Яна Розова - Ночь Нептуна
— С чего мне знать?
После выразительной паузы Паша ответил на его вопрос:
— С того, что убил их ты, Жека.
— Не убивал я Наташку, — клялся Трендякин. — Не убивал! Напугать ее хотел, чтобы под ногами не путалась. А убивать — нет!
— А почему в Краснодар укатил?
— Так решил, что она с горя утопилась. Подумал — море вот-вот выбросит тело, и тут начнут докапываться, почему так вышло. А про то, что мы с Колобковыми в контре, все тут знают. И моя мама тоже решила, что она утопилась, потому и стала слухи распускать, будто Наташка уехала в какой-то город проституткой работать.
— С какого такого горя она утопилась? Хотя я и так знаю: ты ее изнасиловал, — утвердительно сказал Паша.
В левой руке Паши, туго перевязанной от запястья и до середины плеча, заблестел кастет. Он демонстративно переложил его в здоровую правую руку. Женя покосился на опасную железяку и вдруг признался:
— Да, я ее трахнул. Она сама хотела, честное слово!
— Чушь, — прокомментировал Седов. — Наташа совсем не такая была.
— Наташка дура была, — пробормотал Трендякин. — И сама виновата.
Если бы не наручники на запястьях Евгения, Пашка приложился бы кастетом к его челюсти.
Побеседовав с Трендякиным, Паша попросил Петра Макарыча отпустить парня. Он не будет предъявлять ему обвинение и вообще сводить счеты не собирается.
— Отпущу, если хочешь, — сказал Макарыч. — Но пусть еще у нас переночует. Для острастки. Куда это годится, приезжающих лупить? У нас гостям должно быть так хорошо, чтобы вы каждый год к нам возвращались!
Пашка рассмеялся и согласился. На самом деле судьба Трендякина его больше не волновала. В тот момент его интересовало уже другое — результаты экспертизы тела Ираиды. Петр Макарыч тут помочь ему не мог. Но мог дать номер телефона патологоанатома, Валентины Петровны, которой направили тело Ираиды. Это была неожиданная удача, приятный сюрприз.
— Ты звони ей, не стесняйся, — напутствовал Макарыч. — Это дочь моя.
Покидая участок, Паша притормозил в дверях.
— Петр Макарыч, — обратился он к Аниськину, — пять лет назад девушка была на пляже изнасилована и утоплена. Дочка бильярдиста. Вы же в курсе? — Макарыч кивнул. — Кого-нибудь по этому поводу задерживали?
Участковый призадумался, обнял ладонью подбородок.
— Нет, никого не задерживали, — ответил он, наконец. — Давненько дело было… В тот год моя дочка только с учебы приехала, и у нас в больнице работала патологоанатомом или, как его, ассистентом?! Труп дочери бильярдиста сначала к ней попал, а уже потом его в Гродин отвезли. Она тогда такой вывод сделала, что у девушки перед смертью был половой акт, но только вряд ли это изнасилование. Не было синяков, ссадин, кроме как на шее, кажется. А партнер ее гандон натянул, так что следов своих и не оставил.
— А были еще попытки изнасилования тем летом? — Седов с Макарычем уже вышли на улицу, и оба нацепили темные очки. Поэтому вид у обоих был нарочито загадочный. А без очков Паша ослеп бы: солнце заливало светом и небо, и улицы поселка, и дома.
— А в том же году, — на ходу припоминал Петр Макарович, — я помню это точно, попался один извращенец — принудил к акту девушку молоденькую. Она заявление подала, парня задержали. Я допрос вел, он перепугался до уср… гм… сознался, что обманом девчонку на пляж заманил. А потом девчонка с чего-то заявление назад взяла. Небось, приехали родственники мерзавца, стали пугать, девушка и сняла обвинения.
— Кто тот парень? — встрепенулся Седов. — Как его найти?
— Он приезжий был, из Средней полосы. Как только папаша посадил его в свою машину, так больше я о нем не слышал. Только… — Аниськин прищурился, — зачем тебе он? Что ты на самом деле тут ищешь?
Паша взял участкового за рукав, завел в тенек, отбрасываемый зданием милиции, и рассказал ему о боровиковском маньяке все, что знал, не скрыв ничего, кроме личных предпосылок своего интереса к этому делу.
Макарыч выслушал его внимательно, поспрашивал о деталях, покивал.
— Не знаю, что тебе сказать на это, — заговорил он после небольшой паузы, во время которой Паша рассматривал его лицо, а сам Макарыч — лениво плетущегося по деревенской улице серого кота. — Эти маньяки, они, по-моему, только в кино водятся. Сам я их в жизни ни разу не встречал. Но дочка мне много чего рассказывала из того, чему ее в университете учили. Не знаю, чему и верить — себе или вам, молодым… Но в чем смогу — помогу. Если такой урод у нас тут завелся, то надо его уничтожить. А пока, — добавил он, — если хочешь, Паша, можешь с той девчонкой поговорить.
— Пожалуй, поговорю.
— Надюша — неподалеку от нас живет. Я позвоню тебе и скажу, куда и когда идти.
Пожав руку участковому, Павел Петрович направился в сторону отеля.
По дороге домой, пересекая злополучное поле, где ему недавно крепко досталось, он позвонил Валентине Петровне. Узнав, кто дал Паше ее номер, патологоанатомом согласилась поделиться с Пашей информацией.
— Но я вам ничего не говорила, — сказала она строго.
С этим условием Паша согласился легко.
Послушав эксперта и переведя на человеческий язык доступные его пониманию термины, Седов еще раз убедился, что путаницы в действиях преступника было достаточно. Ираиду утопили, причем Валентина Петровна согласилась с выводом Седова, что убийца держал девушку за шею немного ниже затылка, окуная в воду. Утонула Ираида в морской воде, немного ее обнаружилось в легких. Этот вывод подтвердило и исследование крови.
Но — и это очень важное но — Ираида умерла задолго до того утра, когда Паша обнаружил ее тело. Седов спросил: могла ли Ираида погибнуть пятнадцатого июля? Валентина Петровна ответила: да, скорее всего, девушка была утоплена в ночь с пятнадцатого на шестнадцатое июля. А после этого ее тело аккуратненько хранили в холодильнике.
Ираиду не насиловали ни при жизни, ни посмертно. Ее не избивали. Ее просто утопили.
— А вы помните тело дочери бильярдиста, которое пять лет назад нашли? — спросил Паша напоследок. Он уже полюбил эти «напоследковые» вопросы. От них часто бывало больше толку, чем от всего предыдущего разговора.
— Ну… помню, конечно, — ответила дочь Аниськина. — Это ж мой первый раз был во взрослой жизни…
— А скажите, следы на шее у Ираиды и у той девушки, случайно, не одинаковые?
— Вообще-то, — задумчиво произнесла Валентина Петровна, — я об этом не думала. Детально расположение синяков на шее Олеси Авериной тоже не помню… Хотя нет, помню… На затылке? Да, синяки очень похожи.
На вопрос — мог ли один и тот же человек убить обеих девушек, Валентина Петровна ответила утвердительно.
