Наталья Ефремова - Осколки памяти
– Смотри-ка, – вдруг пробормотал он, взглянув на другой берег озера, почти напротив их дома. – Неужели у них и зимой кто-то отдыхает? Надо же… А вообще-то, конечно, почему бы нет…
– Ты о чем?
Вдалеке, над кромкой леса, показался тонкий голубоватый дымок, почти незаметный на фоне снега и серебристого неба.
– Что там?
– Пансионат, – ответил Ник. – Я думал, там только в сезон отдыхают. Выходит, ошибался.
– Что за пансионат? – спросила Кристина скорее из вежливости, нежели потому, что ей на самом деле было интересно. Гораздо больше ее занимало собственное прошлое, которое вдобавок оказалось у них с Ником общим еще со школы.
– Семейный пансионат. Я бы сказал, обычный, если бы не одно обстоятельство.
– Какое?
Ник наконец-то опять посмотрел на нее.
– Его построил твой отец.
– А… – начала было Кристина, да так и замерла с открытым ртом.
– Кристи, твой отец не был строителем, – усмехнулся Ник, протягивая руку к ее подбородку. Он вернул челюсть Кристины на место и рассмеялся: – И почему ты так впечатлилась? Твой отец – крупный инвестор. Ваша семья в свое время приехала в Хиллвуд, потому что он строил здесь этот пансионат, только и всего. Ничего такого необычного.
– Прости, – смутилась Кристина, – я просто не помню…
Ник не убирал руку от ее лица. Ее удивило то, что пальцы его, касающиеся ее подбородка, не холодные от недавно растаявшего в них снега, а теплые, даже горячие.
Она заглянула ему в глаза и наконец-то собралась задать один вопрос, вернее, не один, а хотя бы десяток из той тысячи, которая была у нее в запасе, и вовсе не об отце, но Ник неожиданно спросил:
– Послушай, Кристи, а ты не замерзла? Скажи, если что, и мы сразу пойдем домой, договорились?
– Да, конечно. Я еще не замерзла, так что можно еще посидеть. И к тому же…
– Что?
– Ты обещал мне историю.
– Ты о третьем пункте нашего плана?
– Да. Ты обещал рассказать мне что-нибудь.
– Так я и рассказываю, разве нет? – удивился Ник, убирая руку от ее лица, что ее немного расстроило.
– Ну, это все так, эпизоды.
– А чего тебе хочется?
– Чего-нибудь законченного, ну, не знаю…
– Это я не знаю… не знаю, честно говоря, что же тебе рассказать, – Ник задумчиво потер лоб. – Столько всего ведь было.
– Просто расскажи что-нибудь.
Он помолчал. Потом заговорил. Его голос звучал неторопливо, напевно, и Кристи поняла, что Ник читает ей стихи:Иди по дрожащей дорожке луны,
По темной глади озер,
Пусть гром не нарушит покой тишины,
И дождь не погасит костер.
Возьми себе в сестры тоску и грусть,
Что плачут с тобой во сне.
Все ветры, все реки, все тропки пусть
Тебя приведут ко мне.
Возьми себе в помощь мои мечты,
Их нет вернее в пути,
Они станут светом твоим, и ты…
– Сумеешь меня найти, – внезапно прошептала Кристина, изумившись не меньше Ника, который замер и, пораженный, смотрел на нее.
– Ты…
– Что?
– Вспомнила?
– Я? Нет, кажется, ничего такого не вспомнила…
– А последняя строчка? Ты же только что ее прочитала! «Сумеешь меня найти». Стихотворение заканчивается именно так.
– Я не знаю, – Кристина взволнованно теребила прядь волос, выпавшую из-под капюшона. – Само как-то вышло. Просто эта фраза подходит сюда больше всего, по-моему… А что, это действительно последняя строчка?
– Действительно, – отозвался Ник, наблюдая за ее пальцами, скручивающими локон у виска.
– Надо же, – оживилась Кристина, радуясь этим трем словам, которые ей подсказала память. Пусть это ничтожно мало, но все равно хоть что-то. – А чье это стихотворение? Твое?
Ник отвернулся и, как ей показалось, намеренно не спешил с ответом, как будто подбирая слова.
– Нет, не мое. Это стихи одного очень близкого мне человека, – медленно сказал он изменившимся голосом, который зазвучал глухо и прерывисто. Он пристально разглядывал противоположный берег озера, словно искал что-то в голубой дымке.
Озадаченная, Кристина тихонько потянула его за рукав куртки, но он не реагировал. Ей хотелось расспросить его не только потому, что стихи ей понравились, а еще и по той причине, что она, должно быть, знала, кто их написал, раз смогла угадать строчку. Может, если он скажет ей имя автора, она что-нибудь вспомнит.
– Эй! – она нагнулась и заглянула ему в лицо, – а я знаю этого человека? Кто это?
– Ты? Знаешь ли ты его? Знаешь ли… – Ник, наконец, оторвал взгляд от снежного горизонта и повернулся к ней. Он долго, не мигая, вглядывался в ее зрачки, а потом как-то криво усмехнулся и не совсем уверенно, как ей показалось, проговорил: – Да нет, думаю, ты его не знаешь.
Улыбка радостного ожидания на ее лице погасла, и он это заметил.
– Тебе понравилось стихотворение?
Перемена темы вышла несколько искусственной.
– Понравилось, – откликнулась Кристина. Теперь она тоже разглядывала еле заметные сосны на том берегу. – Оно простое. Простое и… наивное, наверное. Но светлое, потому что в нем звучит надежда.
– Для кого?
– Для того, кто ждет.
– Того, кто ждет, – с неожиданной горечью эхом откликнулся Ник и вновь усмехнулся.
Такая его реакция показалась Кристине немного странной, она обернулась и заметила, что Ник кусает губы. Что она такого сказала? Не коснулась ли она чего-то неприятного? Чего-то такого, о чем он предпочитал не вспоминать?
– Ты мне не скажешь, кто это написал? – осторожно спросила она.
– Эта… этот человек… был мне другом… давно… много лет назад… – Ник явно с усилием выталкивал из себя слова. – Нет, не просто другом. Это был… самый близкий и родной для меня человек на свете…
Его губы скривила горькая улыбка.
– Был?
– Да. Потом он ушел. Я так и не разобрался, почему. Стало так, так… Я думал, что не смогу жить без него… Но смог, как видишь.
Кристина проклинала свое любопытство и свой длинный язык. Судя по изменившемуся лицу Ника, ей не стоило его расспрашивать об этом. Наверное, автор этого стихотворения умер, и Нику нелегко вспоминать, хоть и случилось это, по его словам, давно.
Но в таком случае почему он прочитал ей именно его?
– Ник, ты прости меня, я не хотела тебя расстроить.
– Ничего, все в порядке, – он вдруг хлопнул себя перчаткой по лбу: – Боже мой, какой же я все-таки дурак! Мы столько тут сидим, ты, должно быть, совсем замерзла! Пойдем-ка обратно в дом. Хватит на сегодня исполнения желаний.
– Пойдем, – согласилась Кристина, хотя ей не было холодно.
Ей не хотелось уходить отсюда, вокруг было просто чудесно: лес, озеро, заснеженные холмы, голубое небо. Свежий морозный воздух с ароматом хвои словно вливал в нее силы, и она чувствовала себя гораздо лучше, чем день назад, даже лучше, чем сегодня утром, но согласилась вернуться в дом, чтобы немного сгладить неловкую ситуацию, вызванную ее вопросами, которые заставили Ника так глубоко переживать спрятанное в глубине души горе.
