Кристина Золендз - Грехопадение
Такер выдвинул стул для меня.
Я, должно быть, посмотрела на него с любопытством, потому что он почувствовал, что должен объясниться.
— Да, я мудак. Мне нужно за многое извиниться. — Он похлопал по сиденью стула и протянул мне пиво.
Я села, положив гитару между Такером и мной, просто чтобы убедиться, что он не сможет дотронуться до меня.
Такер завёл светскую беседу после извинений, но я не слишком часто отвечала ему.
Все остальные болтали, но я ничего не слышала. По всему бару я искала Шейна, а затем захотела вышвырнуть себя из здания. Чем больше я думала о нем, тем больше бунтовало моё тело. Еще через минуту стало хуже. Я вскочила и затащила себя вместе с гитарой в туалет. Леа была слишком занята в какой-то жаркой дискуссии с одной из девушек, чтобы заметить моё исчезновение.
Я почти ожидала увидеть Карла, сидящего на одном из унитазов, но комната была пуста.
— Азазель? — прошептала я. Никто не ответил. Если бы он знал, как вытащить меня из этого адского наказания, то, возможно, мне нужно ещё раз поговорить с ним, только для информационных целей.
Я вымыла руки и подкрасила губы, а затем стала пробираться обратно через толпу. Взглянув на сцену, я увидела Шейна, сидящего спиной ко мне, ничего не видя. Я не знаю, был ли он один, но в любом случае я вскочила на сцену.
Он сидел на складном металлическом стуле, закинув ноги на другой такой стул, и играл на гитаре. Заметив меня, он только слегка приподнял голову, но не перестал играть.
— Привет, — сказала я. — Что делаешь?
Я нагло скинула его ноги со второго стула и села.
Выражение его лица было настороженным.
— О, ты со мной разговариваешь? Я думал, мы друг друга ненавидим.
Кончики его губ поползли вниз, его печаль выглянула наружу.
Мне отчаянно захотелось поцеловать эти губы. Чёрт! Всё становится ещё хуже! Я улыбнулась ему. Я даже не хотела этого, улыбка сама появилась на моих губах. Мои щёки пылали.
— Перестань улыбаться, Грейс. — Он наклонился, на его лице заиграла улыбка. — Такая улыбка даёт человеку надежду.
Но я не могла перестать улыбаться, и он тоже не мог. Мы сидели, улыбались и смотрели друг другу в глаза, пока Итан не подошёл к нам и не откашлялся.
— Что это с вами?
Мои глаза оторвались от него, и я никак не могла отдышаться. Это слишком опасно. Мне нужно было найти Азазеля прежде, чем я отдам себя, своё тело и душу Шейну. Я задрожала, мне нужно покончить с этим. Хотеть кого-то или нуждаться в ком-то — это не похоже на меня, особенно если это всего на пару часов.
Толпа закричала, чтобы мы играли, и, когда мы вышли из-за сцены, звук был оглушительным. Шейн взял аккорд, и публика замолчала. Остальные подхватили его начало, и толпа снова заревела, вернувшись к жизни.
Музыка была напряжённой и наэлектризованной. Она пульсировала в стенах и сцене, достигая самого сердца. Я играла так, будто это был последний раз, когда я держала в руках свою гитару.
После концерта мы все спрыгнули со сцены. Потные и пылающие, мы побежали к бару, чтобы попытаться погасить огонь.
Смеясь и распевая наши песни, Райан выстроил для нас стопки фруктового сладкого Камикадзе[5]. Я выпила одну и хлопнула пустой стопкой по барной стойке.
Кто-то прислонился к бару рядом со мной.
— Могу я угостить тебя выпивкой?
Я повернула голову к голосу.
— Привет, я Стив, — сказал он и указал на мой пустой стакан. — Могу я угостить тебя выпивкой?
Я вежливо улыбнулась ему.
— Спасибо, но у группы счёт в баре, так что в этом нет необходимости.
Райан пустил скользить ко мне ещё одну рюмку Камикадзе, и ироническое название коктейля и сама моя жизнь заставили меня хихикать.
Стив улыбнулся мне, его глаза были сексуально-зелёными.
— Ты была потрясающей там, — сказал он, кивая в сторону сцены. — Уверен, ты слышала это много раз, но ты невероятно сексуальна и твои глаза... я никогда не видел более красивого цвета.
Прежде, чем я могла поблагодарить его, Шейн встал между нами.
— Эй, простите меня, эм, Стив, верно? Да, ну что ж, у нас с Грейс есть кое-какие дела для группы, так что прощай. — Шейн стоял, глядя на него, пока тот не отступил назад. — Вали от неё к чёрту прямо сейчас, она недоступна для лапанья, Стив.
Стив удерживал мой взгляд.
— Недоступна для лапанья? Успокойся, осёл. Я просто хотел купить напиток красивой женщине.
Шейн шагнул ближе к Стиву, закрывая его от меня.
— Просто катись отсюда, чувак.
Стив покачал головой, смеясь, и поднял руки в воздух. Он наклонился через Шейна и сказал мне:
— Слушай, мы с друзьями будем здесь ещё немного, так что, если захочешь потанцевать или ещё чего-то, найди меня.
Я наблюдала, как костяшки Шейна побелели, когда он сжал кулаки. Я соскользнула с табурета, улыбаясь Стиву и кладя руку Шейну на грудь, мягко отталкивая его.
— Спасибо, Стив, но шоу выжало из меня все соки, так что я собираюсь пойти спать. Я, кстати, Грейс. Было приятно познакомиться с тобой, и я рада, что тебе понравилась музыка. — Я повернулась лицом к Шейну, давая Стиву понять, что разговор окончен.
Я держала руку на нем.
— Теперь я ухожу. Никогда больше не делай так со мной. Никогда больше не останавливай никого от разговора со мной. Я не твоя собственность. Я даже едва твой друг.
Он сверлил меня взглядом.
— Ты хотела поехать с ним домой?
— Что, чёрт возьми, с тобой не так, Шейн? Ты серьёзно? Ты — парень, который переспал почти с каждой девушкой в этом баре, а мне никто не может купить выпивку?
— Ты не поблагодарила его, и он не слушал. И Грейс, я ни с кем не спал с тех пор, как ты вошла в этот бар в ту первую пятницу.
Я подняла брови.
— Лжец. Ты был здесь с девушками, лизался с ними прямо передо мной.
— Я не спал ни с одной из них, Грейс.
— Прошу, ничего больше не говори. Не надо, пожалуйста. Мне нужно выбраться отсюда. Я устала, и у меня нет сил бороться с тобой.
— Тогда, я провожу тебя домой и останусь.
Я сложила руки на груди.
— Прошу прощения? — вот что я сказала, но мой мозг давал мне «пять», пытаясь придумать самый сексуальный наряд, чтобы раздразнить его к чёрту.
Мы взяли нашу верхнюю одежду и направились к двери, не попрощавшись. Я написала Леа, когда вышла на улицу, потому что не хотела, чтобы она волновалась, и знала, что они с Коннером пойдут домой, как только она прочтёт сообщение.
Мы шли по снегу в тишине. Единственным звуком на улице был хруст снега под нашими ногами.
Когда мы добрались до квартиры, Шейн вошел первым и обыскал все комнаты, заставив меня остаться в коридоре. Когда он обнаружил, что Карл Самптон не прятался где-то, мы совершили налёт на холодильник.
