Лиза Клейпас - Дорога на Рейншедоу
Холли шумно вздохнула:
– Видимо, придётся весь день ходить вот так! – и чуть наклонила голову, чтобы хвостики оказались на одном уровне.
Сэм чуть не поперхнулся кофе от смеха:
– Если позавтракаешь быстренько, может, успеем поправить.
– Что поправить? – раздался голос Марка. Войдя на кухню, он подошёл к Холли и присел у её стула. – Доброе утро, милая.
Она обняла его за шею:
– Доброе утро, дядя Марк. – Она поцеловала его и прижалась к плечу, улыбаясь: – Поправишь мне причёску?
– Сэм снова криво сделал? – сочувственно спросил Марк. – Поправлю, но сначала съешь хлопья, пока не размокли.
– Как дела? Всё в пордяке? – спросил Сэм.
Марк, возившийся с кофеваркой, кивнул. Вид, однако, у него был усталый и обеспокоенный.
– Прекрасно с Мэгги вчера поужинали, всё хорошо, просто мы никак не можем определиться с датами. – Он нахмурился и на секунду замолчал. – Мы хотим назначить дату свадьбы. Может, пораньше чуть-чуть. Потом расскажу.
– С чего вдруг такая спешка? Можете ходить просто помолвленными сколько угодно, вас же ничто не ограничивает.
Марк налил воды в кофеварку и послал Сэму предупреждающий взгляд:
– Не сказать, чтобы совсем уж ничто.
– Не понимаю, почему... – Тут до Сэма дошло, глаза его округлились, и он осторожно спросил: – Ты не про девятимесячное ограничение говоришь?
Едва заметный кивок.
– У Мэгги будет ребёнок? – спросила Холли с набитым хлопьями ртом.
Марк, отвернувшись, выругался себе под нос, а Сэм поражённо уставился на Холли:
– Как ты поняла, о чём я говорил?
– Смотрю передачи на «Дискавери».
– Ну, спасибо, братец, – прорычал Марк.
Сэм ухмыльнулся, и, обняв, похлопал брата по спине:
– Поздравляю.
Холли, соскочив со стула, подпрыгивала от возбуждения:
– А можно мне будет с ним нянчиться? И выбирать имя? А можно, я не пойду в школу, когда он рождаться будет? А когда он родится?
– Да, да, да, и мы ещё не знаем, – ответил Марк. – Солнышко, не могла бы ты до поры до времени держать это в секрете? Мы с Мэгги пока не собиралась никому рассказывать.
– Конечно! – звонко воскликнула Холли. – Я умею хранить секреты!
Братья печально переглянулись – к концу дня новость будет известна всей начальной школе.
Марк отвёз Холли на занятия и, вернувшись, обнаружил брата в гостиной. Сэм протравливал под орех деревянные панели новой обшивки. Несмотря на распахнутые настежь окна, плотный запах морилки просто сбивал с ног.
– Если хочешь сохранить ясную голову, лучше не входи, – предупредил Сэм.
– Тогда мне точно стоит к тебе присоединиться.
– Новость оказалась сюрпризом, да? – улыбнулся Сэм. – В ваши планы это пока не входило?
– Нет, – вздохнул Марк, и, присев рядом с братом, взялся за кисть.
– Эту обшивку забодаешься протравливать – пока все бороздки прокрасишь! – пожаловался Сэм. – Ну, и как ты отреагировал, когда Мэгги объявила?
– Супер-положительно, конечно. Сказал ей, что это замечательная новость, что люблю её, и что всё будет прекрасно.
– А что тогда тебя беспокоит?
– Я до смерти боюсь.
– Пожалуй, нормальная реакция, – тихо засмеялся Сэм.
– Больше всего я беспокоюсь за Холли. Что она почувствует себя обойдённой. Мне хотелось какое-то время посвятить только ей, чтобы мы с Мэгги занимались пока ею одной.
– Знаешь, я думаю, это Холли как раз не нужно, – возразил Сэм. – Марк, мы с тобой оба – а иногда и Алекс – целый год были сосредоточены только на ней. Бедняжка наверняка не будет против отдохнуть от взрослых. С рождением малыша у неё появится компания. Ей это понравится.
– Думаешь? – Марк с сомнением посмотрел на Сэма.
– Да конечно! Мама, папа, и братишка или сестрёнка – идеальная семья.
Марк какое-то время молча работал кистью. Потом, наконец, заставил себя произнести вслух то, что его больше всего мучило:
– Надеюсь, бог даст мне силы справиться.
Сэм понимал брата. Они выросли в семье настолько неблагополучной, что понятия не имели – а как будет правильно? Никаких положительных примеров, никаких воспоминаний «как надо» у них не осталось. Хотелось уверенности, что не закончишь, как собственные родители – но гарантировать это невозможно. Приходилось просто надеяться, что получится нормально, если делать всё совсем не так, как было в их детстве.
– Ты уже неплохо справляешься, – сказал он.
– Я не готов стать отцом. Ужасно боюсь напортачить... и рухнет всё.
– Не беспокойся, не напортачишь. Только не рухни как-нибудь с младенцем на руках.
– Да ну тебя! Я пытаюсь объяснить, что я не настолько хорош, как другим кажется.
– В этом я никогда и не сомневался, – сказал Сэм и ухмыльнулся, увидев реакцию брата. А потом продолжил, уже серьёзнее: – И ты, и Алекс, и я – мы все плохи уже тем, что мы – Ноланы. И всё же у тебя больше шансов оказаться нормальным родителем. Собственно, тебя я могу представить себе очень даже неплохим отцом. Что уже само по себе чудо, и чего никак нельзя сказать ни об Алексе, ни обо мне.
Марк, чуть помолчав, ответил:
– Мне досталось меньше, чем вам двоим. В самом начале и мама, и папа ещё как-то держались. Совсем алкоголиками они стали уже после рождения Алекса. Поэтому мне повезло... ну, не то чтобы жить в нормальной семье, но настолько нормальной, насколько оно вообще возможно для Ноланов. У вас и этого не было.
– У меня были Харбисоны, – возразил Сэм.
Марк застыл с кистью, обмакнутой в краску:
– Про них я забыл.
– Если б не они, мне было бы так же плохо, как Алексу. Или даже хуже. Не имея собственных детей, Фред понимал в воспитании гораздо больше, чем наш папаша. Так что, возвращаясь к нашей теме: ты прекрасно справишься.
– Откуда ты знаешь?
– Помнишь, в самом начале, с Холли, когда она лезла на стену в десять вечера, педиатру пришлось объяснять нам, что означает «переутомление»?
– Да. И при чём тут это?
– При том, что мы понятия не имели, как обращаться с ребёнком, даже самых основ не знали. И всё же, несмотря на это, у Холли всё замечательно. Ты не просто справился – ты отлично справился. Значит, тебе просто придётся соображать по ходу дела – и, насколько я знаю, большинство родителей именно так и поступают. И, если не знаешь, к чему склониться, выбирай сторону любви. В конце концов, иначе ради чего всё это? В твоей жизни появится ещё один человечек, которого ты будешь любить.
– Боже, каким сентиментальным ты становишься, надышавшись краски! – Однако лицо Марка просветлело, и он улыбнулся. – Спасибо.
– Не за что.
– А ты сам? Если ты действительно так считаешь, уж не собираешься ли ты когда-нибудь передумать?..
