Мэри Симмонс - Луч надежды
«Нет, мне не следует возвращаться, — мысленно защищалась Андреа, — ну что мне до этих людей? Это же не моя семья? И я там не всем по душе. Ведь пытался же кто-то выжить меня с фермы. Почему бы прямо сейчас не отправиться в Чикаго и не найти себе там хорошее место?»
— Нет, не останусь, — возразила она. — Теперь мне уже неважно, что я там обещала. Это было сумасшествие — обещать подобные вещи.
Дэвид молча завел двигатель и поехал назад с проселка на основную дорогу, после чего свернул к ферме.
— Вы можете поступать как вам заблагорассудится, — холодно бросил он, когда они остановились перед домом, — но согласуйте это с моей мамой. Она уже привыкла к тому, что учительницы сбегают и наверняка поймет вас лучше, чем я.
— Однако же у вас и нервы! — рассердилась Андреа. — Да вы знаете о сбегающих учительницах намного больше, чем кто-нибудь иной! Не одну мисс Вернер вы, вероятно, выжили с фермы?
Она выскочила из машины и бросилась вверх по лестнице, оставив его стоять внизу с открытым ртом.
Дверь ей открыла Ведьма. Было видно, что она очень расстроена.
— О мисс! Как же я рада, что вы снова вернулись! Вея семья уехала в больницу в Клинтон-Сити. Коллинз здесь, но миссис Коллинз больна, а Фелиция не хочет подниматься…
Андреа автоматически погладила руку Вельмы и прошла в комнату Фелиции.
Она нашла девочку в постели, забившейся в уголок. Фелиция неподвижными глазами смотрела в стену. Лицо ее было абсолютно белым, а в глазах стояли слезы. Завидев Андреа, она вновь начала рыдать.
— О мисс Вэйд! — всхлипывала она, обхватив девушку руками. — Я так боюсь! Вы так долго не возвращались… Дядя Дэвид тоже боялся. Я знаю, он так же надеялся на ваше возвращение, как и я.
«Нужно увезти ее отсюда, — подумала Андреа, — ее нельзя тут оставлять. Она слишком мала, и никто тут не понимает ее страхов. Даже дядя Дэвид».
— Вы останетесь? Правда, вы останетесь, мисс Вэйд? Ну, пожалуйста, прошу вас…
— Без тебя я не уеду, — пообещала Андреа. — Я не оставлю тебя тут. Ну, не плачь, моя хорошая. Успокойся, милая, я останусь с тобой.
— Я же сказал тебе, она останется, — услышала Андреа голос Дэвида, тихо проскользнувшего в комнату.
Казалось, он переполнен тревогой за Фелицию. Андреа наблюдала за ним, не скрывая иронии.
Глава 12
К концу недели, когда Джордж Маклин пришел в себя, он никак не мог припомнить, что с ним случилось.
— Проходящая амнезия, — диагностировали врачи.
Бен пояснил Андреа, что подобное не редкость в таких ситуациях.
— Да это и лучше, если его не будут теперь мучить кошмарные воспоминания, — считал он. — Потребуется немало времени до окончательного выздоровления. Ну, а когда н нему вернутся силы, вернется и память.
— Счастье, что он вообще выжил, — сказала Андреа.
— Точно. Но давай поговорим о следующем уик-энде. Ты свободна или снова уезжаешь?
— Свободна, — улыбнувшись, ответила Андреа.
— И никаких мыслей о побеге? — настаивал Бен.
Андреа нахмурила брови.
Держась за руки, они отправились на прогулку в лес за домом Альваресов. Однако вскоре Андреа, сама не зная почему, отняла свою руку.
— Бен, я пообещала Фелиции остаться тут до ее экзаменов.
Андреа не упомянула ничего о своем плане увезти Фелицию с фермы. Может быть, Гордоны и согласятся отправить девочку в какой-нибудь интернат. В конце концов было просто необходимо избавить ребенка от его страхов. И Гордонам следовало бы узнать о том, что Фелиция может ходить. Она подождет, как просил ее Дэвид, до июня. Но ни в коем случае не дольше.
— А знаешь, — прибавила она затем задумчиво, — мне кажется, я не создана для жизни на ферме.
— Да с тобой все нормально, — возразил ей Бен. — Все дело в этой ферме. Такое впечатление, будто над ней тяготеет проклятье.
— Доктор Трэвис! И это говорите вы? — усмехнулась Андреа.
Он улыбнулся, но тон его оставался серьезным.
— Но ведь нельзя же отрицать, что некоторые люди и места как бы притягивают к себе несчастья.
— А ты не можешь предположить, что кто-то намеренно делает все это?
— Ты имеешь в виду Джастина?
— Нет. Уж никак не Джастина. Он недостаточно умен для того, чтобы подготовить подобные несчастные случаи и даже задумать их. И также недостаточно умен для того, чтобы напугать меня ночью.
— Напугать тебя? — Бен неожиданно остановился и схватил ее за руку. Что ты хочешь этим сказать?
Она рассказала ему все или, точнее, — почти все. Когда она закончила, он, как ни странно, не рассмеялся, хотя она ожидала этого. Он обнял ее, и его голос звучал хрипло от тревоги за нее.
— Дорогая, ты должна уехать. Это место слишком опасно для тебя. В данной ситуации тебе не следует думать о Фелиции или еще о ком-нибудь. Я хочу, чтобы ты немедленно собрала все свои вещи и уехала. Моя сестра приютит тебя на некоторое время. В Клинтон-Сити ты найдешь тишину и покой. Делай все, что тебе угодно, только не оставайся тут.
— Но Фелиция… — начала она, однако Бен сразу прервал ее.
— Меня не интересует Фелиция. Речь идет о тебе. Мне совсем не хочется, чтобы с тобой что-нибудь случилось.
И снова Андреа невольно сравнила их. Бен не лгал, говоря о Фелиции, Дэвид же использовал девочку ради своих собственных целей. И мысли ее снова вернулись к Фелиции. Гордоны — ну, возможно, они и выслушают ее… Но предпримут ли они потом хоть что-нибудь? Судя по всему, она единственный человек, для которого защита ребенка действительно что-то значит. И именно поэтому она должна оставаться тут и присматривать за ребенком до тех пор, пока не появится возможность увезти Фелицию с фермы.
— Я не могу сейчас оставить Фелицию, — сказала Андреа. — До экзаменов остался всего месяц. Теперь, после того, как я все рассказала тебе, я точно знаю, что выдержу этот срок.
— Но потом, потом ты уедешь? Ты обещаешь мне? — настаивал он.
— Да. Это я могу тебе обещать.
Она поцеловала его в щеку, растроганная тем, что его настолько беспокоят ее проблемы. Одна из подруг Андреа, Грейс, в свое время советовала ей выходить замуж за мужчину, который любит ее больше, чем она его. Это всегда лучше, чем наоборот, говаривала Грейс, и сама она так и поступила. Обожание, которым ее окружал супруг, не становилось меньше, а Грейс год от года любила мужа все больше и больше. Андреа не могла не признать, что если этот совет и не слишком романтичен, то во всяком случае мудр. И сейчас, вспомнив подругу, Андреа с готовностью позволила Бену поцеловать себя. Его поцелуи не пробуждали в ней страсти, но они все-таки согревали душу и поднимали настроение.
