Кристина Золендз - Грехопадение
Я вышла из комнаты, тихо закрывая за собой дверь, более растерянная, чем когда-либо. Я не понимала, почему Шейн сказал то, что сказал, но, независимо от причины, всё было кончено, и мне нужно было выяснить, что делать с остатком этого существования.
Я переоделась в одежду для пробежки в ванной и, наконец, получила возможность смыть вчерашний макияж с лица. Закрыв кран, я услышала приглушенные голоса с кухни. Я ничего не могла с собой поделать, когда прислонила ухо к стене и стала слушать. Что ж, я всего лишь человек.
— ...сводит меня с ума, я не могу забрать обратно дерьмо, которое сказал. Чёрт, она убивает меня.
Я открыла дверь, не желая больше слушать. Не имело значения, если он хотел взять свои слова обратно, это не важно.
Я ворвалась на кухню и взяла бутылку воды из холодильника.
— Куда ты собралась? — спросила Леа.
— На пробежку, — ответила я.
— Одна? — спросила она, переводя взгляд от меня к Шейну.
— Леа. Это Нью-Йорк. Восемь миллионов человек живут в нём, я не буду бежать одна, — сказала я, выходя на улицу.
Я бежала. Я бежала и бежала. Не останавливалась. Я потеряла счёт, сколько кругов намотала вокруг парка. Я потеряла счёт времени, пока бежала в поисках Габриэля.
Когда небо потемнело на мгновение, и моё тело больше не могло вынести, села на пустую скамейку. Я знала, что у нас было шоу с группой в десять. Мысль отдалённо плавала на задворках сознания. Я опустила голову на руки, и слёзы, наконец, вырвались на свободу.
Тёплая рука коснулась моего плеча, и возвышенное чувство ворвалось в моё тело. Габриэль.
Даже не глядя на него, даже без колебаний, со всей детской невинностью я бросилась в его объятия. Я чувствовала, что он улыбается. Спокойствие захлёстывало меня.
— Я не понимаю, что происходит, Габриэль, — шмыгнула я носом.
— Падшие не хотят, чтобы вы с Шамсиилом воссоединились. — Всегда стоическое лицо Габриэля выражало лёгкую печаль. — Прости, Грейс. Я не имею ни малейшего понятия о том, как он сбежал. Я не дам никому навредить тебе. — Его красивые руки обхватили мои щёки так по-человечески, что мне захотелось вскочить и убежать. Однако это был Габриэль. Он был одним из архангелов. У него не было ни человеческих чувств, ни страсти, ни потребностей.
Я позволила ему обнимать меня, пока не поняла, что снова могу справиться с этим существованием. Я больше не задавала ему вопросы, потому что знала — он не ответит. Я не хотела рассказывать ему о Шейне и чувствах, которые он будоражил во мне. Я не хотела умолять его сказать мне, где Шамсиил, потому что знала, что он никогда не скажет. Он поцеловал меня в лоб и попрощался.
Я пошла домой, и, не говоря никому ни слова, запрыгнула в душ, чтобы подготовиться к концерту в «Бузере». Я ожидала, что будут новости о нахождении тела Карла Самптона в женском туалете прошлой ночью, но Леа с Коннером не упоминали об этом при мне.
Леа постучалась ко мне, когда я одевалась. Одежда свисала отовсюду: я разбросала её от злости. Я надела старые джинсы и огромный чёрный свитер.
— Я ни за что не позволю тебе выйти из этой комнаты Королевой Насмешек. Что происходит с тобой?
Я покачала головой и рухнула на кровать. Я не была готова к серьезному разговору с ней о визите падшего ангела, который пытался убить меня, или об архангеле, который, как я надеялась, пытался помочь мне, или о том, как я хотела, чтобы Шейн был моногамным парнем, который заставил бы меня забыть обо всем.
— Мне нечего надеть.
Она порылась в грудах моей одежды и, конечно же, протянула мне идеальный наряд.
— Я говорю о вас с Шейном, Грейс. Что происходит?
Я одарила её взглядом, полным всего отвращения, которое я только могла собрать.
— Ничего. Совер-чертовски-шенно ничего.
Она повернулась ко мне, её лицо оказалось напротив моего.
— В самом деле? Потому что, Грейс, с тех пор, как ты попала в аварию, ты отреклась от всех парней, не считая тех, в чей комплект входили крылья. Я никогда не видела никого, кто смог изменить твое решение, кроме Шейна. Ты позволила ему остаться в постели прошлой ночью после того, как поцеловалась с ним. Ты не выставила его вон.
— Я пыталась, но он не собирался уходить. — Я стиснула зубы. Он рассказал ей, что мы целовались?
— Ладно, ну, тогда объясни мне, как так выходит, что, когда вы на сцене перед толпой людей, чувствуется, как будто мы все вторгаемся в вашу личную жизнь. То, как вы смотрите друг на друга, просто нереально, Грейс. — Она села рядом со мной и положила свои руки поверх моих. — Ты что-нибудь почувствовала, когда поцеловала его?
— Леа, его тело размывает все грани реальности для меня. Конечно, я хотела его. Но только для чего? Одна единственная ночь? А на следующий день он бы клеил других цыпочек в баре, а я бы смотрела на это? Кроме того, прошлой ночью он сказал мне, что мы вместе — это просто что-то ужасное, секс был бы хреновым, и я просто буду еще одной дыркой для его члена на следующие шесть недель.
— Это он тебе так сказал?
— Его точные слова.
Её рот приоткрылся.
— Он сказал, что был действительно грубым с тобой, и что он...
— Хватит, Леа. Это ничего не значит. Он ничего не значит, — сказала я, поднимаясь. — Идём, сделай из меня настоящую рок-звезду.
Мы нанесли макияж в полной тишине. Мне больше нечего сказать о Шейне. Эта тема закрыта. Мне нужно было выбраться из этого. Мне нужно было найти то, что я искала, не будучи Грейс. Грейс должна была умереть в автокатастрофе десять лет назад, она не должна была быть сейчас здесь. И моей душе не следует быть в теле, которое поглощает голод к какому-то идиоту, способному целовать меня так страстно, что я могла бы забыть о том, кто я на самом деле.
Когда мы пошли в бар, на улице снова начал падать снег. Гигантские пушистые белые хлопья. Коннер посмотрел вверх на небо.
— Выглядит так, словно ангелы устроили бой подушками. — Старое выражение согрело моё сердце.
Бар снова был переполнен, я бы сказала, что было в пять раз больше людей, чем накануне вечером. В первый раз за весь день я почувствовала, как по моему лицу расползается улыбка.
Опять же я ждала, что кто-нибудь упомянет о нахождении трупа в ванной комнате прошлой ночью, но никто этого не сделал. Может быть, он не был по-настоящему мертв.
Итан помахал нам из-за столика, за которым все собрались. Он сидел рядом с красивой рыжеволосой девушкой по имени Вики. На коленях у Брейдена была девушка с короткой стрижкой, а Алекс был с Карой. Такер тоже был там и коротко улыбнулся мне в знак приветствия. Шейна нигде не было видно. Я подумала, что он был в одном из служебных помещений, наверстывал упущенное в своих сексуальных похождениях. Ревность жгла моё тело. Это хреново.
