Карина Тихонова - Солнце ночи
— У меня нет с собой такой суммы.
— А ты в Москву позвони, пускай муж пришлет. А то я почти на нуле!
— Позвоню! — выкрикнула Ольга. — А сейчас, умоляю, убирайся! Иначе я за себя не ручаюсь!
— Ну что ты, дорогая, — ласково прожурчал баритон режиссера. — Нельзя же так. Нужно нервишки подлечить, благо мы на курорте.
Ольга не ответила, но я услышала, как на пол упало что-то тяжелое. Сначала я решила, что дама потеряла сознание, но тут же отказалась от этой мысли. Не такой Ольга человек, чтобы позволить себе подобную слабость. Скорее всего, упал стул, с которого она вскочила.
Мою догадку подтвердил испуганный голос Палянского:
— Все-все! Ухожу! Не делай таких резких движений, я пугаюсь.
Послышались шаги, мои ноги снова обдало сквозняком. Открылась и захлопнулась входная дверь, Ольга пробормотала себе под нос:
— Тварь!
Я услышала торопливые шаги, то приближающиеся ко мне, то удаляющиеся в сторону. Ольга металась по комнате, как по клетке. До меня доносились короткие рваные возгласы:
— Больше нельзя… так с ума сойти можно… пора закончить…
Открылась и захлопнулась дверь спальни. Я приоткрыла дверь кабинета, выглянула наружу. Прямо передо мной на полу валялся опрокинутый стул. Комната была пуста. Я на цыпочках вышла в зал, пробежала к выходу, осторожно повернула ручку и бесшумно шагнула в общий коридор. Так же бесшумно прикрыла за собой дверь и чуть не свалилась на пол от облегчения.
Ощущая себя девушкой Джеймса Бонда, я пролетела через длинный коридор, выскочила на лестницу и проскочила вниз, на свой этаж. Мне надо было разобраться с мыслями, переполнявшими мою голову. Ну и разговор! Ну и пища для размышлений! Ну и новости я узнала!
Я влетела в свой номер, захлопнула дверь и дважды повернула ключ в замке.
Глава 18
До самого вечера я сидела в номере, не смея высунуть носа. Кое-что прояснилось, а кое-что еще больше запуталось.
Насколько я поняла, отношения Ольги и Палянского были очень давними. Он ей сказал: «Ты не меняешься с годами».
Еще одно немаловажное соображение: Палянский обладает каким-то компроматом на Ольгу. И с его помощью тянет деньги из этой удачливой бизнес-леди. Причем, деньги немалые. Съемку фильма, который сделал режиссера знаменитым, оплатила именно Ольга. А снял кино, оказывается, не Палянский, а его талантливые ассистенты, которых даже не упомянули в титрах.
Ну и общество здесь подобралось, просто как в фильме ужасов! Все друг с другом как-то связаны и все друг друга ненавидят. Или почти все.
Я открыла новую книжку и попыталась разобраться в печатных строчках, но так и не смогла сосредоточиться. Мысли разбегались в разные стороны.
В дверь коротко стукнули, и я подскочила в кресле. Никуда не годятся нервы! Нужно подлечить, «благо мы на курорте», как выразился господин бездарный режиссер.
Я встала с кресла, подошла к двери и спросила:
— Кто там?
— Катя, это я.
Я быстро повернула ключ, схватила Глеба за рукав, втащила в комнату и заперла замок на два оборота. И все это молча.
Приложила палец к губам, потащила Глеба к окну. Уселась на подоконник и сказала:
— Слушай! Я такое узнала!
— Ты прекрасно выглядишь, — перебил меня Глеб.
— Не об этом речь! Послушай меня!
Глеб, в свою очередь, приложил палец к губам. Я умолкла.
— Ты сегодня была на прогулке? — спросил Глеб и отрицательно качнул головой, как бы подсказывая мне ответ.
— Нет, — ответила я медленно.
— Не хочешь прогуляться перед ужином? — продолжал Глеб. И снова кивнул, как бы говоря: соглашайся, соглашайся!
Я оторопела. Медленно обвела комнату взглядом, но ничего пугающего не обнаружила. Очень уютная комната. Даже не верится, что в ней может скрываться… Я посмотрела на Глеба. Тот снова кивнул, на этот раз нетерпеливо.
— Хочу, — ответила я.
— Прекрасно! Я вижу, ты уже одета! Пошли?
Глеб взял меня за руку и потащил из номера. Мы миновали коридор, слетели с лестницы, почти вприпрыжку проскочили холл под внимательным взглядом Светланы и вырвались на улицу.
— Что все это… — начала я, но Глеб снова не дал мне договорить. Схватил меня за плечи, развернул к себе и стремительно поцеловал в губы.
Поцелуй вышел каким-то странным. Краем глаза Глеб косился на ярко освещенный холл, словно хотел в чем-то удостовериться. Словно там было что-то гораздо более важное, чем наш первый поцелуй. Меня покоробила эта мысль. Я отпихнула Глеба в сторону и громко возмутилась:
— Хам!
Глеб не ответил. Обнял меня одной рукой за плечи и поволок с освещенной террасы в сад, к чугунной решетке.
Идти было неудобно, я все время пыталась вырваться, но Глеб тащил меня жестко и напористо. Может, у меня маловато любовного опыта, но одно я знаю точно: так любимую женщину не обнимают. Так выносят с поля боя раненого бойца.
Мы миновали узкую дорогу перед оградой и оказались на пляже. Сейчас здесь было пусто и тихо. Море готовилось отойти ко сну и мирно вылизывало прибрежную гальку.
Глеб огляделся и сказал сквозь зубы:
— Ради бога, говори тихо!
Я тоже огляделась вокруг:
— Объясни, что все это значит?!
Глеб хмуро потер переносицу:
— Прости за то, что поцеловал тебя без спроса. Мне было нужно, чтобы это увидела…
Тут он запнулся и не договорил.
— Ты хочешь, чтобы кто-то приревновал тебя ко мне?
— Нет, дурочка! — сердито ответил Глеб. — Я не хочу, чтобы твоя очаровательная головка слетела с плеч!
Я икнула от неожиданности. Все новости, которые я несла Глебу, как на раскаленной сковороде, внезапно остыли и потеряли всякий интерес.
— Что ты хочешь этим сказать?
Глеб вздохнул. Сунул руки в карманы, уселся на огромный прибрежный валун.
— У меня стало возникать странное чувство, — сообщил он, не глядя на меня. — Такое чувство, словно я постоянно нахожусь на чьей-то ладони. Помнишь, я говорил тебе, что спрятал камень в надежном месте? Его там больше нет.
Я так и села.
— Кто еще знал это место?
— Только Игорь, больше никто. Он не мог забрать камень, не сказав мне. Выходит, его забрал тот, кто услышал наш разговор.
— А где вы разговаривали?
Глеб снова уставился перед собой немигающими глазами.
— В том-то и дело, — ответил он. — Мы говорили в номере. Далеко от двери. Дверь была заперта. Посторонних в номере не было.
— Получается, что в номере установлена… — Я не договорила.
— Получается, так, — подтвердил Глеб. — Мне и раньше казалось, что там… небезопасно, что ли… Но это были чистые ощущения, на уровне интуиции. А сейчас я почти уверен: нас слушают.
