Анна Пудова - Главная роль
— Хорошо.
— Что? Повтори!
Аарон не ожидал, что Альфред так быстро и легко согласится.
— Я восстановлю репутацию твоей жены, — спокойно, веско сказал Альфред. — Я вложу деньги в фильм о ней.
— Ты… не лукавишь?
Янг вздохнул. Наклонил голову.
Сейчас он не смотрел на Аарона.
— Сандры больше нет. А у меня, как ни странно, есть такая штука, как совесть.
— Да мне все равно, зачем тебе это нужно. Главное, этого хочу я. И ты сделаешь то, что я хочу. Но с тобой я не буду иметь никаких дел.
— Эй, слушай, я не люблю, когда со мной говорят в таком тоне. Очень не люблю. Но тебя я прощаю.
— Знаешь что, ублюдок? С тобой я буду разговаривать как хочу. Мне все равно, можешь убить меня, если захочешь.
Альфред сдержался.
«Этот заносчивый петух может мне еще пригодиться. Пусть пока живет».
— Ладно. Прости меня… за то, что случилось с твоей женой. Сандра свела меня с ума. Женщины, сам понимаешь… Завтра же запущу процесс реабилитации имени Мелани.
— И не забудь снять с нее убийство Лесли Робертса!
— Да, я уже сам об этом думал. У меня уже как раз есть кандидатура, на которую было бы неплохо это дело повесить.
Аарон развернулся и пошел к двери
— А знаешь, — остановил его Альфред, — знаешь что… Хотел бы я хоть к одной женщине испытать подобное чувство, как ты к своей жене. Ее нет на свете, а ты все еще любишь ее! Ты же понимал, что мог не выйти отсюда живым…
Когда за Аароном захлопнулась дверь, Янг процедил сквозь зубы:
— Так я тебе и рассказал, что твоя женушка жива-здорова, держи карман шире.
Назавтра он уволил всю охрану.
И набрал новых телохранителей.
…Аарон приехал домой. Он был в гневе.
Ярость не проходила. Ярость душила его и выкручивала.
И он задыхался, испытывая сильнейшую боль, и проклинал Янга, Сандру и себя.
Аарон не мог до конца поверить, что Сандра могла сделать такое. А он ведь предчувствовал… Пытался узнать, что она скрывает…
Но предположить, что она способна на убийство, он не мог.
Если бы он раскусил эту дрянь раньше, то мог бы спасти Мелани!
Бедная Мелани… Она так страдала перед смертью…
От этих мыслей ему стало еще хуже.
Аарон достал телефон и написал SMS своему ассистенту.
«Отменяй сегодня съемки. Меня не будет. Перенеси все на завтра».
Он отправил сообщение и выключил телефон.
— Маргарита! Маргарита, ты где?
Служанка появилась в кабинете Аарона через пару мгновений. Она уже знала, что ей сейчас прикажут.
— Принеси мне виски.
— Да, сэр.
Нет, Аарон не был пьяницей.
Алкоголь был необходим ему в двух случаях.
Во-первых, когда ему было плохо, очень плохо. Такое бывало редко. Когда он узнал о смерти отца; когда почувствовал, что они с Мелани отдалились; и когда он узнал о ее смерти. В такие моменты он напивался.
Во-вторых, спиртное помогало ему выходить из творческих кризисов. Когда он чувствовал, что у него нет подходящих мыслей и идей, ему необходима была выпивка. Просто сидеть за столом и потягивать ром, джин, коньяк. И как только он начинал чувствовать легкое опьянение, в его голове сразу же вспыхивали новые образы, новые идеи. В этом случае алкоголь являлся лишь легким допингом.
В остальные дни Аарон не пил. Ему не нравилось выпивать «за компанию», он предпочитал проводить дружеские вечера с одним бокалом легкого вина около столового прибора, выпитым исключительно ради приличия.
Но сегодня…
Сегодня Аарон хотел напиться и забыться.
Маргарита знала своего хозяина очень хорошо. Она принесла ему виски и побежала прятать все дорогие бьющиеся предметы в доме.
Маргарита видела Аарона в гневе. Она знала, что в трезвом состоянии он не причинит никому вреда, мухи не обидит. Но она понимала, что сегодня убитый горем хозяин, изрядно приняв на грудь, может в приступе ярости разнести полдома.
У Андреа начались незнакомые ей ранее рабочие будни.
После жизни в известности и постоянной погони за ней вездесущих папарацци, после полугодового заточения она начала жить жизнью обычной женщины.
Правда, женщины с прошлым, которое навсегда оставило след в ее душе.
Она боялась, что кто-нибудь вдруг все-таки узнает в ней Мелани.
Она боялась, что объявится тот, кто помогал Сандре уничтожить ее, и разоблачение неизбежно.
Она боялась, что Шон Бейкер или доктор Пресли, не нарочно, а случайно кому-нибудь проболтаются.
А время шло, и прошлые страдания отдалялись, таяли, исчезали.
И Андреа стала привыкать к своей новой жизни и другому облику.
И то, что было с ней раньше, уже начало казаться просто сном.
К удивлению самой Андреа, она очень легко перешла от роли хозяйки к роли служанки. И совершенно не скучала по светскому окружению и по роскоши, которую имела.
Теперь она знала почему.
В детстве она мечтала проснуться в другой семье и жить другой жизнью. В этой другой жизни не было места светским сплетням, кокетству матери, обсуждению ролей, глянцевым журналам. Но ее изо всех сил готовили к жизни звезды, и, став звездой, она наивно думала, что стала счастливой.
На самом деле счастлива она была лишь рядом с Аароном. Все остальное было наносным, чужеродным.
Только оставив за плечами свое актерское прошлое, она смогла это понять.
Андреа нравилось самой выполнять работу по дому. Да, она уставала. Очень уставала. Но, когда она думала о том, как скоро, совсем скоро она заглянет в маленькое милое личико своей дочери, она вновь чувствовала прилив сил.
Скучала Андреа только по одному человеку на свете.
По своему мужу.
Она все время с замиранием сердца читала новости из его жизни. Аарон наконец закончил работу над фильмом «Бездна». Фильм снимался почти год, она посмотрела его и поняла, сколько сил и эмоций Аарон вложил в эту картину.
Выглядел Аарон по-прежнему фантастически. На одном из снимков он улыбался хорошенькой молодой актрисе.
Андреа стало больно. Но она не могла оторвать глаз от фотографии.
Она хотела, чтобы он был счастлив.
И ей невыносима была мысль, что он может любить другую.
Андреа полюбила одиночество. Если раньше она бежала от него сломя голову, пыталась занять свое время чем и кем угодно, лишь бы не быть одной, то сейчас она полюбила эти драгоценные моменты наедине с собой.
Она помнила древнее изречение: «Мы приходим в этот мир одни, и мы уходим одни».
Но она не помнила, кто это сказал.
Раньше эти слова пугали ее своей неизбывной печалью. А сейчас она чувствовала исходящий от них спокойный свет.
