Татьяна Устинова - Всегда говори «всегда» – 3
– А ты долго меня искала? – заглянул он ей в глаза.
– Долго.
Ольга взяла сына на руки, прижала к себе, чувствуя, как колотится его сердце, требуя честного ответа.
– Долго. Долго, сыночек, искала и нашла… Ну все. – Она поставила Костика на пол и снова надела на него шапку. – Можете не раздеваться, мы едем за игрушками! А то Новый год на носу, а у нас на елку вешать нечего.
– Ур-ра! – завопили дети, и громче всех Костик.
Крики сопровождались прыжками, и Анна Алексеевна, возникшая на пороге кухни с Петькой на руках, посмотрела на Ольгу как на преступницу. Потому что только у нерадивой мамаши дети прыгают одетыми в кухне и кричат как дикари.
– Мам, а мы Петьку возьмем?!
Анна Алексеевна еще больше нахмурилась, повернулась, чтобы уйти и оградить малыша от дурного влияния.
– И Петьку возьмем, – твердо сказала Ольга, в упор глядя на няню, и тоном стервозной хозяйки добавила: – Я сейчас с детьми в город еду по магазинам, так что вы можете быть свободной. Только Петю оденьте, пожалуйста!
Дети выскочили из дома и с гиканьем помчались к машине, а няня, ни слова не говоря, стала доставать Петькины вещи из шкафа в прихожей. Делала она это с таким видом, будто Ольга заставила ее ловить лягушек.
Ольга усмехнулась и пошла наверх, собираться.
От добра добра не ищут. Несносный характер Анны Алексеевны компенсировался необъяснимой любовью к ней Петьки… Пусть хмурится, злится, думает что угодно, главное – ребенок ее обожает и, когда няня уходит, ревет и требует «Аню». Ольга даже подумывала, не предложить ли ей проживать в доме, чтобы «Аня» всегда была под рукой. И только нянин гонор останавливал ее сделать это предложение.
Ольга быстро переоделась, взяла сумку и, выходя из комнаты, случайно задела тубус с рисунками. Он упал, раскрылся, и тайские пейзажи, разлетевшись по полу, опять напомнили ей о жаре, бесконечной скуке и дурных предчувствиях, возникших на почве безделья.
Ольга быстро сложила рисунки, но какое-то беспокойство заставило ее пересмотреть их. Не хватало портрета Оксаны. Наверное, Машка себе забрала, решила она и пошла к детям.
Они уже сидели в машине, бурно обсуждая игрушки.
– Я по телику видела ангелочка с флейтой! Ну такой красивый! – тараторила Маша.
– Нужен твой ангелочек, – фыркнул Мишка, – да еще с флейтой. Я у Антона танк видел – вот это класс!
– Танки на елку не вешают!
– На елки все вешают!
– А мне все равно, какие игрушки, – вздохнул Костик. – Лишь бы красивые.
– Маша, ты мои рисунки трогала? – строго спросила Ольга, садясь за руль.
Машка отрицательно замотала головой.
– Честно? Там портрет тети красивой был, помнишь?!
– Мам, не помню я и ничего не трогала!
Ольга хотела сказать, что одно из двух – или не помнишь, или не трогала, но Петька, сидевший до сих пор тихо, вдруг заплакал и закричал:
– Я с Аней гулять хочу! Я с Аней!
– Господи, – взмолилась Ольга. – Да что ж это такое?! Петя! Прекрати сейчас же, слышишь?!
Но Петька ничего не слышал, он рыдал и вопил:
– Я с Аней! С Аней!
– Ну, я не знаю, что делать… – Ольга достала телефон. – Анна Алексеевна, мы не можем без вас уехать. То есть Петька не может. Вы не могли бы…
– Уже иду, – буркнула в трубку няня, одновременно появляясь на крыльце и застегивая на ходу свое драповое пальто с чернобуркой.
– Только ехать не больше сорока километров в час, – мрачно приказала она, садясь рядом с Ольгой.
– Может, все-таки шестьдесят? – язвительно поинтересовалась Ольга. – А то до вечера не доедем.
– Сорок, – отрезала няня. – У вас дети.
Решение, хоть и назрело давно, тем не менее было внезапным.
Последней каплей стал «дядя Ваня», который в очередной раз пришел требовать деньги за квартиру.
– Сегодня уже двенадцатое, – без стука заглянул он к Оксане в комнату. – Почему не платишь? Хочешь жить даром?
– Ты когда кран починишь? – прошипела Оксана на опостылевшем ей языке. – Вода идет через час по столовой ложке! Деньги требуешь, а содержать дом не хочешь?!
Она вскочила с кровати и, забыв, что на ней только трусы и лифчик, потрясла перед носом «дяди Вани» банкой с желтоватой водой, которую нацедила впрок, чтобы было хоть чем умыться.
– Тебе не нравится? – равнодушно спросил Бончай. – Съезжай! Найди себе хорошую квартиру. А пока платить будешь?
Оксана раздраженно надела халат, достала кошелек и отсчитала деньги.
– Этого мало, – Бончай помял купюры в прокуренных пальцах.
– Козел, – по-русски обругала его Оксана и вытрясла из кошелька последние деньги. – На! Подавись!
Бончай ушел, а она достала сумку и стала швырять в нее вещи с вешалки.
Решение, хоть и назрело давно, все же было спонтанным.
На билет, правда, денег не осталось.
Вчера она заплатила кредитный взнос за кабриолет, и он съел большую часть зарплаты.
Остальное «доел» «дядя Ваня».
Но ничего, она придумает что-нибудь…
Волоча за собой огромную сумку, в которую с трудом вошли все шмотки, Оксана вышла из комнаты и постучала в соседнюю дверь. Ей открыла толстая тайка, тоже квартирантка, имени ее Оксана не знала.
– Помнишь, ты хотела это купить? – Оксана сняла с запястья золотую цепочку со скорпионом и покачала им перед носом соседки.
– Сколько? – Глаза у тайки неотрывно следили за раскачивающейся, словно маятник, подвеской.
Оксана назвала сумму, которой ей хватило бы на билет до Москвы и на несколько ночей в гостинице.
Через двадцать минут она неслась в аэропорт. Кабриолет она бросит на стоянке. Ничего с ним не случится.
Правда, у нее почти нет теплых вещей, но это неважно. Пока обойдется курткой, а потом…
Потом у нее будет все.
* * *Ленке Серегиной было двадцать четыре.
Не то чтобы много, но и не мало. Некоторые в таком виде уже не только замужем побывали, но и развелись, и детей нарожали, и по второму кругу штамп в паспорте поставили.
А Ленке не удалось ни разу штамп этот разнесчастный у судьбы отвоевать. Она понимала, конечно, что причина этому ее внешность – жидкие волосы, маленький рост, худоба и сутулость, из-за которых в школе ее дразнили «дохлой креветкой». Лицо тоже подкачало – оно было круглым, плоским и рябым.
Ленка по этому поводу не очень расстраивалась – а чего нервы зря тратить, если все равно ничего исправить нельзя. Она вообще была человеком веселым и независтливым, привыкла находить плюсы в минусах.
Пусть она некрасивая – козлов-подлецов меньше прилипнет. Пусть не слишком умная – проблем с поступлением в вуз не будет, потому что и поступать незачем. Пусть у ее родителей ни денег, ни связей, зато бабулька оставила ей в наследство маленькую квартирку.
