Сьюзен Льюис - Месть
— Ну, судя по выражению твоего лица, — сказал Виктор, когда Лоренс вошел в его кухню, отделанную мореным дубом, — я сказал бы, что тебе удалось решить проблемы.
— Почти так, — улыбнулся Лоренс. — Но ты ведь знаешь этот город. Здесь даже пароход никогда не отплывает по расписанию. Нет ли у тебя пива в холодильнике?
— Сколько угодно. Пей на здоровье, — ответил Виктор, снова погружаясь в работу над рукописью.
Не желая отвлекать Виктора, Лоренс вышел на веранду и взглянул на плавательный бассейн, расположенный на нижней террасе. Он решил, что позвонит Пиппе через часок. Она не должна заметить по его голосу, какую радость доставляет ему пребывание в Голливуде, это вызвало бы у нее раздражение. Он очень хотел поделиться с ней удачей. Если совещание в «Юниверсал» даст положительные результаты, он, пожалуй, попросит ее прилететь сюда, потому что ему очень не хватало ее.
Последнее время перед его отъездом, которое они провели вместе, напоминало первые дни их медового месяца.
Он удовлетворенно вздохнул, удобно расположившись в кресле. Как же ему здесь нравилось! Эти поросшие густым лесом холмы, потрясающие закаты и тревожные крики койотов. Хотя сад, прилегающий к вилле, был невелик, у Лоренса возникало ощущение широких просторов.
Пиппа прекрасно знала его отношение к Лос-Анджелесу и поэтому никогда не возражала против его поездок сюда. Но, хотя он возвращался домой в отличном настроении, ее порой все же беспокоила мысль о том, что он когда-нибудь уедет и больше не вернется. Нет, этого никогда не случится. Как бы ни любил Лоренс свою страну, он так тосковал о Пиппе, что при первой же возможности садился в самолет, направляющийся в Хитроу.
— Кто-нибудь звонил? — спросил он Виктора, когда тот вышел к нему.
— Руби из Нового Орлеана. Какой-то парень из Лондона, кажется, он назвал себя Кемпбелом, и еще кто-то из «Фокс». В блокноте рядом с телефоном все записано.
— Спасибо, — сказал Лоренс и отхлебнул пиво. — Как продвигается работа над рукописью?
— Вникаю понемногу, но не отказался бы от твоей помощи.
— Моей? — с удивлением спросил Лоренс.
— У меня возникла идея насчет съемки одного эпизода, но боюсь, это будет стоить кучу денег. Не подскажешь ли мне, на какие средства можно рассчитывать, пока я еще не ушел с головой в работу? Не хотелось бы потом выглядеть полным идиотом.
— Попытаюсь, — ответил Лоренс. — Хочешь, чтобы я взглянул сейчас?
— Время терпит. А кто будет ставить твою «Мойну О'Молли» — конечно, если ты вообще будешь ее ставить?
Лоренс удивленно поднял брови.
— Уж не предлагаешь ли ты мне свои услуги?
Виктор рассмеялся.
— Нет, не я. Я связан контрактом на весь следующий год. Но мне хотелось бы порекомендовать тебе кое-кого. Его зовут Вилли Хендерсон. Не слышал о нем?
Лоренс покачал головой.
— Он англичанин. Живет в Лондоне. Отец — крупная шишка в Сити, к тому же титулованный. Ну ладно, ближе к делу. Если сведения правильны, то старик согласен финансировать фильм, если его поставит Вилли. Он, кажется, подвизался на телевидении и сделал парочку коммерческих телефильмов. Но у парня есть настоящий талант… и связи.
— Парень?
— Ему еще нет и тридцати. Он, конечно, нуждается в руководстве, но, по-моему, стоит попробовать. У меня есть кассета с его фильмом, можешь сам взглянуть. Думаю, у него есть будущее.
— Да ведь ты только что ратовал за знаменитостей?
— Так оно и есть. И обязательно заполучи их, если сможешь. Но все зависит от того, сколько будет у тебя денег. И мой тебе совет: если не получишь того, на кого надеешься, вспомни о Вилли. Он обойдется тебе значительно дешевле, чем какая-нибудь знаменитость, и сделает для тебя чертовски хорошую работу, если только ты будешь им руководить. К тому же он, вероятно, сможет указать тебе, где искать потенциальных спонсоров.
— Я взгляну на его работу, — сказал Лоренс, обернувшись на звук телефонного звонка.
— Это Коэн, — шепнул он.
Лоренс удивился. Он ожидал, что Коэн позвонит ему через несколько дней, может, даже через неделю.
Минуты через три он повесил трубку и пошел к Виктору.
— У тебя есть в холодильнике шампанское? — спросил он.
— Неужели ты хочешь сказать…
Лоренс засмеялся и кивнул.
— Конечно, они поставили некоторые условия. Потребуются еще совещания и придется предоставить гарантии, но Коэн считает, что нам можно готовиться к отплытию.
— Так ко всем чертям холодильник! — воскликнул Виктор. — Мы, дружище, сейчас закатимся куда-нибудь и отпразднуем. Чтоб мне провалиться! За три дня в Голливуде с проектом, от которого несет хуже, чем из пасти Люцифера, ты заполучил дистрибьютеров! Уж не волшебник ли ты?
Лоренс, рассмеявшись, пошел в гостиную.
— Прежде чем мы отправимся, я позвоню Пиппе. — Он взглянул на часы. Там, за океаном, еще раннее утро, но, пожалуй, можно разбудить ее.
— Привет, дорогой, — ответила она сонным голосом. — Как ты там?
— Прекрасно, — тихо ответил Лоренс. — Я разбудил тебя?
— Нет. Я лежала и думала.
— Думала? О чем?
— О тебе, обо мне, о Томе.
Лоренс улыбнулся, но почувствовал, как в сердце закралась тревога.
— С тобой все в порядке, дорогая? Кажется, у тебя неважное настроение.
Пиппа вздохнула.
— Немножко.
— Не скажешь ли мне, в чем дело?
Она долго молчала, и Лоренс вдруг вспомнил, как года четыре назад Пиппа лежала по утрам в постели, о чем-то думала, плакала и не хотела вставать. Оказалось, что она на третьем месяце беременности. Лоренса захлестнула безумная радость. Ничего он не хотел так, как второго ребенка, и если Пиппа на третьем месяце, это значит, что она зачала задолго до того утра на кухне.
— Лоренс, ты любишь Тома? — прошептала она.
— Ты ведь знаешь, что люблю, дорогая. Почему ты спрашиваешь? — испугавшись, он закричал: — Боже мой, Пиппа, с ним все в порядке? С ним ничего не случилось?
— Нет, нет. С ним все в порядке.
— Тогда почему ты спрашиваешь? — настаивал Лоренс, все еще не успокоившись.
— Сама не знаю. Думаю, мне просто захотелось услышать это от тебя. Ты его любишь больше всех на свете? Больше, чем меня?
— Дорогая, зачем сравнивать? Я вас обоих люблю больше всех на свете.
— Правда, Лоренс?
— Ты знаешь, что это так.
— А если бы я умерла, Лоренс… Если бы я заболела и умерла, что бы ты тогда делал?
Лоренс насторожился.
— Пиппа, о чем ты говоришь? Ты что-то скрываешь?
— Ничего, — сказала она обреченно. — Я просто хотела спросить, вот и все.
— Пиппа, ты была у врача? Он что-то сказал тебе?
