Хищник - "РуНикс"

Она сглотнула.

Синева.

Голубые глаза смотрели в ее глаза, отчего у Мораны перехватило дыхание, а затем его взгляд прошелся по ее щекам, шее, груди, рукам и ногам до босых ступней. И пока она стояла под этим внимательным взглядом, Морана уловила поразительную разницу между тем, как он разглядывал ее сегодня в ресторане, и тем, как делал это сейчас. В этот миг его пристальный взор пылал, но вовсе не ненавистью. А чистой, абсолютной яростью, от которой глаза его вспыхнули, едва он окинул каждый сантиметр ее кожи, а потом снова посмотрели ей в глаза.

Морана не знала, какие это пробуждало в ней чувства. Она так привыкла ощущать от него пыл совсем другого рода, и это еще сильнее сбивало ее с толку. Она позволила себе пробежаться взглядом по его обнаженной мускулистой груди, которую уже пожирала глазами на днях в этой самой квартире. Вид его шрамов, татуировок и великолепных мышц под ними поверг ее в такой же сильный шок, как и в прошлый раз. Но только по расстегнутым джинсам вкупе с тем обстоятельством, что он стоял и ждал ее у двери, Морана поняла, что Тристан Кейн спал голышом, а потом резко проснулся и наспех натянул штаны.

Вид сердитых голубых глаз заставил ее сделать глубокий вдох. Тело выбилось из сил, хотя Морана осталась стоять на ногах.

Он раздул ноздри, поджал губы и, не отпуская дверей лифта, отступил в сторону в молчаливом приглашении.

Сглотнув ком в горле, Морана сделала несколько шагов в темную гостиную, освещенную одним только лунным светом. От ослепительного, четкого вида города и моря у нее на миг перехватило дыхание.

Морана услышала сигнал, с которым закрылись двери лифта, и замерла, а вместе с ней замерло и сердце, едва на нее снизошло озарение.

Они были одни.

Совершенно одни.

Морана стояла посреди его гостиной, он – где-то позади нее.

И что же ей делать? Она не могла ни проклинать его, ни благодарить, и эта неопределенность между двумя порывами сильно ее утомляла.

Морана затаила дыхание, дожидаясь, когда он сойдет с места.

Так он и сделал. Пошел в сторону гостевой комнаты.

Морана внимательно наблюдала за его движениями, за работой мышц его напряженного тела. Она бы оценила неподдельную красоту, если бы ее собственное тело не болело, а сердце не обливалось кровью.

Тристан Кейн скрылся в комнате на несколько долгих минут, а Морана осталась стоять на месте, не зная, что делать. Затем он вышел, старательно избегая ее взгляда, и направился к лестнице, что вела в хозяйскую спальню.

А потом исчез в своей комнате.

Морана услышала какие-то звуки, сердитое хлопанье дверцами и медленно побрела в гостевую спальню, понурив плечи от бессилия.

Что ж, он был не самым гостеприимным человеком. Ничего нового. По крайней мере, он ее не выгнал. Морана сомневалась, что смогла бы вынести такое унижение в довершение ко всему случившемуся.

Едва войдя в спальню, она захлопала глазами. Дверь в ванную комнату была открыта, из наполненной ванны валил пар, на спинке стула висела большая черная футболка и спортивные штаны, а кровать была застелена простынями.

Морана остановилась в дверях, стараясь прогнать внезапно навернувшиеся слезы, а ее сердце никак не могло понять этого человека. Тристан Кейн ненавидел ее, в этом Морана не сомневалась. Он заявил о своем праве на ее смерть и переспал с ней в попытке выбросить ее из головы. Он не сказал ни слова, не удостоил ее даже взглядом, и все же перед ней предстало свидетельство его доброты, которая в корне противоречила всему, что Морана знала о нем.

Поджав губы, она взяла оставленную ей одежду, зашла в манящую ванную и закрыла за собой дверь, но не обнаружила в ней замка. Покачала головой и оглядела просторное помещение, плитку коричневого и бежевого цветов, которые радовали уставшие глаза, ванну, установленную в куске темно-красного гранита, и пару полотенец, лежащих на стойке возле нее. Морана сняла и бросила на пол платье вместе с нижним бельем и повернулась к зеркалу над раковиной.

Все ее тело было усеяно синими и фиолетовыми пятнами, ребра чувствительны к прикосновениям.

Это сделал ее отец. Наказал ее, даже не поднимая руки, даже не притронувшись к ней. И она искала убежища у такого человека, как Тристан Кейн. В какой же бардак превратилась ее жизнь?

Закрыв глаза, Морана опустила палец в теплую, идеально теплую воду, а затем медленно схватилась за края и села в ванну.

Едва она погрузилась в воду, у нее вырвался стон, а из глаз побежали слезы от удовольствия и необъятного облегчения, когда тепло окутало ее мышцы. Морана прижалась спиной к бортику ванны, расслабляясь, закрыв глаза и забыв обо всем на одно короткое мгновение.

Рядом завибрировал телефон.

Приоткрыв один глаз, она прочла сообщение и удивленно моргнула.

Тристан Кейн: Тебе нужен врач?

Почему он не спросил у нее лично?

Удивившись, она набрала ответ.

Я: Нет. Утром перестану тебе досаждать.

Морана стала ждать ответа. Он не последовал.

Пожав плечами, она ощутила странные противоречивые чувства, но решила отложить все размышления до утра. Она сидела в ванне, пока вода не остыла, а потом неспешно, лениво встала. Тело болело сильнее, чем прежде, но узлы в мышцах расслабились. Морана быстро вытерлась и надела позаимствованную одежду. Футболка свободно повисла на ее миниатюрной фигуре, доходя почти до колен, и ее окутал мускусный запах, когда она вышла в спальню.

Звук голосов, доносившихся с кухни, вынудил ее подойти к двери.

– Тристан, у тебя самолет в Тенебру через час, – послышался голос Данте.

Сердце Мораны ёкнуло. Она не знала почему и оттого злилась все сильнее. Какое ей дело?

Тристан Кейн молчал. Что с ним такое?

Морана услышала, как Данте вздохнул.

– Слушай, я бы полетел сам, но отец просил, чтобы прилетел именно ты. Ты знаешь, когда он зовет…

– Я ему не собака, – процедил Тристан Кейн.

– Я тоже, – голос Данте стал жестче. – Но мы должны приглядывать за ни в чем не повинными людьми. Так что поезжай в Тенебру. А я пока здесь со всем разберусь.

Тристан Кейн не произнес ни слова, и Морана вернулась в удобную кровать, закуталась в простыни и выключила свет.

Телефон завибрировал снова.

Тристан Кейн: Как много ты слышала?

Морана сглотнула.

Я: Достаточно, чтобы понять, что ты уезжаешь.

Тристан Кейн: Настоящее облегчение, да?

Я: Мне вообще все равно.

На миг наступила пауза, а потом пришло еще одно сообщение.

Тристан Кейн: В ящике есть обезболивающее.

Морана долго смотрела на его сообщение, а потом закрыла глаза и заснула со спокойным сердцем. Если Тристан Кейн убьет ее во сне, то это, пожалуй, станет для нее актом милосердия.

Морану разбудил пронесшийся по квартире грохот.

Она резко села на кровати, и боль во всех мышцах настигла ее с десятикратной силой. Застонав, она попыталась разглядеть что-то в темноте. Как долго она спала?

Морана посмотрела на часы рядом с кроватью и удивленно моргнула. Восемь часов. Она проспала восемь часов подряд.

Внезапно дверь комнаты распахнулась, и на пороге показался Тристан Кейн, а его глаза пылали такой яростью, что по телу Мораны пробежала дрожь. Разве он не должен быть в Тенебре?

– Дай мне ключи от своей машины, – прорычал он.

Морана моргнула и машинально потянулась к сумочке, а потом замерла.

– Зачем? – спросила она с легким подозрением.

– Потому что в ней установлен гребаный жучок, и, пока мы разговариваем, твой отец отслеживает ее местоположение.