Карина Тихонова - Солнце ночи
— Так, туфельки мы достали, теперь… Ладно, белье достанешь сама, не хочу тебя смущать…
— Глеб! Что ты делаешь?
Глеб коротко глянул на меня:
— Собираю твою сумку.
— Зачем?
— Затем, что ты уезжаешь домой, — объяснил Глеб. Подошел к туалетному столику, сгреб с него все баночки с кремами и туалетной водой. Забросил их в сумку, поискал глазами, что еще забыл уложить.
— Глеб, я никуда не поеду, — сказала я.
— Поедешь!
Я терпеливо вздохнула. Поднялась с кровати, подошла к нему и взялась за ручки сумки.
— Мы уедем отсюда только вместе, — сказала я твердо. Глеб посмотрел на меня отчаянными глазами:
— Катя! Здесь опасно!
— А мне наплевать, — ответила я.
Сумка упала на пол, я обняла Глеба за шею, и мы поцеловались.
Этот поцелуй не шел ни в какое сравнение с тем, на террасе. На этот раз мы целовались по-настоящему.
Время остановилось. Лично я ничего не имела против, потому что никогда в жизни не была так счастлива. Я даже забыла, что целоваться так здорово. Я все забыла.
Глеб отстранился и посмотрел на меня.
— Я за тебя боюсь, — прошептал он.
— А я за тебя.
— Я мужчина.
Я не выдержала и засмеялась:
— Это заметно.
— Язва, — сказал Глеб и снова поцеловал меня.
Но на этот раз поцелуй был коротким. Раздалось сухое покашливание, и я с ужасом поняла, что в комнате мы не одни.
«Черт! Не могла запереться на ключ!» — пронеслось в голове. Но было уже поздно. Хорошая мысль, как обычно, сильно запоздала. Я отстранилась, отошла к окну. Щеки мои пылали. Глеб сунул руки в карманы и сказал неприятным тоном:
— Стучаться надо!
— Прошу прощения, — ответила Светлана. — Дверь была открыта.
Светлана подошла к креслу и уселась, сохраняя обычное корректное выражение лица. Сложила руки на коленях и сказала:
— Я просто хотела вас проинформировать. Он жив.
— Кто? — спросила я.
Светлана насмешливо посмотрела на меня. Я вспомнила незнакомца, лежавшего на земле перед оградой, и спохватилась:
— Ах да! Я не сразу поняла, о ком вы говорите. Кстати, уже известно, кто он?
Светлана все так же молча перевела взгляд на Глеба. Ее глаза сохраняли выражение, которое я не могла объяснить.
Глеб отчаянно покраснел и сказал, обращаясь ко мне:
— Я не успел тебе сказать. Это Макаров.
— Как?! — вскрикнула я. — Макаров?! Не может быть!
— Отчего же не может, — может! — равнодушно обронила Светлана.
— Но почему на него напали?
— Да что тут неясного? Обокрали! — пожала плечами Светлана.
— Он сильно пострадал?
— Сильно, — сухо сказала Светлана. — Ему проломили череп.
— Господи! — Я прижала руку к губам.
— Значит, в себя он придет еще не скоро? — быстро спросил Глеб.
Светлана поднялась:
— Поживем, — увидим. Что ж, не буду вам мешать.
Она вышла из номера и бесшумно прикрыла дверь. Я посмотрела на Глеба. Открыла рот, чтобы поделиться своими соображениями, но Глеб быстро прижал палец к губам. Я вспомнила наш недавний разговор и кивнула.
Глеб уселся рядом со мной. Мы сидели, молчали и слушали тиканье часов на туалетном столике.
— Я останусь? — спросил Глеб, когда слушать тиканье часов стало невыносимо.
Я молча покачала головой.
— Не нужно. Я запрусь на ключ.
— Ты уверена?
Я кивнула. Меньше всего мне хотелось оставаться с Глебом в комнате, напичканной прослушкой.
— Моя дверь напротив твоей, — напомнил Глеб. — Номер телефона знаешь?
— Нет.
— Я запишу.
Глеб подошел к журнальному столу, достал ручку из внутреннего кармана пиджака и быстро начертил несколько цифр на обрывке газетного листа.
— Вот, — сказал он. — Не потеряй.
— Хорошо.
Я поднялась с кровати, подошла к Глебу и обняла его за шею.
— Позволь мне остаться, — попросил Глеб настойчиво.
— Только не сейчас, — ответила я. — Мне нужно хорошенько отдохнуть.
Глеб наклонился и поцеловал меня в лоб.
— Запрись хорошенько, — велел он.
Мягко снял с шеи мои руки и направился к двери. Я проводила его, закрыла дверь и заперлась на два оборота ключа.
Ночь прошла спокойно. Вернее будет сказать, она прошла без происшествий. Но в самом этом спокойствии мне чудилась скрытая угроза: затишье перед бурей, которая может разыграться в любой момент.
И еще мне казалось, что Макаров только первая жертва неведомых злых сил, поселившихся в этом странном городе, в этом странном отеле.
Проснулась я рано. Поднялась, заставила себя сделать зарядку, чтобы немного поднять тонус. Умылась, оделась, уселась в кресло и стала ждать звонка Глеба.
Глеб позвонил около десяти.
— У тебя все хорошо? — спросил он.
— Да, — коротко ответила я.
— Я зайду?
— Конечно.
Глеб постучал в дверь через минуту. Я его впустила, и мы расселись по разным креслам.
— Как спала? — спросил Глеб.
— Так себе. А ты?
— Я тоже.
Зазвонил телефон, стоявший на журнальном столике. Кто бы это мог быть?
Я сняла трубку.
— Екатерина Алексеевна? — вежливо осведомился женский голос. — Вас беспокоит администратор.
— Да, Светлана, слушаю вас.
— Всех жильцов просят спуститься в ресторан. Вы уже встали?
— Да, — ответила я коротко.
— В таком случае, передайте, пожалуйста, господину Браницкому то, что я вам сказала.
— Непременно, — пообещала я сквозь зубы и положила трубку.
Развернулась к Глебу, проинформировала:
— Светлана просила тебе сообщить, что всех гостей отеля собирают в ресторане.
Глеб поднялся и сказал:
— Тогда пошли!
В ресторане было людно. То есть людно по сравнению с обычной пустотой. Я пересчитала всех гостей. Десять человек. Многих я уже знаю: Альберта, режиссера Палянского с супругой, Ольгу, Глеба с Игорем… Только сейчас Игоря среди собравшихся не было. Человек лежит в больнице и про наши проблемы знать не знает…
Мы с Глебом вошли в зал, раскланялись с присутствующими и направились к моему столику.
Не успели мы сесть, как в ресторан вошла Светлана. Окинула собравшихся цепким взглядом, громко произнесла:
— Доброе утро!
— Не такое уж оно и доброе, — высказался Палянский.
— Это точно, — угрюмо поддержал его сосед.
Светлана развела руками:
— Приношу извинения за неудобства, дамы и господа. Если бы не чрезвычайные обстоятельства, администрация не стала бы нарушать ваш распорядок дня. Но вы сами знаете: вчера произошло нападение на человека. Причем, произошло в двух шагах от отеля. Так что не обессудьте. Вам придется ответить на вопросы следователя.
