Нора Робертс - Я выбираю тебя
Слейд взял ее руки и поцеловал сначала одну ладонь, потом другую. Слейд не относился к разряду ласковых любовников, он не питал склонности к сугубо романтическим жестам. Трепет прошел по ее рукам, но внезапно она поняла, что ее слабость и отчаяние делают для него и без того трудную работу просто невозможной. Он очень умен, если просит сейчас думать только о нем. И, собрав все свои силы, она выпрямилась и с улыбкой сказала:
– Бетси ужасно злится, когда еду заставляют ждать.
Он радостно улыбнулся ей в ответ:
– Проголодалась?
– Да, – соврала Джессика.
Она все же ухитрилась немного поесть, хотя кусок не шел в горло. Зная, что Слейд внимательно за нею следит, она даже сделала вид, будто ест с удовольствием. Она разговаривала почти как обычно. Что-то мямлила обо всем на свете, только не о мучивших ее сомнениях. Она справедливо опасалась говорить о магазине, Дэвиде, Майкле. Это было бы для нее слишком. Джессика боролась с желанием выглянуть в окно. Это ей напомнило бы лишний раз, что собственный дом стал для нее тюрьмой.
– Расскажи о своей семье, – потребовала она, едва не впадая в отчаяние.
Решив, что будет лучше поддерживать ни к чему не обязывающий разговор, нежели понукать ее как следует есть или отдохнуть, Слейд передал ей сливки для кофе, который уже остыл.
– Моя матушка – спокойная, молчаливая женщина и говорит лишь тогда, когда есть что сказать. Ей нравятся разные мелкие вещицы вроде той, что я купил в твоем магазине, и разное замысловатое стекло. Она с удовольствием играет на пианино – в прошлом году снова начала брать уроки. Единственное, чего она всегда требовала от нас с Дженис, так это, чтобы мы тоже учились играть.
– И ты умеешь?
Слейд услышал удивление в ее голосе и шутливо нахмурился.
– Плохо. Мать в конце концов махнула на меня рукой.
– А как она относится… – поколебавшись, спросила Джессика и помешала ложечкой кофе, – к тому, что ты делаешь?
– Она об этом не любит говорить. Слейд, не отрываясь, смотрел, как она все мешает и мешает кофе, пока в чашке не образовалась маленькая воронка.
– Не думаю, что быть матерью полицейского легче, чем его женой. Однако она каким-то образом справляется. Она всегда справлялась.
Джессика кивнула и, не притронувшись к кофе, отставила чашку.
– А твоя сестра Дженис… Ты говорил, что она в колледже.
– Хочет быть химиком, – и слегка посмеялся. – Заявила об этом после первого же урока химии, когда училась в средней школе. Видела бы ты, как она смешивает все эти порошки и взвеси. Высокая такая, тощая девица, глаза добрые и очень красивые руки. Так вот именно она однажды, лет эдак в шестнадцать, взорвала нашу ванную.
Джессика рассмеялась. Пожалуй, это был ее первый беззаботный смех за последние двадцать четыре часа.
– Неужели?
– Ну, взрыв был, конечно, небольшой, – продолжал развлекать ее Слейд, радуясь, что снова слышит этот ее особенный смешок, к которому он уже привык. – Управляющий был не слишком удовлетворен ее объяснением, что взрыв – результат нестойких составных.
– Ну что же, его можно понять. А в каком университете она учится?
– В Принстоне. Она добилась стипендии на обучение. Жаль только, что половинной.
"И даже несмотря на это, плата за учебу в университете должна поглощать большую часть его годового дохода. Интересно, сколько зарабатывает полицейский в год? Похоже, это совсем не компенсирует риск, которому он ежедневно подвергается. И писательский труд у него на втором месте, главное – учеба сестры». Джессика смотрела на свой остывший кофе и думала:
«А понимает ли Дженис Слейдермен, сколь многим и охотно жертвует для нее брат?»
– Ты, наверное, очень любишь ее, – пробормотала Джессика, – и свою мать?
Слейд удивленно поднял бровь. Он никогда об этом не задумывался. Так было, вот и все.
– Да, люблю. Жизнь для них обеих складывалась не очень легко. Но они никогда не жалуются и ничего ни от кого не ждут.
– А ты? – Джессика пристально на него поглядела. – Как ты ухитряешься скрывать от них свои настоящие пристрастия?
Почувствовав, как он моментально ушел в себя, Джессика потянулась к нему и взяла его руку в свои.
– Ты просто терпеть не можешь, чтобы кто-нибудь узнал, какой ты добрый человек. Это, по-твоему, не соответствует имиджу сурового полицейского, правда?
И Джессика улыбнулась, видя, как он смутился.
– Но мне ты всегда можешь рассказать, скольких подозреваемых ты уже взял к ногтю и давил на них, пока они не раскололись.
– Ты чересчур много смотришь старых фильмов.
Переплетя свои пальцы с ее, Слейд заставил Джессику подняться.
– Да, это один из моих пороков, – созналась она, – даже не могу сосчитать, сколько раз я видела «Большую спячку».
– Но это фильм о частном сыщике, а не о копе, – заметил он, ведя ее в библиотеку.
– А в чем разница?
Он быстро взглянул на нее с нескрываемым удивлением.
– Ты действительно хочешь это знать?
– Ну… – Джессика задумалась, обрадованная возможностью забыть на несколько минут о внешнем мире. – Ведь это интересно, чем, собственно, «плоскостопые» [1] отличаются от «хромых» [2].
Слейд остановился и посмотрел на Джессику со смешанным выражением: ее неожиданная осведомленность позабавила его.
– Да, ты смотришь очень старые фильмы.
– Классические, – поправила она его. – И, конечно, только ради их культурной ценности.
В ответ он только вздернул бровь. Джессика уже знала, что этот жест он использует вместо десятка необходимых слов.
– Ну, ладно, раз ты хочешь помогать, так займись писаниной. – Он указал на стопки книг, загромоздившие письменный стол. – У тебя почерк должен быть лучше, чем у меня.
– Хорошо. – Джессика, благодарная за то, что для нее нашлось занятие, взяла карточку из аккуратной пачки в ящике.
– Тебе, наверное, нужно поместить на каждой краткое содержание книги, перекрестные ссылки и тому подобное.
– Да, что-то вроде этого.
– Слейд. – Джессика положила карточку на место и повернулась к нему. – Ты бы предпочел работать над своей книгой? Почему ты сразу не оговорил пару часов в день для себя?
Слейд подумал о романе, который ожидал своей очереди на письменном столе в его комнате. И еще подумал о том, как Джессика выглядела час назад, когда только появилась в библиотеке.
– Этот хаос просто сводит меня с ума. Пока я здесь, мне надо хотя бы указать тебе направление, в котором надо работать. Сколько здесь томов? – быстро спросил он, прежде чем она что-либо успела возразить.
Сбитая с толку, Джессика оглянулась.
– Понятия не имею. Это главным образом книги отца. Он любил читать. – Улыбка тронула ее губы, потом засветилась в глазах. – Вкусы его были эклектичны, но, думаю, он предпочитал «крутые» детективы. – И вдруг спросила:
