Татьяна Устинова - Седьмое небо
В ушах звенело, и, кажется, из носа лилась кровь. Лестничная площадка была где-то очень далеко внизу, чужие короткие ноги все никак не могли достать до пола, а достать очень хотелось, тогда можно было бы опереться на ноги и хлебнуть хоть немножко воздуха, который вдруг стал колким и острым, как битое стекло. И почему-то его было очень мало.
“Дракула забрал весь воздух. Мне ничего не осталось…”
Мысли были медленные и вязкие и с каждой секундой становились все медленнее и медленнее, и уже был виден тот конец тоннеля, за которым мыслей не станет совсем. Скорее бы туда добраться…
Послышался внезапный всплеск, удар, тускло сверкнуло что-то похожее на ртуть, пролившуюся из разбитого градусника. Пол стал стремительно приближаться к ногам, пока не ударился в них с чудовищной силой. Лидия упала на колени, и колкий воздух рванулся в горло, разрывая внутренности.
Тоннель закрылся.
Не было никакого тоннеля.
Она стояла на коленях на лестничной площадке возле урны, полной окурков, держалась за горло и кашляла, кашляла, не в силах остановиться. Прямо перед ее носом на грязном полу как бы сами по себе возникали алые пятна. Наверное, это течет у нее из горла. Нет, не может быть, чтобы из горла. Может, из носа?..
Тот, кто напал на нее, возвышался совсем близко, как Гулливер над лилипутами, или это у нее в голове произошло такое искривление пространства?
— Ну что? — хладнокровно спросила где-то рядом Тамара Петровна. Лидия не видела ее, но знала, что это именно она. — Остыли или еще добавить?
Лидия подняла голову. Тамара Петровна наперевес, как пожарный шланг, держала древнюю пластиковую бутылку, из которой обычно поливала цветы. Нападавший был с ног до головы залит водой — волосы, лицо, пальто…
— Больше не надо, — хрипло выдавил он. — Спасибо.
Он тяжело дышал, с трудом справляясь с собой, и только в этот момент Лидия узнала в нем Егора Шубина.
Героя ее сегодняшнего литературного труда. “Плакатного врага народа”, как выразился Сашка Воронин. Человека, который через подставную фирму “Континенталь” обирал своего Большого Босса, так она написала о нем в своей статье.
Он только что пытался ее задушить.
— Вы что?! — спросила она чудовищным шепотом, совершенно непохожим на нормальный человеческий голос. — Спятили совсем?! — И тяжело поднялась, взявшись руками за заплеванный край урны. Тамара Петровна поддержала ее под руку.
На это он ничего не ответил, и Лидия принялась рассматривать себя, пытаясь оценить масштабы бедствия. Лацканы пиджака были оторваны, из них лезли наивные белые нитки. Воротник блузки странно топорщился, и когда она потянула за него, он подозрительно легко подался и весь оказался у нее в руке. Лидия посмотрела на него с отвращением и швырнула в урну. Остатки блузки и пиджака были обильно политы кровью, которая продолжала потихоньку капать из носа.
Смотреть ниже не хотелось, но она все-таки посмотрела. Колготки порваны на коленях, из дырок торчала вымазанная пеплом лестничной площадки бледная кожа. От правого ботинка почему-то до половины отклеилась подошва. Наверное, оттого, что он волоком тащил ее, а она цеплялась ботинками за пол.
— Лидия, вытри нос! — скомандовала Тамара Петровна. Она не вызвала охрану, и вокруг никого не было, хотя обычно на площадке толпилось человек пять, которые курили и обсуждали свежие редакционные новости.
— Мне нечем, — пробормотала Лидия все еще нечеловеческим голосом. Тамара Петровна подала ей снежной белизны носовой платок.
— Я же тебе сказала, что написано смело, — подытожила она. — Очень даже смело.
Лидия дико на нее взглянула.
— Я не собирался вас убивать, — говорил Шубин откуда-то сбоку. — Но, наверное, убил бы, если бы…
— Если бы не я, — заключила секретарша. — Лидия, стой здесь, я сейчас принесу из приемной свою шерстяную кофту, и ты сможешь дойти до туалета. У тебя есть запасные колготки?
— Конечно, — ответила Лидия. — В нижнем ящике, в самой глубине, с правой стороны.
— Я скажу, что ты мне разрешила взять и что тебя вызвал главный, — зачем-то объяснила Тамара Петровна. — Я мигом вернусь.
Лидия неожиданно и запоздало перепугалась.
— Нет, — взмолилась она. — Не уходите, Тамара Петровна.
— Не валяйте дурака, — послышался голос Шубина. — Я уже остыл, и мне нужно с вами поговорить.
— Тем более. — Тамара Петровна потянула на себя дверь. Почему-то она совершенно не беспокоилась за жизнь Лидии и с полной безмятежностью оставляла ее наедине с потенциальным насильником и убийцей. Почти маньяком, которого Лидия разоблачила да еще объявила об этом во всеуслышание.
— Нет!.. — пискнула Лидия, но дверь за секретаршей уже закрывалась.
— Говорю вам, что я не собирался вас убивать! — Шубин придвинулся к ней, держа руки в карманах пальто, и Лидия отступила, чуть не покатившись с лестницы. Он не протянул руку, чтобы ее поддержать, очевидно, понимая, что она шарахнется еще дальше и тогда уж точно упадет.
— Вижу, как вы не собирались. — Она осторожно потрогала рукой шею. Так, как будто это была чья-то чужая шея. Пальцы оставляли странное, не столько болезненное, сколько неприятное ощущение.
— Я был… не в себе, — выговорил он, явно делая усилие. — Ответьте на мои вопросы, и я уеду…
— Какие еще вопросы?! — возмутилась Лидия, и по ее тону он понял, что она начала приходить в себя. Пожалуй, сейчас она вполне готова закатить истерику. Может, ну ее к бесу? Ведь он и в самом деле чуть не задушил ее…
— Кто заплатил вам за публикацию? — спросил он. — И где вы взяли документы?
— Никто ни за что мне не платил, — отрезала Лидия, тщетно пытаясь приладить под порванный пиджак порванную блузку. — Слушайте, проваливайте отсюда, а? А то я правда сейчас вызову охрану.
Почему-то ему показалось, что она не врет.
— Что значит — никто не платил? — Он внимательно смотрел ей в лицо. Лицо было бледное, с прозеленью, утратившее свои смугло-коньячные краски. — А зачем тогда вы это написали?
— Затем, что это скандал, сенсация, эксклюзив. Деятели вашего уровня прокалываются очень редко, поэтому когда они все же прокалываются, для нас это праздник. Мы получаем потрясающий материал. — Она говорила злобно и все запихивала блузку под пиджак.
“Если не врет, значит, деньги получила не она, а кто-то из ее начальства, — быстро подумал Егор. — Или врет?”
— А документы вы где взяли?
— В трубе! — огрызнулась она и подняла на него глаза. — Ну что? Подходит?
— В какой трубе? — переспросил он. Она все еще не билась в истерике, хотя имела на это полное моральное право. В конце концов, он чуть не задушил ее. Не окажись рядом с ней этой хладнокровной бабки, он вполне мог бы ее задушить.
