчиво произнесла Марина. – Ну так я тебе уже ответила. Не изменяла ты своему Петрову. Это совершенно точно я тебе говорю.
– Я бы рассказала тебе, если бы что-нибудь такое случилось? Рассказала бы, да?
– Не в этом дело. Ты просто не такой человек, Инга. Это не в твоем характере. Ну, как тебе объяснить? Если бы что-то такое случилось – может быть, ты как раз мне бы и не рассказала. Но ты бы обязательно рассказала Петрову. Хотя нет, снова я не то говорю. Ничего такого в принципе не могло случиться, никаких измен. Вот опять к вопросу о мухоморах… Ты ведь своего Петрова любишь. И поэтому ты с ним. А если бы ты его любить перестала, то и жить бы с ним перестала. Ты человек бескомпромиссный, понимаешь?
– Ты так хорошо меня знаешь?
– За четыре года успела достаточно хорошо изучить.
– Хочешь сказать, я такая идеальная?
– Ты не идеальная. Но ты честная. Честная, понимаешь? Ты просто не способна унизить близкого человека.
– Честная, бескомпромиссная, неспособная унизить… Где слова-то ты такие нашла. Как из производственной характеристики, – поморщилась Инга.
– А потому что ты такая и есть на самом деле. Как из производственной характеристики. И за это, между прочим, я тебя и люблю. Так что не придумывай и не забивай себе голову всякими глупостями. Никаких супружеских клятв ты не нарушала. Это я тебе сто процентов гарантирую. А теперь скажи все-таки, почему ты об этом спросила?
Инга тихо вздохнула:
– Не могу, Марин. Ты не обижайся. Я тебе расскажу обязательно… Как-нибудь потом. А сейчас не могу. Мне надо в себе разобраться.
– Ладно. Только ты не жди, что я забуду. Я дотошная и ужасно любопытная. Мне все знать надо.
– Хорошо, – пообещала Инга.
– Ну что, на этом допрос с пристрастием закончен? Или мы еще не все выяснили?
– Не знаю. Если честно, я даже не знаю, о чем спрашивать. Расскажи, как я вообще жила?
– Жила себе потихоньку. Как все живут. Спокойно, без взлетов и падений. О такой жизни только мечтать…
– Слушай, ты вот сказала, что я Петрова по дороге с работы встретила, да?
– Ну да, по дороге с работы. Ты в школе работала учительницей физики.
