Нора Робертс - Я выбираю тебя
Она медленно подошла к нему.
– Наверное, потому ты не остаешься со мной после того, как мы любим друг друга. Ты боишься, что я обнаружу маленькую трещинку в твоих рыцарских доспехах. И уж постараюсь сделать ее шире.
– Не заходи слишком далеко, – предупредил он, – тебе не понравится дорога обратно.
– Ты ненавидишь саму потребность во мне? Слейд, сдерживая злость, раздавил сигарету.
– Да, ты права.
Она хотела было ответить, но дверь в библиотеку внезапно распахнулась, и, широко шагая, вошел Дэвид. Он окинул Джессику сердитым взглядом и поправил очки.
– Ты чертовски скверно выглядишь. Почему не в постели?
– Дэвид!
У Джессики дрогнул голос, она бросилась к Дэвиду и крепко его обняла. Тот удивленно взглянул на Слейда и только похлопал Джессику по спине.
– Что происходит? У тебя лихорадка? Ну-ну, успокойся, Джесси.
"Нет, это не он, – с отчаянием подумала она. – Господи, пожалуйста, пусть это будет не Дэвид». И неимоверным усилием воли она удержала жгучие слезы, готовые вот-вот пролиться.
Слейд молча наблюдал за их встречей. Джессика прильнула к тощей фигуре Дэвида так, словно это был якорь спасения. Парень казался одновременно удивленным, обеспокоенным и смущенным. Размышляя над этой сценой, Слейд сунул руки в карманы.
– Да в чем дело? Она что, в бреду? Дэвид адресовал вопрос Слейду и, освободившись из цепких объятий Джессики, пристально вгляделся в ее лицо.
– Ты просто с ног падаешь, – вынес он приговор и дотронулся ладонью до ее лба. – Мать позвонила в магазин и изругала меня, живого места не оставила, зачем я тебя заразил своими микробами.
И, отстранив ее от себя, скорчил гримасу:
– Которые ты подхватила, явившись ко мне в комнату с этим ужасным куриным бульоном. Это было чистое насилие, между прочим.
– Нет, я не больна, – с трудом ответила она, – просто немного устала.
– Точно. Расскажи это кому-нибудь другому, кто всю прошлую неделю не валялся в постели, хныча и кашляя.
Джессике очень хотелось снова обнять его и излить все, что накипело на сердце. Вместо этого она отступила на шаг и улыбнулась, ненавидя себя за притворство.
– Все будет хорошо. Я собираюсь устроить себе небольшой отдых в ближайшие два дня.
– А ты звонила своему врачу?
– Дэвид!
Но Дэвиду понравился ее раздраженный тон.
– Здорово, когда положение изменяется с точностью до наоборот, – сказал он Слейду. – Она только и делала, что пилила меня две недели подряд. Не так ли? – обратился он к Джессике.
– Когда будет нужно, я опять тебе выдам по полной программе. Ты почему не в магазине?
– Не беспокойся. Я сейчас рвану обратно. Дэвид ухмыльнулся, явно чувствуя облегчение от ее делового тона. Это как раз больше похоже на Джессику.
– После того как мамаша предъявила мне ультиматум, я лично захотел проверить, как твое самочувствие. Все поступления прошли гладко.
Вещей пришло немного, но я продал достаточно, чтобы оправдать свое жалованье. Он дернул Джессику за волосы:
– И я не желаю видеть тебя в магазине до следующей недели, беби. Мы с Майклом сами со всем справимся. А у тебя такой видик, что небольшие каникулы пойдут тебе только на пользу.
– Если ты еще раз мне скажешь, что я ужасно выгляжу, ты никогда не получишь прибавку к жалованью.
– Вот что бывает, когда работаешь на женщину, – пожаловался он Слейду и направился к двери. – Мать передала, чтобы вы оба шли в столовую, ленч готов. Уж на этот раз тебя станут пичкать куриным бульончиком.
И с довольной усмешкой, глядя на них через плечо, Дэвид быстро вышел.
Едва дверь за ним закрылась, Джессика зажала рот обеими руками. Она не ощущала ни малейшей боли, напротив, мозг и сердце словно одеревенели. Она стояла неподвижно и молчала. Ей даже на минуту показалось, что она перестала существовать.
– Нет, только не Дэвид, – прошептала она и вздрогнула от собственного шепота. И со страстью повторила, поворачиваясь к Слейду:
– Только не Дэвид. Не верю, что бы ты мне ни говорил. Никогда не поверю, чтобы он был способен на такое. Ни он, ни Майкл, слышишь!
– Через пару дней все кончится, – бесстрастно заключил Слейд, – тогда ты и узнаешь правду.
– Но я уже знаю! – Джессика бросилась к двери и уже взялась было за ручку, когда Слейд ее остановил.
– Ты за ним не побежишь, – ровно сказал он, а когда Джессика хотела вырваться, он обнял ее за плечи с большей нежностью, чем чувствовал в данный момент. Ему она сейчас очень не нравилась, вернее, ее состояние – мучительное волнение, даже отчаяние. И еще ему тяжело было сознавать, что Джессика сейчас набросится на него с упреками. Но выбора у Сдейда не было.
– Ты за ним не побежишь, – повторил он, чеканя слова. – И если ты не будешь подчиняться, я надену на тебя наручники, прикую к кровати и запру дверь на ключ, – и прищурился, не давая ей вырваться. – Я серьезно тебе это говорю, Джесс.
Нет, она не стала осыпать его бранью, она взмолилась, и это было для Слейда гораздо хуже.
– Только не Дэвид, – прошептала она, съежившись в его объятиях. – Слейд, я не вынесу этого. Только бы не знать, что кто-то из них связан с этим киллером.
Она казалась такой хрупкой. Слейд даже боялся, что она сломается, если он прижмет ее к себе покрепче. «Ну что же мне с ней делать?» – подумал он и коснулся щекой ее волос. Он знал, как вести себя с Джессикой, когда она в ярости.
Он мог даже справиться с ней, когда она утопала в слезах. Но что делать, когда она так слаба, беззащитна и всецело от него зависит? Она просила его, чтобы он подтвердил ее слова относительно Дэвида. Он не может дать ей никаких гарантий. Она просила и о любви, а он ужасался даже мысли об этом.
– Джесс, не мучь себя так. Не думай об этом хотя бы эти два дня. – И Слейд приподнял ее лицо за подбородок. Их взгляды встретились. Он увидел в ее глазах доверие и мольбу.
– Позволь мне о тебе позаботиться, – услышал он свои слова как бы со стороны. – Все будет хорошо.
Он поцеловал ее, не отдавая себе в том отчета. Просто их губы встретились. Ее беззащитность делала несущественными и его волю, и его выдержку. Теперь единственная цель его жизни – защищать ее.
– Думай обо мне, – пробормотал он, бессознательно выговаривая то, что теснилось в голове. – Ты только думай обо мне.
Слейд привлек Джессику ближе, покрывая ее лицо легкими, нежными поцелуями.
– Скажи, что ты меня хочешь. Мне хочется это услышать.
– Да, я тебя хочу.
И, почти не дыша, она упивалась его нежностью, оставаясь пассивной. Сейчас она не имела сил предложить ему ничего, кроме покорности, но этого оказалось достаточно для обоих. В его объятиях она почти позабыла о кошмаре действительности.
