Ирина Мельникова - Мой ласковый и нежный мент
– Услышит, услышит и набьет тебе морду, а я очень этому событию порадуюсь. Возможно, тогда ты поймешь, что к чему, и не будешь вести себя как жертва общественного темперамента.
– Ты невозможна! – Кочерян устало махнул рукой. – Ремонт начнем с понедельника, это я тебе обещаю. А бензин поступит через два дня…
– Слава богу, успокоил! – Людмила опять села за свой стол и раскрыла потрепанный «Ежедневник». – Я думаю, тебе нужно договориться с Барсуковым о совместных рейдах. Я совершенно случайно обнаружила эту тайную коптильню, и подполковник вполне резонно заметил, что в тайге она, по всей вероятности, не одна… И, бесспорно, есть кто-то, на кого эти мерзавцы работают. Не от голода же они такую пропасть мяса заготовили? Естественно, они его кому-то сбывают. – Она вздохнула. – Браконьеры обнаглели до крайности, а что мы им можем противопоставить? Ты даже не идешь на контакт с милицией!
– На контакты с ней ты идешь, и семимильными шагами. – Ашот Саркисович успел собраться с мыслями, ободрился и потому позволил себе некоторую порцию яда в голосе. – В соседях числишься да еще в спасителях милицейского начальства. Говорят, Барсуков оценил это должным образом.
– Что значит «должным образом»? – Людмила сердито сдвинула брови. – На что ты намекаешь?
– Что ты, что ты, дорогая, разве я могу на что-то намекать? Но вы провели ночь вдвоем… – Директор достал из кармана пачку сигарет и повертел ее в руке, словно выбирал, то ли закурить вначале, то ли продолжать разговор.
Людмила перегнулась через стол, выхватила из его рук сигареты и стукнула пачкой по столу.
– Не отвлекайся, давай сообщай те гадости, что твои дружки уже напеть успели!
– Люда, поверь, мне наплевать на эти, как ты говоришь, «гадости», но сама понимаешь, ты мой заместитель, потом, ты постоянно в контрах с начальством. Поэтому я вынужден затеять этот разговор и предупредить тебя, что слухи ходят всякие…
– И какие же? Что я выстроилась в хвост длинной очереди к спальне Барсукова или что уже успела переспать с ним, не иначе как той ночью? Ты это решил мне сообщить? – Людмила оперлась ладонями о столешницу и с откровенной яростью посмотрела на Кочеряна. – Не думала, что ты поведешь себя как последняя баба! И, в конце концов, почему тебе нравится совать свой нос в чужие дела? – Она неожиданно усмехнулась и махнула рукой. – Ладно, черт с ними, со слухами! Я вполне допускаю, что скоро о том договорятся, что это я лавину на дорогу спустила, чтобы подполковника на себя затащить. Специально, дескать, его подкараулила! А то еще и слезу подпустят, пожалеют бедного мента. Ах, какой славный, невинный котенок, Барсик этакий, мягкий и пушистый, и вдруг эта зловредная стерва… Совратила и всяким Надькам да Зинкам не дала попользоваться! Ну разве можно стерпеть и косточки ей не помыть?
– Ладно тебе! – Кочерян явно смутился. – Действительно, ну их к черту! – Он накрыл ладонью Людмилину руку и слегка сжал ее. – Прости, что затеял этот разговор! Видишь, как неприятно оправдываться, когда ты ничего предосудительного не совершил…
Людмила поморщилась и с весьма язвительной усмешкой посмотрела на своего начальника, но сказать ничего не успела: зазвонил телефон.
Кочерян взял трубку, прижал ее к уху и тут же слегка отвел ее в сторону, закрыл микрофон ладонью и прошептал:
– Твой ненаглядный Барсик! Тут как тут! Легок на помине!
Людмила негодующе фыркнула, смерила начальника свирепым взглядом и выхватила у него трубку.
– Слушаю. Ручейникова.
– Здравствуйте, Людмила Алексеевна. – Она впервые слышала голос Барсукова по телефону и, если бы не подсказка Кочеряна, ни за что бы не узнала его. В трубке голос подполковника звучал неожиданно бодро и по-молодому звонко. – Я прошу вас приехать в отдел. Тут мы одного «мичуринца», так, кажется, вы их называете, задержали. Хотелось бы, чтобы вы кое-что нам разъяснили по этому вопросу.
– Это не тот, которого я подстрелила?
– Нет, не тот, к сожалению, но и с этим тоже очень интересная перспектива открывается. – Барсуков помолчал мгновение. И уже более глухо произнес: – Я могу машину за вами прислать? Минут этак через десять…
На пороге РОВД ее встретил Стас.
– Проходи ко мне! – Он взял Людмилу под локоть. – Кажется, намечается продолжение прошлогодней истории. Помнишь, когда дезертир со скалы сиганул?
Она с явным испугом посмотрела на него.
– Опять кто-то на кабаргу[1] охотился?
– И почему ты не у меня работаешь, Людочка? – Стас округлил в шутливом удивлении глаза и поднес ее руку к губам. – С твоими талантами и склонностью к аналитическому мышлению непременно нужно… – Он замер на полуслове, оставил руку Людмилы в покое и посмотрел куда-то через ее голову. Она обернулась. Подполковник Барсуков спускался со второго этажа и смотрел на них гораздо менее приветливо, чем она того ожидала.
Он вежливо поздоровался и перевел взгляд на Стаса:
– Станислав Васильевич! Задержанного привели?
– Нет пока. Я только-только решил обрисовать Людмиле Алексеевне ситуацию. Предварительно ознакомить с обстоятельствами, так сказать…
Барсуков обвел их взглядом, но промолчал, лишь жестом показал Людмиле на открытую дверь кабинета Дробота.
Стоило ей переступить порог, как она тут же почувствовала специфический запах мускуса, или «струи», кабарги. На столе Дробота возвышался яркий полиэтиленовый пакет. Людмила шагнула к нему и, разглядев содержимое, ахнула:
– Господи, это что ж такое творится! – Она повернулась к Барсукову. – Я так понимаю, вы задержали этого мерзавца?
– Задержать-то задержали, Людмила Алексеевна, – почесал в затылке Стас. – Но, похоже, не добытчика, а что-то вроде посредника. Пытался «струю» китайцам загнать. По доллару за грамм. Считай, раз в пять-шесть дешевле, чем обычно. А тут ее два килограмма пятьдесят граммов. Чуешь, сколько «зелененьких» получил бы ни за понюшку табака.
– Два килограмма? – прошептала Людмила потрясенно, приподняла пакет, словно проверяя его на вес, и обессиленно опустилась на стул. – Вы хотя бы представляете, сколько этот подлец животных загубил, если одна железа где-то граммов пятьдесят весит? К тому ж эти сволочи кабаргу ловушками ловят, а они не разбирают, где самец, а где самка. А на каждого убитого самца не меньше пяти-шести самок приходится. – Она обвела мужчин взглядом и гневно воскликнула: – Один человек здесь не справится! Тут несколько сволочей орудуют, причем в разных местах.
– Ничего себе! – Стас озадаченно почесал в затылке и посмотрел на Барсукова, потом на девушку. – Действительно, целая пропасть получается. Ты права, Людмила, дело тут поставлено на широкую ногу. Но, думаю, все-таки не на нашей территории, а у соседей.
