Татьяна Устинова - Мой генерал
Лошадь выступала неторопливо, как будто наслаждалась прогулкой, а может, и в самом деле наслаждалась. Вторая, рыжая, шла следом, без седока, стремена болтались и цепляли за ветки. Марина смотрела, глаза у нее горели.
Федор вдруг удивился:
– Ты любишь лошадей?
– Не знаю. Я раньше видела их только в кино про Гражданскую войну. Как ты думаешь, может, мне потом… сходить? Покататься?
– Можно покататься, – согласился Федор. – Можно просто на конюшню зайти. Посмотреть на них поближе. Для первого раза.
– Нас не пустят, наверное.
– Пустят. Мы попросим, и нас пустят. Марина проводила глазами удаляющиеся гордые спины.
– А у меня даже собаки никогда не было, – неожиданно пожаловалась она Федору Тучкову. Ей было очень жалко себя. – От собаки шерсти очень много. Гулять с ней надо, а у нас некому. Я, наверное, кошку заведу. Приеду и заведу. Я давно хочу кошку. Или собаку. Собаку, конечно, лучше, но у нас с ней некому будет гулять. А у вас есть?
– Кошка, собака или лошадь? Марина улыбнулась:
– Ну хоть кто-нибудь.
– У меня нет. У родителей собака и кот. Кота мама нашла на помойке и принесла домой. Он года два отъедался и осознавал свое положение. Теперь хозяин дома.
– Как его зовут?
– Зайцев. Это фамилия.
– А имя?
– У него только фамилия. Не знаю почему. А собаку зовут Луи-Филипп.
– Красиво, – оценила Марина. – А у него какая фамилия?
– Тучков его фамилия, – буркнул Федор Федорович, – Луи-Филипп Тучков. Давай тут срежем, а то мы к обеду не доберемся.
Тропинка была узенькая и сразу как будто проваливалась в лес.
– Сколько же километров здесь территория?
– Да кто в этих местах когда считал километры?! Что, в России земли мало?
– Как это ты вспомнил, что Вероника видела его, когда утром выходила из своего номера, а он выходил из соседнего!
– Я не забывал.
– А может, она врет.
– Зачем?
– Чтобы отвести от себя подозрения.
– И навести их на номер, в котором ремонт? Вчера еще никому, кроме тебя, не было известно, что он не сам утонул, твой покойник. Вчера она вполне могла не стараться отвести от себя подозрения – ее никто и ни в чем не подозревал.
– Я не верю, что это Вероника.
Федор промолчал. Какая-то птаха вдруг вылетела из куста и стремительно взмыла в небо. Раздался короткий треск.
– Что это такое? – вполголоса спросила Марина и быстро оглянулась по сторонам. Хорошо хоть пруд совсем в другой части парка, до него далеко.
Нет, пожалуй, она все-таки “дитя мегаполиса”. Лес ее пугает.
– Тс-с, – Федор Тучков приложил палец к губам. – Не шуми. Там… кто-то есть.
– Где?
Он кивнул в сторону кустов. Кругом были сплошные заросли, бурелом и янтарные стволы сосен, высоко-высоко вверху освещенные солнцем.
– Может, лошадь? Отбилась от стада?
Профессорша и докторша наук имела об образе жизни лошадей самое смутное представление.
Но Федор не слушал ее.
Он пригнулся, как будто что-то высматривая, шагнул в траву, оперся на руки. Марина стала дышать по крайней мере вдвое реже. В ушах зазвенело от напряжения. Федор на четвереньках неуклюже ополз вокруг куста. Проворно выпрямился и с шумом раздвинул ветки.
Там, за ветками, кто-то стоял. Марина увидела человеческую фигуру и пронзительно взвизгнула.
– Тихо!
– Мариночка, это же я! Не пугайтесь.
В кусте, между ветками, торчал Геннадий Иванович. Он был бледен и улыбался неуверенной улыбкой.
– Я вас напугал? Простите великодушно.
– Вылезайте, – приказал Федор.
Геннадий Иванович послушно выбрался из куста и сделал попытку отряхнуть брюки, утыканные зелеными хвостиками репьев. Репьи не отряхивались.
– Что вы там делали, Геннадий Иванович?!
– А я… гулял. Гулял в лесу. Нет ничего лучше, чем прогулка по лесу, верно, Федор Федорович?
– Как же там можно гулять? – неуверенно спросила Марина. – Там бурелом.
– Я люблю природу, – категорически заявил пришедший в себя Геннадий Иванович. – Я люблю гулять вдали от людей. Бурелом мне ничуть не мешает. Что наш с вами теннисный урок, Федор Федорович? Состоится?
Тучков Четвертый немедленно сделал сладкое лицо, которое Марина уже так хорошо знала.
– Ну, разумеется, если вы хотите, Геннадий Иванович.
– Очень хочу, Федор Федорович!
– И я, можно сказать, мечтаю.
Птицы, вспугнутые Марининым воплем, опять закричали на разные голоса. Васнецовский лес как будто ожил. Федор Федорович посмотрел на кусты и деревья, задрав прилизанную голову. Геннадий Иванович тоже посмотрел. И Марина следом за ними тоже взглянула.
Кое-где между соснами очень высоко шумели тонкие березки, сквозь которые просвечивало голубое небо, и казалось, что там, в небе, очень жарко.
– Ну я пошел, – полувопросительно сказал Геннадий Иванович.
Тучков посторонился, и любитель гулять вдали от людей пошел по тропинке, независимо помахивая веточкой.
– Что он тут делал? – шепотом спросила Марина. – Как он сюда попал?
– Попасть сюда очень просто. Он пришел пешком, как и мы. Судя по его штанам, шел он действительно через лес.
В последний раз перед поворотом мелькнула спина с сильно застиранной надписью наискосок “Спортлото”. Буква “С” помещалась на левой лопатке, а последняя “О” скрывалась за узким ремнем штапельных брючат.
– Федор, что он там делал? – повторила Марина. – Зачем он там стоял?! В кустах?! Или он следил за нами?
Федор Тучков пожал плечами. Фиолетовая распашонка колыхнулась.
– А… с какой целью за нами можно следить?
– Может быть, преступник – это он и есть?! Геннадий Иванович?!
Федор Тучков поморщился как-то на редкость выразительно, а потом сказал учтиво:
– Я не стал бы делать никаких выводов, пока нам ничего не известно.
– Но он там стоял, когда мы шли мимо! А шли мы, между прочим, на стоянку, чтобы проверить, на чем приехал Паша!
– Кстати, нам надо поторопиться, если мы хотим еще немного погулять. Здесь довольно далеко.
– А раз он там стоял, значит, мог слышать, о чем мы говорили!
– Помнится, мы вспоминали фамилии нашего кота и собаки. Также смотрели на лошадей.
– А что, если он шел за нами от самого корпуса? Или… Федор, он мог видеть, что мы смотрели книгу! Он мог видеть и решить, что мы что-то знаем!
– Между прочим, уже второй час.
– Почему я не догадалась посмотреть, кто такой этот Геннадий Иванович!
– Геннадий Иванович работает в “Моссельхозпродукте”. Старшим специалистом.
– Откуда ты знаешь?
– Ну, я-то как раз посмотрел, – заявил Федор Тучков Четвертый.
– Это ничего не значит! Он может быть кем угодно! Вернее, кто угодно может быть преступником, даже старший специалист “Моссельхозпродукта”. Но если преступник – он, значит, у него должны быть мотивы. Какие у него мотивы? А, Федор?
